Чёрное в белом

Затем он перевёл взгляд на меня, слегка улыбаясь.

— Весьма осмотрительно, — сказала я ему.

— Большинство людей забывает про зеркала, — сказал он, откидываясь назад.

— И дополнительный бонус в том, что большинство из них не посмотрят на твоё лицо в отражении, — сказала я, размышляя вслух. — Или на твои глаза, — я изучала его лицо, сложив пальцы на столе перед собой. — Ты мог бы носить контактные линзы, знаешь ли.

— Иногда ношу.

— Твоё лицо все равно выделяется.

Блэк отвернулся от океана, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Мне стоит считать это комплиментом?

— Я не знаю, — сказала я более-менее честно.

Золотистые глаза Блэка отражали свет садящегося солнца. Он переключился от созерцания заката… или, возможно, он лишь притворялся, изучая отражение комнаты в стекле. В любом случае, закатный свет изменил оттенок его радужек, делая их скорее красно-золотыми, а не того более светлого тона, который я помнила по допросной комнате и его апартаментам.

— Итак? — он повернулся, так же тщательно изучая моё лицо. — О чем ты думала? Только что? Или ты не хочешь мне говорить?

— Ни о чем, — сказала я. Затем покачав головой и осознав, что вру, я вытащила телефон, уставившись на его безжизненный экран. — О своём женихе, вообще-то. Я выключила телефон, и… — я умолкла на полуслове, внезапно задавшись вопросом, зачем я вообще рассказываю ему все это. Подняв взгляд, я увидела, что Блэк нахмурился и выгнул бровь, как будто задавался тем же вопросом.

Ощутив там мерцание какой-то другой эмоции, я отбросила её, снова качая головой, как будто желала выбросить это из головы.

— Я пыталась решить, должна ли я включить его, — призналась я. — Телефон.

— Ты не хочешь говорить с ним?

— Здесь? — сухо переспросила я, поднимая взгляд. — Не особенно.

— Ты не хочешь ему врать, — заметил Блэк.

— Нет, — сказала я, вздыхая более искренне. — Действительно не хочу.

— Ты пытаешься решить, стоит ли врать? Или размер этой лжи?

Чувствуя, как моё лицо заливает жаром, и осознавая, что именно этим я занималась, я лишь покачала головой.

— Я не знаю, — сказала я уже менее правдиво.

Когда молчание затянулось, я прочистила горло, снова осматриваясь по сторонам.

— Они не принесли нам меню, — заметила я.

— Я заказал нам.

Я поджала губы, все ещё стискивая телефон в руках.

— Вот как?

Блэк глубже откинулся на диван, вздыхая одним из своих рокочущих вздохов.

— Я взял тебе лосося на гриле со спаржей, док… средней прожарки… и салат. Не беспокойся, салат не цезарь. Абрикосы с горгонзолой. Я сказал им не класть грецкие орехи… и положить заправку рядом на тарелку. Ещё я заказал нам вино. Красное для тебя… хотя оно ужасно идёт с рыбой.

У меня отвисла челюсть.

— Как, черт подери, ты мог знать…

— Удачная догадка?

Мой рот захлопнулся со щелчком.

Блэк выгнул бровь, глядя на меня.

— Не настораживайся, док. Это идёт на пользу нашему прикрытию, не так ли? Что я кажусь старательным бойфрендом? — его взгляд упал на кольцо на моем пальце. — Или, возможно, старательным женихом?

Я наклонилась к нему ближе, распластав ладони по столу. Мой голос звучал тихо, но даже я сама слышала в них угрозу.

— Ладно. Я говорю серьёзно. Ты будешь говорить, Блэк. Сейчас же. Иначе я никуда с тобой не пойду сегодня, — видя, как зарождается его улыбка, я оборвала его. — … Вообще никуда, понятно? Более того, если ты продолжишь мне врать, я позвоню Нику, как только уйду отсюда, и расскажу ему всё.

Его улыбка продолжала играть.

— Всё, Мириам?

— Достаточно, чтобы тебя забрали сегодня же… Квентин.

Он нахмурился, открывая рот, чтобы заговорить.

И вновь я не дала ему шанса.

— … Раз уж благодаря тебе я дала одному из своих самых давних друзей первую настоящую причину сомневаться в моих словах… и моей профессиональной компетенции, если уж на то пошло… и теперь я подумываю соврать своему бойфренду и будущему мужу, думаю, пришла пора тебе рассказать правду.

Эти золотые глаза встретились с моими. В этот раз я увидела там искреннее недоумение.

— Правду о чем, Мириам? — спросил Блэк.

Я снова вздрогнула, когда он назвал меня по имени.

Потом я могла лишь всматриваться в эти странно-непроницаемые золотые радужки.

На мгновение я сумела посмотреть сквозь их безмолвие. Я увидела достаточно, чтобы задаться вопросом, не хотел ли он, чтобы я увидела это или, возможно, увидела больше самого Блэка. Проблески эмоций дотягивались до меня сквозь трещинки вопреки его отрешённому выражению лица — или же, возможно, контрастируя с ним, чтобы эти проблески были очевиднее. Осознав, что я прислушивалась к нему — прислушивалась очень напряжённо, как ни с кем другим ранее, насколько я помнила — я прикусила губу, частично от досады из-за того, как мало я слышала.

Однако я чувствовала кое-что. Не слова, но…

Эмоция.

Лёгкая уязвимость. Она напомнила мне о тех проблесках нервозности, которые я уловила от него, когда Блэк впервые пригласил меня в свои апартаменты в пентхаусе. В этих проблесках он казался странно открытым, но они были такими мимолётными, такими неосязаемыми, что я не была уверена, что почувствовала там, или возможно, он подсовывал мне эти ощущения, чтобы сбить меня с толку.

Боже, это действительно ощущалось как…

— Ты тратишь время впустую, — мягко сказал Блэк.

— Вот как? — парировала я. — Потому что я могу что-то чувствовать.

— Недостаточно, — ответил он. — И ничего имеющего отношения к тому, что ты, похоже, хочешь знать.

Я уставилась на него, стараясь сообразить, казались ли его слова правдой. Я честно не могла решить.

— Ты позволяешь мне чувствовать эти вещи? — потребовала я.

— Какие? — переспросил Блэк, переплетая пальцы на столе.

— Где почти кажется, будто ты… — я остановилась, чувствуя, как лицо заливает жаром. Затем я просто сказала это: — Почти кажется, будто вы считаете это свиданием, мистер Блэк, — произнесла я резким голосом.