Черное танго

— Да, это так. И что же?.. Я свободна.

— Нет, ты моя.

С какой уверенностью Франсуа это сказал! Он повалил ее на кровать. Но, несмотря на свое желание, Леа решила, во что бы то ни стало не уступать ему. Уж очень все легко получалось: стоило ему появиться — и вот она уже в его объятиях, влюбленная и мурлыкающая. Все, с этим покончено!

Вопреки ожиданиям, он оставил ее в покое, встал и закурил.

— Я приглашен на прием в честь свадьбы дочери начальника полиции генерала Веласко. Там собирается весь перонистский бомонд. Для тебя это может оказаться любопытным зрелищем.

— Сара тоже придет?

— Вероятно. Она едва ли не самая близкая подруга Эвы Перон. Это очень полезно для нашего дела. У тебя есть элегантное платье? Надо, чтобы ты была самая красивая.

— Я постараюсь. В котором часу это будет?

— В восемь.

Было уже больше девяти часов, когда Франсуа Тавернье, Сара и Леа пришли на прием. Невеста в платье с воланами, шлейфом и темно-синим широким бантом на лифе принимала поздравления вместе со своим женихом Лео Максом Лихтшейном. Рядом стоял ее отец в парадном мундире. Чуть поодаль в окружении молодых людей сидела Эва Перон, сверкавшая драгоценностями, в восхитительной шляпке, венчающей ее сложную прическу.

Не прерывая оживленной беседы, она сделала Саре знак подойти.

— Дорогая сеньора Тавернье, я рада вас видеть. Добрый вечер, сеньор Тавернье, как ваши дела? — спросила она по-испански.

— Очень хорошо, как и каждый раз, когда я вижу вас, — сказал он, склонившись и поцеловав ей руку.

Эва Перон приняла этот плоский комплимент с удовлетворенной улыбкой. Затем она вопросительно и холодно взглянула на Леа.

— Кто эта молодая особа?

— Это наша подруга из Франции, сеньорита Леа Дельмас…

Эва кивнула, Леа ответила ей. Контакт между этими двумя молодыми женщинами явно не налаживался. Сара поспешила прийти на помощь.

— Леа — наш очень близкий друг. Вы произвели на нее большое впечатление. К тому же она не говорит на вашем языке.

Эва Перон жестом показала, что это не имеет значения, и продолжила свою беседу с молодыми людьми.

Взяв Леа за руку, Сара увлекла ее за собой в глубь зала. Она здоровалась со всеми, мимо кого они проходили, пожимала руки, жеманно смеясь, пока они, наконец, не дошли до террасы, где было всего трое или четверо гостей.

Вдалеке, на Рио-де-ла-Плата, проплывали корабли.

— Ты чувствуешь себя среди этих людей прямо как рыба в воде. Я уже давно не видела тебя такой веселой и непринужденной.

— Я их ненавижу. Я ломаю всю эту комедию, чтобы легче проникнуть в перонистские круги и выявить сообщников нацистов.

— У тебя уже есть какие-то наметки?

— Да, начальник полиции Хуан Филомено Веласко поддерживает контакты с некоторыми, из них.

— Ты в этом уверена?

— Абсолютно уверена, так же как и доктор Родригес Арасха, выступающий повсюду с обвинениями в адрес Веласко. Он утверждает, что тот состоит в дружеских отношениях с некоторыми членами нацистской сети. Ты знаешь, что Даниэль и Амос выявили двоих на борту «Мыса Доброй Надежды»?

— Да.

— Они достаточно долго пробыли в гостинице, находящейся в ведении полиции, прежде чем отправиться в Кордову. Твой голландский друг тоже туда поехал. Он не пытался вновь встретиться с тобой?

— Нет, мне лишь принесли от него цветы и записку, в которой я прочла: «До скорой встречи». У тебя есть о нем какая-нибудь информация?

— По-прежнему, никакой. Но Даниэль и Амос тоже сейчас в Кордове они следят за ним…

— Но они так же, как и я, могут попасть под подозрение, ведь они не говорят ни слова по-испански!

— Для них так даже лучше. Не забывай, что они выдают себя за немцев и не должны говорить на испанском.

— Да, но как они обходятся без этого?

— Ты знаешь, в Кордове это не проблема. Нацисты обосновались там почти открыто. Мы сразу же нашли среди наших друзей-аргентинцев тех, кто согласился тайно взять их на свое иждивение. В данный момент они остановились в отеле, принадлежащем немцам, где все — от консьержки до горничной и посыльного — немцы, включая повара, готовящего блюда немецкой кухни. Все выдержано в тирольском стиле.

— И аргентинское правительство терпит все это?

— Вся перонистская пресса прогерманская. Не забывай, что Аргентина вступила в войну против Германии лишь за месяц до ее капитуляции. Самюэль и Ури сейчас в Буэнос-Айресе. С помощью аргентинских коммунистов они вышли на след сети, организующей побеги нацистов через Испанию. Очень скоро мы перейдем к активным действиям. Что ты собираешься делать в Аргентине? Я так и не знаю, почему ты приехала.

— Точно не знаю… Возможно, для того, чтобы отомстить за Лауру. Ты вышла на след тех двух женщин?

— Пока нет, но скоро это произойдет.

Лицо Сары с едва заметным макияжем обрамляли темные локоны. Так она выглядела моложе своих лет. Она была очень элегантна в платье из красного шелка в белый горох.

— Леа, как я счастлив вновь встретиться с вами здесь!

Подруги обернулись.

— Рик! Я…

— Вы как будто удивлены. Но я же обещал вам, что мы снова увидимся. Представьте меня, пожалуйста, мадам.

— Сара, разреши представить тебе Рика Вандервена. Рик, познакомьтесь: мадам Мюль… мадам Тавернье.

Рик Вандервен прищелкнул каблуками и поклонился.

— Я просто в восторге, что познакомился с вами, мадам, мои друзья говорили мне о вас.

— Неужели? Что же?

— Что вы подруга восхитительной жены президента.

— В Аргентине все быстро становится известно. Вам нравится эта страна?

— Весьма. Аргентинцы очень гостеприимны. А вам самой, мадам, нравится здесь, вдали от Парижа?

— В Буэнос-Айресе есть все, что было в Париже до войны. Здесь очень многие говорят по-французски, и я вовсе не чувствую себя чужой в этом городе.

— А вам, Леа, нравится в стране танго?

— Да, очень.

— Вы виделись здесь с той юной особой, с которой познакомились на теплоходе?

— Постойте, вот она: легка на помине… Кармен!

— Леа! Дорогая! Как я рада… Как получилось, что ты здесь?..

— Я пришла со своими друзьями. Ты помнишь месье Вандервена?