Чёрное Cолнце Таши Лунпо

– Я жду вашего предложения, Джо.

– Давайте купим Вайгерта. Предложим ему освобождение от преследования и возвращение в его газету. Он и без того сидит в ловушке. Как только он захочет выйти из-под контроля, об убийствах в Вевельсбурге просто снова вспомнят. И он окажется перед судьей. Но если он согласится сотрудничать с нами, он мо-жет принести нам пользу. По меньшей мере, он тогда будет сидеть спокойно и будет усердно писать то, чего мы хотим. Наконец, Вайгерт не был бы первым, которого мы уберем таким образом. И не один даже самый закоренелый наш противник понимал, наконец, что сопротивление бессмысленно и присоединял-ся к нам. Кто уже может противиться соблазнам влиятельных друзей, власти и денег? Кто знает, вероятно, он мог бы вывести нас даже на след «Туле»?

– Я не против, Джо. Делайте, что вы считаете правильным. Вайгерт – это самая маленькая наша проблема. Наконец, послезавтра собирается совет. Тогда мы решим, что нужно делать. Я предполагаю, что мне поручат полететь в Европу и координировать там дела вместе с вами.

– Известите меня, когда будете знать более точно.

– Я с вами свяжусь, Джо.

Вена, 13 декабря

Бергманн был сегодня как раз не в лучшем настроении. Стоило ему встать, как жена принялась надоедать ему своими желаниями по поводу отпуска. Она хотела на Мальдивы, чтобы сбежать от недружелюбной венской зимы. Солнце, пе-сок, безделье. И все это как можно скорее. Но теперь у него не было времени на это. Он не мог уехать, когда происходили события, на которые необходимо было оказывать влияние. Все же, главный редактор «Листка» не осмелился ответить четким «нет» на ее требования. Он захотел воздержаться от дальнейших криков, по меньшей мере, пока что. Все же, он не смог бы победить. Потому он хотел выиграть время.

Доктор Карл Бергманн вошел в приемную его офиса точно в 10.27. Уже в коридоре снаружи он учуял превосходный аромат свежего кофе, ясный знак того, что его секретарша уже была на месте.

– Доброе утро, господин доктор!

Голос Аннетт Рунге звучал так, как будто ее вчерашний вечер – и, возможно, также ночь – прошел весьма приятно. Ее цветастое платье с глубоким вырезом соответствовало ее радости. Обычно Бергманн пошутил бы на этом месте со своей «фрейлейн Аннетт», как он чаще всего ее называл. Но сегодня его настроение не располагало к тому. Его жена слишком действовала ему на не-рвы. Он только проворчал неясное «доброе» и собирался войти в офис. Но у его секретарши, очевидно, было еще одно дело.

– Там внутри господин директор Шнайдер уже ждет вас. Я позволила себе пока пригласить его в ваш кабинет.

Она отставила в сторону бутылочку с розовым лаком для ногтей и взяла листок, который обнаружился под ней.

– Директор Шнайдер в сопровождении господина из Объединенных Наций... Она посмотрела на листок. – Господина Олафа Карлссона.

Сначала его жена, а теперь еще и это! Чего этот Шнайдер все-таки хотел снова? И к чему он притащил сюда Карлссона?

– Спасибо, моя дорогая. Не принесете ли вы нам тогда, пожалуйста, кофе?

– Сейчас принесу, господин доктор.

Бергманн открыл дверь в кабинет и вошел. Шнайдер и Карлссон, сидевшие на потертых креслах, поднялись.

– Доброе утро, господа. Прошу вас, садитесь.

Шнайдер протянул руку Бергманну.

– Прекрасное доброе утро, господин доктор. Я надеюсь, вы простите наше неожиданное нападение. Я думаю, вы знаете господина Карлссона.

Это было больше утверждение, чем вопрос, и с полным основанием, так как Бергманн уже несколько раз встречал разведчика ООН на приемах. И однажды, это вероятно было в прошлом году во время того жаркого лета, он встретил Карлссона в Венском городке ООН, в том помещении, которое было не доступно для простых смертных. Только братья могли входить в него, чтобы исполнять там свою работу, как они называли это. Никто кроме них не знал о настоящем назначении этого внешне неприметного убежища.

– Да, мы знакомы. Доброе утро

Он пожал также руку Карлссона. Все трое уселись.

– Чем я могу быть вам полезен, господа?

И снова появилась она, эта нервозность школьника перед учителем, страх, сделал ли он правильно свои домашние задания.

Шнайдер, директор банка, откинулся назад расслабленно, как игрок в покер, который знает, что у него лучшие карты.

– Мне действительно ужасно жаль, что мне снова приходится побеспокоить вас еще раз этим делом. Но в деле вокруг Ганса Вайгерта появилось кое-что новое.

Опять Вайгерт! Бергманн в душе проклинал своего бывшего подчиненного. И всегда они должны были приходить с этим именно к нему. Главный редактор не решился осведомляться дальше. В дверь постучали.

– Войдите!

Вошла секретарша с большим подносом, чтобы подать на стол кофе. Трое муж-чин молчали, пока брали себе сахар и сливки и мешали кофе. Когда фрейлейн Аннетт снова закрыла дверь за собой, Шнайдер начал говорить.

– Теперь вы, конечно, спросите себя, что тут нового. И я могу сказать вам, что это в общем и целом благоприятные новости для «Листка».

В голосе Шнайдера был тот сладковатый звук, который изливали арабские торговцы на восточном базаре, когда хотели что-то втюхать туристу. Бергманн не мог себе даже и представить, какие новости могли бы быть связаны с Гансом Вайгертом, чтобы они заработали эпитет «благоприятные». Все же, в конце концов, он сидел напротив Ганс-Йорга Шнайдера. И потому он остерегался вы-сказываться таким образом. Банкир и без того не оставил ему времени на это.

– Господину Карлссону и его людям удалось добиться успеха. Они выследили Вайгерта.

Бергманн чуть не поперхнулся своим кофе. Вот этого как раз и не хватало! Он уже видел это перед собой: арест, процесс, скандал. И в этом скандале имя «Листка» также упоминалось бы, слишком часто, вероятно. Для него было бы куда милей, если бы Вайгерт навсегда оставался пропавшим.

– Я по вашей реакции понял, что вы совсем не рады этой новости. Я вас пони-маю. На вашем месте я точно так же был бы озабочен из-за славы своего пред-приятия, если бы один из моих сотрудников оказался впутан в процесс по делу об убийстве. Но я обещал вам благоприятное. Все указывает на то, и господин Карлссон может это вам подтвердить, что подозрение против вашего журналиста испарилось.

Постепенно для Бергманна это становилось уже чересчур. Может, его считали полным идиотом? Он никогда всерьез не верил, что Вайгерт действительно со-вершил оба убийства в Вевельсбурге. Кирпичи в карманах мадам Мартен, о которых говорилось в полицейском отчете, были для него достаточным знаком. Нет, эти убийства шли на счет его братьев. У него кружилась голова, когда он думал об этом. Естественно, гуманность и толерантность должны были защищаться иногда и такими методами тоже. Но то, что как раз он вдруг оказывался в близости этого... Бергманна бросало то в жар, то в холод. Что планировал теперь Шнайдер? Ответ последовал быстро.

– После того, как подозрения против Ганса Вайгерта теперь рассеялись, было бы в интересах всех, как я думаю, если бы он мог снова вернуться в «Листок». Или я в этом ошибаюсь?

Резкость, которую приобрел теперь голос Шнайдера, а также его взгляд разъясняли, что он высказал не вопрос, а приказ, который не терпел возражений. В своей нервозности Бергманн, пожалуй, этого не заметил.

– Но вы же не можете требовать от меня, чтобы я снова принял Вайгерта? Я думаю...

Банкир резко перебил его.