Черное солнце
Шрифт:
Аня опять тяжко вздохнула.
— Сейчас я приеду.
— Нет, Анечка, не приезжайте, — всхлипнула Генриетта. — Не нужно, не приезжайте.
— Почему? Вы что, уходите?
— Нет… Но… Все равно, Анечка, не приезжайте… Анечка, мне страшно… Вы не ко мне приезжайте, вы за Броней поезжайте…
— Вот как? Всего-навсего?!
— Я сама не могу в этом участвовать… Я ведь всего лишь женщина…
— А я не женщина, что ли?
— То есть я хотела другое сказать. Мне страшно, и я не знаю, что он со мной сделает! А вы.., вы можете помочь.
— Все-таки не сходите с ума, — строго сказала Аня. — Это еще не конец. Броня жива и здорова, а это самое главное. Понимаете? Ее всего лишь увез отец — это не смертельно. Чем он у вас занимается-то?
— Он?
— Ну да, он! А кто ж еще?!
— Да он.., это… Как бы это сказать…
— Так и скажите.
— Ну, он это… В общем… Наркотики перевозит.
— Мило!..
— Ну, что поделаешь…
— В самом деле.., ничего не поделаешь!
— Вот и я говорю…
— Это, что же, прямо профессия у него такая?
— Да нет… Вообще-то он танцор.
— Самба, румба?
— Да… Профессиональный… Но с возрастом он решил…
— Понятно… Решил сменить профессию!
— Аня! — забеспокоилась вдруг Генриетта. — Вас это случайно не отпугнуло?
— Ну что вы! В самый раз! Общение с наркокурьерами — мой конек и излюбленное занятие! — поспешила уверить я.
— Я вам сейчас по телефону прочту это письмо.
Он ведь не скрывается — тут и адрес есть! Правда, он из Москвы Броню увез.
— Час от часу не легче!
— И он только пишет, что, если я попробую ее вернуть, никому не поздоровится.
— Не представляете, как вы меня успокоили!
Светлова подняла глаза и прямо над собой увидела обведенную красной передвигающейся рамочкой в настенном календаре дату «30». ВТОРНИК — написано было под ней. Тридцать… «Трант-трант-трант», — застучал тревожно колесиками поезд, приснившийся ей давеча. Ну вот и приехали! Сон в руку!
* * *
Значит, ребенка Генриетты украл родной отец.
Вот как получается. Когда в жизни возникает какой-то новый человек, вместе с ним возникает и новая дополнительная ответственность.
Ладушкина не было в Москве по вине Светловой.
Это Анна отправила его в Париж, вслед за генералом.
И в это время ребенка, Гошину падчерицу, четырехлетнюю Броню, похитили. Будь могучий Гоша дома, возможно, этого бы не случилось. Похититель бы не решился.
Значит, виновата Анна. Значит, теперь Светловой и полагалось выручать, возвращать девочку.
Генриетта рыдала.
— Только не плакать! — Аня поморщилась.
Ай да ясновидящая Орефьева! Вот чего она тогда так «пронзительно» на Гошу Ладушкина глядела!
Нет, Светловой определенно все больше не нравилась эта способность заглядывать в будущее. При том, что там ничего нельзя было изменить!
Что там Яна бормотала?! «А-а-а!.. Береги маленькую!..»
Не сберегли!
Глава 14
—
Алло!Ладушкин звонил из Парижа.
— Ну что, Юлсу поправляется? — поинтересовалась Аня.
Светлова решила не объяснять Ладушкину по телефону про Броню и чем они тут занимались последние три дня, пока он дежурил у парижской больницы, где лежала Юлсу.
Тем более что у них все закончилось благополучно: девочку удалось быстро найти и вернуть растяпе Генриетте.
— Если бы поправлялась! — вздохнул Ладушкин. — Говорят, ее дела совсем плохи! Все гораздо хуже, чем можно было сначала предположить. В общем, по-моему, если вы хотите с ней поговорить, вам надо вылетать сюда. И побыстрее!
* * *
"Юлсу Тегишева… — не выходило из головы Светловой, пока летела в самолете. — Черное Солнце…
Если генералы свирепы в силу принадлежности к элите военных кадров, то значит ли это, что их дочки так же свирепы.., и не боятся крови? Это еще, вопрос.
Все связано в жизни невидимыми нитями. Таинственное темное пятно на Солнце, солнечная буря — и судьба красивой шестнадцатилетней девочки неожиданно оказалась сломанной.
Солнечный удар…
Таблоид публикует материал о «новой звезде модельного бизнеса» и ее отце.
Марион Крам в один прекрасный день читает заметочку в газете и задумчиво заштриховывает седые усы генерала".
* * *
Возможно, с этого самого дня и началась трагедия Черного Солнца модельного бизнеса, юной шестнадцатилетней Юлсу Тегишевой.
Жених Юлсу требователен к репутации будущей невесты, и девочка не может этой репутацией рисковать.
Что там с генеральскими генами передалось — неизвестно. Но принципы любой войны девочка усвоила, очевидно, неплохо.
Сам генерал был не слишком взволнован шантажом. Тем более и доказать ничего точно нельзя.
«Собака лает — караван идет… Брань на вороту не виснет…» Обычное поведение постсоветского чиновника, которому не страшен позор, компромат, огласка… Ему на все это плевать. Ему так хочется хорошо пожить, что стыд — ничто по сравнению с этим желанием. А потом, ведь все вокруг тоже в грязи. Так что тем более не стыдно: чиновники уверены, что это «не смертельно».
Но дочь Юлсу в панике. У нее жених за пределами России, а там другие нравы. Она приготовилась вписаться в респектабельную Европу. Карьере модели скандал, может быть, и не помешает, но уж ее браку — точно!
Итак… Подведем итоги.
Крам видит отличный повод для шантажа. Жизнь в Амстердаме требует много денег. Надо содержать свой дом-баржу. Кроме того, она жаждет отомстить.
И она пишет письмо Тегишеву. Тегишеву, который занимался в Октябрьском-27 секретными исследованиями и курировал их.