Чёрное лето

Мои размышления прервал солнечный свет, раздирающий веки. Какого хрена? Я что во сне стихи сочиняю или не заметил, как вырубился? Выглянул в окно. Пашка стоит с Механоидом, ударили по рукам, и дядя Петя со своими миньонами разошлись по домам, как ни как суточную смену отпахали. Дверь открылась и с порога Паша поприветствовал.

— Макс, проснулся? Ну отлично, погнали к генералу, нужно БТРы с рациями отвезти. В одном мы с тобой поедем, а во втором поедет Димов.

— Захара в другой отселим чтоб болтовню его не слушать?

— Именно так.

— Отличный план.

Захар о нашем плане не подозревал и поэтому был счастлив поехать за рулем БТРа, понимаю его восторг, сам недавно такой же испытывал. Завели машины, выехали из КБ, за нами охрана заперла ворота, и мы покатили по безлюдным улицам, в тишине. А хрена лысого, вдруг из двух десятков починенных раций раздался многоголосый Захар.

— Чё молчим парняги? Такое раз в жизни бывает! БТР мать вашу! БТР!!! Ахаха! Да это же восхитительно!

Услышав голос Захара, нас передернуло.

— Пашик, быстрее! Вырубай к херам эти шарманки!

Паша, не дослушав меня уже выключал одну за другой гомонящие рации. Когда вырубал последнюю, в эфир пошел похабный анекдот про поручика Ржевского. Психика была спасена.

На подъезде к управе обнаружили палаточный городок. В городке расположилось сотен пять человек, от администрации их, как и ранее отделял ОМОН. У жителей городка был целый лес из транспарантов, гласили они следующее:

Долой тоталитаризм!

Нет репрессиям!

Даешь свободу слова!

Свободу полит заключенным Клюеву и Букашкину!

Завидев приближение нашей техники, ОМОН любезно предоставил нам коридор для проезда. У администрации нас встретил генерал вместе с Климовым.

— Ребята подъехали, отлично. Можете не вылазить, сейчас мы к вам погрузимся и выдвигаться будем.

Два БТРа уместили на себе порядка тридцати человек, плюс высшее руководство. Три десятка бойцов сели на борта БТРа в полном обмундировании, автоматы, гранаты, снайперские винтовки, всё как надо. Генерал подсел в нашу с Пашкой машину. И мы потихоньку выдвинулись в сторону Ворошилова.

— Пётр Евгеньевич, а что за город в городе образовался?

— Ты про палатки?

— Ага, про них родимых.

— Да однопартийцы вчерашних депутатов волнения поднимают, как будто без них проблем мало было.

— Так может их того? Тоже в казематы?

— Максим, ну ёмаё, только же проговорили с тобой. Планируй, наблюдай, действуй. Ну посажу я еще за решетку с десяток человек, что толку? Еще сотня негодовать начнет, и тех посажу, потом сколько придет? Тысяча? А их куда сажать? Да и за что? За то что с плакатами стоят? Стоят и пусть стоят, нам на них похрен. Вот если бучу поднимут. То конечно да, придется самых резвых образумить, а так смысла никакого нет. Как говорится собака лает, караван идет. Пока они не проявляют агрессии то и вреда от них нет.

— Так вчера же были и агрессоры.

— Ну так половина из них уже за решеткой, остальных Климов газом протравил и дубинами обласкал. Сегодня видел этих агрессоров? Вот и я не видел. Оно то знаешь, как бывает? Человек кричит о своих убеждениях, о притеснениях, о том, что нужно что-то менять! Вот только сам менять он ничего не хочет, т. к. страшно. А вот волну поднять и учинить заваруху чужими руками, эт за милое дело. Поэтому вот такие комнатные агрессоры, придут, покричат, получат дубинкой один раз, а потом всем вокруг говорят, что на сборища такие одни тупари ходят, и митингами ничего не изменить, хотя еще вчера веровали в обратное.

— А как менять надо было?

— Да тогда, пожалуй и ни как. Все должности важные занимали родственники чинуш, законно вырасти тебе никто не дал бы. Незаконно ты, конечно, мог бы пробиться в серединку пищевой цепи, но нужно было обладать огромными финансами, да и менять тебе никто ничего не дал бы.

— Согласен. А сейчас что-то поменялось?

— Конечно поменялось. Ты сам видел, как у нас люд с должностей вылетают за некомпетентность. Ты, к примеру был никем, проявил инициативу, собрал команду и вот под твоим началом целое конструкторское бюро. Такому и город не стыдно в управление отдать, ибо о людях думаешь. А вот Клюев с Букашкиным только о насиженных местах думают, да о том, как урвать побольше. Бери, делай! Фронта работ по улучшению жизни людей хватит жизней на пять вперед! Но много ли деятелей у нас? А вот хрен там, многие сидят и ждут что сейчас придет власть и всё наладит. Ждут и не понимают, что в их стране, власть они сами. А мы так, только служим народу. Не зря же девиз есть «Служить и защищать». Заметь! В первую очередь СЛУЖИТЬ своему народу, работать на его благо. Это у вас шайка деятелей образовалась, Пашка вон рукастый, что не попросишь, всё сделает. Молодец. Да даже Захар ваш, когда не болтает лишнего, золотой человек! Если хотя бы десятая часть населения жопу оторвет и будет во имя общего блага трудиться, то жить как в раю будем. Так, Макс, сверни вот тут на право и метров через двести паркуйся у высотки, да, да, да, вот тут.

Бойцы выгрузились, и мы начали восхождение по лестнице на крышу двадцати пяти этажки. Пашка остался в машине, и я ему завидовал, с утра пораньше ох как не хотелось прыгать по ступенькам. Поднявшись на крышу, генерал выдал Косте бинокль и тот начал тыкать пальцем в даль и рассказывать, как добраться до тоннеля, а после безопасно добраться до противоположной стороны. Снайперы в свою очередь разложили свои кофры и извлекли на свет две снайперские винтовки Драгунова. Уселись у края крыши и начали просматривать район.

Меня не привлекали к обсуждению, да я и не особо рвался, боевой опыт у меня стремится ну не к нулю, но близко к тому. Относительно тактики ведения боевых действий в городских условиях, мне точно не чего сказать. Весь мой тактический опыт сводится к игре в колду, а в реальности же я всегда играл в бей, беги. В далеке раздалась стрельба. Приложил руку к глазам, что бы солнце ни светило и увидел, что в глубине юго-западного района валит дым, что-то горит. Увидев куда я пялюсь, ко мне подошел Костя.

— Там наши окопались, отбили пару домов, прилегающих к мосту, теперь можно безопасно въехать в район, но дальше уже не так просто продвинуться. Палить могут из любого окна, сил для полноценного штурма у нас достаточно, численный перевес на нашей стороне, но вот народа мирного погибнут тысячи при таком раскладе. Да и своих бойцов положим, надеюсь план генерала сработает.

— Кость, ты это, извини, я не хотел тебя сдавать, генерал меня на понт взял, я думал, что ты уже всё ему сам рассказал.

— Забей. Влетело мне от Климова, конечно, знатно, но все живы, здоровы, и я в том же звании что и был, так что считай легко с тобой отделались.

— Согласен. А какой в итоге у нас план? Как я понимаю голову Креста мы больше не пытаемся взять?

— Да, Креста искать долго и не реально, т. к. мы даже не знаем, как он выглядит, можем ориентироваться только на слова того пацана.

— Его Сергей звали.

— Ох Макс, тяжело тебе будет…

— В каком смысле?

— Да в прямом. Если ты будешь каждую смерть на душе хранить и помнить, обмусоливать случившееся день за днем, то либо крышей поедешь, либо жить не захочешь, ибо жизнь твоя станет адом. Серёжка, не Серёжка, мне без разницы. Если он вредит моим людям прямо или косвенно, то я его уберу. А тут ты даже в его смерти не виноват, но всё равно в голове прокручиваешь всё это день за днем. Забудь, ну забыл ты дверь закрыть в школу и забыл. Ты же не заманивал туда псов, они сами пришли.