Черное пламя Раграна

Ну и его фото крупным планом.

Зацепившись за мужественный профиль, я почему-то опять не смогла закрыть страницу, а еще вспомнила сегодняшний сон. Рычание, рвущееся из его груди, и то, как он выдыхал мое имя:

— Аврор-р-ра.

Щеки заполыхали, как будто все это было на самом деле, я приложила к ним ладони и закрыла глаза. С чего, спрашивается, мне вообще думать про Вайдхэна в таком ключе? А почему бы нет?

Так, все!

Я захлопнула ноутбук, решительно поднялась, и… так же решительно вернулась на место. Вбила в поисковик «Бенгарн Вайдхэн история жизни». На тот момент, когда он пришел к власти, его история крутилась везде где только можно, но поскольку я была далека от политики, а главное — поскольку на тот момент мне вот-вот предстояло родить, мысли у меня были точно не о новой власти и не о том, как сложилась его жизнь. Единственное, что я помнила, так это то, что его отец тоже был правящим во времена того страшного налета, и что его подставили.

На этом все.

Сеть предлагала множество вариантов, где можно почитать о его жизни — включая и желтую прессу, но я выбрала официальный сайт журнала «Хайдн», знаменитого тем, что они писали исключительно о политике и о личностях, так или иначе имеющих отношение к политике или к тем, кто имеет отношения с личностями, имеющими отношение к политике. Чем «Хайдн» отличался от остальных, так это тем, что у них никогда не публиковались непроверенные факты, а все интервью, биографии и прочие сведения были из первых уст или от пресс-службы.

Поэтому информацию о нем я открывала без боязни увидеть заголовок в стиле: «От Бенгарна Вайдхэна восемью черными драконятами беременна бывшая жена замглавы Фияна». Открыла — и углубилась в чтение.

Вайдхэну было два года, когда случился этот налет, и когда во всем обвинили его отца: в том, что вливал себе кровь драконов, что строго запрещается в современном мире, в том, что допустил случившееся, в том, что вовремя не среагировал и не смог остановить драконов, что привело к такому числу жертв. На самом деле он действительно вливал себе их кровь, но не по своей воле: его сознание поломал один из особо приближенных, который в будущем стал отчимом Вайдхэна. Именно он через ментальные приказы заставлял правящего выкачивать из драконов кровь и убивать, что и привело к налету. Как бы там ни было, в то время всех наблов повесили именно на его отца, его старшая сестра исчезла, а мать вместе с тем самым отчимом бежала в Ферверн, чтобы спасти себя и ребенка.

Долго их семейная идиллия не продлилась, мать Вайдхэна угасла без отца. Не так давно, когда иртханы решили дать информацию о себе в открытый доступ, она хлынула в мир просто потоками, поэтому тема про угасание была мне понятна. Иртханы, как и драконы, способны создавать пары при полном совпадении огней, мать и отец Вайдхэна были парой, поэтому после смерти супруга она угасла. Это означало, что пламя в крови иртхана сходит на нет, все жизненные процессы замедляются, а потом и вовсе останавливаются, и наступает естественная смерть.

Что касается самого Вайдхэна, его основательно помотало по миру с отчимом-дипломатом — перед тем, как он осел в Ферверне и открыл свою частную клинику. По специальности он кардиохирург, закончил медицинский факультет ХГУ[1]. На его операции были очереди и записи за полгода, но потом случилась эта история с его отчимом, который решил устроить мировой переворот. Конкретных подробностей именно в этой статье не было, и я поставила себе заметку почитать, когда будет время.

Зато Вайдхэн оказался в самом центре этого заговора. Он и правящий Ферверна, Торнгер Ландерстерг с супругой (тогда еще невестой, Лаурой Хэдфенгер). Вайдхэн получил серьезное ранение, и медики с ним попрощались, но глубоководные драконы предложили для его спасения свою кровь. Этот факт в статье выделяли особенно, именно потому что получить кровь глубоководного дракона считалось… ну не знаю, примерно из разряда легенд. Пламя в их крови не поддавалось никаким известным законам, оно вело себя непредсказуемо, но главное — чтобы получить признание и спасение от лидера глубоководных драконов, его личное одобрение, нужно было представлять из себя нечто гораздо большее, чем просто раненого иртхана.

Уже в другой статье на сторонних ресурсах эту тему тоже активно обсуждали, выдвигались предположения, что именно особенность профессии Вайдхэна — спасение жизней, сыграло в этом не последнюю роль. Предположений было множество, а в комментариях было множество самых разных мнений. В частности, о том, что нами правит иртхан с непредсказуемым пламенем, которое как бомба с неисправным таймером.

Прыгая со ссылки на ссылку, я добралась до комментария одного из проигравших Вайдхэну на выборах соперника, иртхана достаточно древней в Рагране фамилии — Норгэма Эттхардэ. Он говорил, что эта ошибка рано или поздно обойдется Раграну очень дорого, и что здесь речь не о честной борьбе, а о том, что из себя представляет кровь и пламя того, кто стоит у власти.

Я настолько погрузилась в чтение, что в себя пришла, когда у меня уже начинали слипаться глаза, но оторваться было практически невозможно. Так я дочитала о том, что именно мировой заговор позволил Вайдхэну раскрыть всю историю своей семьи, восстановить имя отца и обрести сестру, которая скрывалась в Фияне и до сих пор живет там.

Захлопнув ноутбук, я в каком-то легком трансе отправилась чистить зубы и принимать душ, а после, переодевшись, какое-то время стояла в дверях: смотрела на спящего Лара. Вайдхэн был в его возрасте, когда его жизнь осыпалась пеплом, когда он лишился семьи, когда место его отца занял какой-то чужой мужчина, который, к тому же, все это и сломал.

Разглядывая свое спящее солнышко, я думала о том, насколько ему не хватает отца.

Не хватает большой семьи.

Да, Даг, Зои и Кати в каком-то смысле его семья, но не совсем. Чем взрослее он будет становиться, тем отчетливее будет это понимать. Отец… да, с отцом ему не повезло. Но я не имею права… нет, не так. Я не должна лишать его встречи с бабушкой, которая от всего сердца хочет с ним познакомиться.

Я вернулась к себе и взяла смартфон. Звонить уже было поздно, поэтому я написала Наррине в мессенджер: «Мы можем встретиться завтра утром. У меня дома или на детской площадке».

Приложив телефон к панели зарядки на стене (он тут же к ней примагнитился), я нырнула под одеяло и выключила свет. Миг — и дисплей «ожил» ответным сообщением в мессенджере. Я дотянулась, сняла его с зарядки и прочитала: «Разумеется, я завтра у вас, Аврора! Напишите, пожалуйста, адрес».

[1] Хайрмаргский Государственный Университет

Глава 16.3

— Карид был очень послушным мальчиком, — задумавшись, Наррина согнула красивую салфетку, потом ее расправила. — Я бы никогда не подумала, что он на такое способен… Простите, Аврора. Вам, должно быть, не доставляет никакого удовольствия говорить о моем сыне.

Я промолчала. Удовольствия говорить о Кариде мне действительно не доставляло, но и говорить об этом прямо его матери, которая все и так понимает, я тоже смысла не видела. В зале суда мне было не до этого, но сейчас я изучала ее каждое мгновение, подмечая каждый жест. Каждую деталь. Наррина оказалась очень приятной женщиной, ростом чуть выше меня с умопомрачительно густыми волосами, аккуратно уложенными после недавней стрижки. Кожа у нее была смуглая, как и у всех, кто родился в Лархарре, а глаза — темные, как ночь.

Правда, не настолько темные, как ночь Вайдхэна. И как то, что уже вторую ночь подряд творилось в моих снах и было больше похоже на помешательство. Сегодня я, к счастью, Лара не разбудила, зато проснулась сама — содрогаясь от сладкого удовольствия, вцепившись пальцами в край одеяла. 

Похоже, мне надо к психологу. Или к сексологу. Или к тому и к другому, потому что объяснить это логически я не могла, да и в целом, если быть откровенной, мне никогда не снились такие сны. Эротические мечты, конечно, были — как у любой женщины, но такие… когда по коже скользят откровенные ласки, которые я чувствую, как реальные — нет. Это, мягко говоря, перебор.