Черное золото королей

– Не его смена.

– А Мурата Хабибуллина я все-таки могу увидеть?

– По какому вопросу?

– По личному! – взвилась я. Мне бы сейчас в руки какую-нибудь гаубицу или лучше ракетную установку…

А может, стоило разузнать номер его мобильного? Наверное, есть у Надежды Георгиевны… Не сделать ли мне это прямо сейчас? Я не намерена тут стоять до второго пришествия.

Сунула нос в машину, взяла свою сумочку, извлекла из нее трубку, набрала номер Надежды, сказала, где нахожусь, она тут же удовлетворила мою просьбу, а я нацарапала номер на одной из своих визиток, после чего набрала его.

На звонок тут же ответили. Голос показался мне молодым. В это мгновение я вспомнила, что не знаю отчества Мурата. Пришлось просто попросить господина Хабибуллина.

– Кто его спрашивает? – уточнила трубка. Значит, это не Мурат?

Я представилась. На другом конце повисло молчание.

– По крайней мере, скажите своей охране, чтобы меня впустили, – попросила я: мне надоело торчать перед воротами.

– Вы где? – спросила трубка.

Я пояснила.

– Сейчас мы решим этот вопрос.

Удивительно, но ворота вскоре разъехались, и я увидела двух молодцев в камуфляже с автоматами наперевес. Я невозмутимо села за руль и въехала на территорию. Ворота тут же стали закрываться. «Попала в ловушку по собственной глупости?» – пронеслась мысль, но пути к отступлению уже были закрыты. По крайней мере, Саша-Матвей соберет материальчику для своего еженедельника. Подозреваю, что иначе ни ему, ни кому-то другому из журналистов за этот забор было бы не попасть. А если Хабибуллин потом головы своей охране отвертит – так им и надо. Хотя бы за то, что продержали меня, женщину, столько времени перед воротами.

Один из молодцев подошел к машине с моей стороны и нагнулся к спущенному стеклу.

– Следуйте за мной, – сказал ничего не выражающим голосом. Меня так и подмывало поинтересоваться, кто у них говорит автоматическим, но я не решилась задать вопрос, предположив, что, наверное, все дело в используемой технике.

Оба молодца пошли рядом с машиной (с двух сторон), все так же крепко сжимая автоматы. Мы двигались по асфальтовой дорожке, пролегающей в ухоженном саду. Похоже, по осени тут соберут неплохой урожай яблок. Я также заметила вишню и сливу. Это что, хобби Мурата? Зачем ему выращивать что-то? С таким особнячком он может купить любые фрукты и ягоды. Но я приехала для выяснения более важных проблем. Не зря ли я это сделала?..

Дом, замаячивший среди деревьев, представлял собой трехэтажное строение весьма странной формы. Оно не было прямоугольным, квадратным или круглым. Форма больше всего напоминала вытянутый эллипс, причем с двух концов на крыше возвышались некие надстройки, очень отдаленно напоминающие минареты мечети. Если бы я не знала, что Мурат – татарин, никогда бы это сходство не заметила. Или все-таки штуковины больше напоминают боеголовки? Само здание было выкрашено в серо-голубой цвет, между вторым и третьим этажами виднелась лепнина, а чуть выше уровня земли наблюдались полукруглые ниши, в которых стояли статуи. Как я заметила, подъехав поближе, греческих богов. Ну и смешение стилей, подумала. Или какой-то новомодный дизайнер решил выпендриться?

В самом конце асфальтовой дорожки, по которой я ехала перед тем, как оказаться на ровной широкой ухоженной площадке, посыпанной желтым песочком, над дорогой нависало некое непонятное сооружение, чем-то напоминавшее гирлянду. Гирлянда двумя ножками стояла на земле по обеим сторонам дороги.

Молодцы в камуфляже обошли ножки со стороны сада. Стоило же «Саабу» оказаться под гирляндой, как она стала издавать странные звуки и на ней замигали две лампочки.

Ничего не понимая, я поехала дальше и притормозила перед крыльцом. На нем стояли еще два типа в камуфляже. Сопровождавшие меня открыли дверцу с моей стороны и даже помогли выбраться. Двое других предложили пройти в дом. Насчет непонятного поведения гирлянды не было сказано ни слова. Она, кстати, уже прекратила и мигать, и сигналить.

– А моя машина? – спросила я.

– Это не ваша машина, – ответили мне с невозмутимым видом.

– У меня на нее доверенность, – ответила я и извлекла доверенность из сумочки. Саша-Матвей все-таки предусмотрительный человек. А Александров Ивановых (его настоящее имя) у нас в городе, как я подозреваю, живет не два и даже не десять.

Доверенность изучили самым внимательнейшим образом, потом мне вернули, сказали, что машину отгонят в гараж, и снова пригласили меня в дом.

– Господин Хабибуллин здесь? – спросила я, стоя у машины. Сейчас она была развернута таким образом, что Саша-Матвей мог снимать и особняк, и сад.

– Господин Хабибуллин находится на пути сюда, – ответили мне все с тем же невозмутимым видом и без улыбок. – Вас велено проводить в дом.

– А я могу погулять по саду?

– Нет.

Я решила, что лучше не выпендриваться, может, в гараже Саша-Матвей найдет немало интересного и запишет разговоры шоферов или охраны, а то и выберется украдкой из тайника, для меня же главное – дети, так что я проследовала за парнями.

У меня создалось впечатление пребывания во дворце арабского шейха. Мне, конечно, не доводилось их посещать, но я именно так их и представляла, в особенности после чтения «Тысячи и одной ночи». Не написать ли и мне какой-нибудь очередной шедевр на восточную тему? Или хотя бы в восточном интерьере? Я стала внимательно смотреть по сторонам, собирая материал для следующего романа. Вот, например, на этих огромных креслах можно устроить оргию, не говоря уже о коврах, которые украшали и пол, и стены. Если снаружи дом все-таки был сделан скорее в европейском (или античном) стиле (хотя с определением стиля возникали сложности), то внутри царил Восток. Вазы, включая напольные, кувшины, шкатулки… Более того, в воздухе витал какой-то сладковатый восточный запах. И нигде не было ни души. Пожалуй, я напишу роман о групповом сексе с восточным колоритом, а в качестве прототипов использую гостей депутата Госдумы во главе с ним самим. Депутат, по-моему, лучше всего пойдет на роль евнуха. Фотомодели будут исполнять свои прямые обязанности, ради которых их и держат в фотомоделях, бизнесмены станут развлекаться, как и обычно. Ну и схватку на кинжалах добавлю. Виталий Суворов победит всех соперников меткими ударами прямо в сердце. Финал: все женщины отдаются Виталию. Профессиональный убийца по сложившейся в последние годы традиции должен быть героем положительным и вызывать у читателя симпатии.

Меня усадили в огромное, обитое бархатом кресло перед окном, выходящим на залив. Вскоре один из провожавших меня молодцев вернулся и поставил передо мной стакан с апельсиновым соком, моим любимым. Откуда они узнали? Или просто совпадение?

Я смотрела на воду, озаренную лучами заходящего солнца, меня слегка одурманивал сладковатый запах, витающий в комнате. По-моему, он усилился после того, как меня оставили одну и плотно закрыли двери. «А меня тут не отравят?» – на мгновение мелькнула мысль и тут же ушла. Мне было комфортно в мягком глубоком кресле – и не жарко, и не холодно. По телу стала разливаться приятная нега, я закрыла глаза и расслабилась.

И не заметила, как заснула.

* * *

Проснулась я в широкой постели, на шелковых белых простынях, накрытая тонким одеялом. В первое мгновение не поняла, где нахожусь. Потом память стала возвращаться.

Приняв на кровати сидячее положение, я прислушалась к своим ощущениям. Ожидала головную боль (ведь мне же подсыпали снотворное?), но боли не чувствовала. Во рту не было сухости, вообще какие бы то ни было неприятные ощущения отсутствовали. Только хотелось есть.

Что со мной сделали?! Зачем?! И я-то сама идиотка, добровольно приехала в капкан… И выпила сок… И не убежала из комнаты, почувствовав тот дурманящий аромат.

Как теперь отсюда выбираться?!

Я зажгла ночник, встроенный в стену над ложем. Спальня тоже оказалась оформлена в восточном стиле, стены обиты зеленой тканью, пол опять же застелен огромным ковром, низкая кровать (нет, не кровать, это слово не подходит, она должна называться как-то по-другому) была непривычной для меня, вечной обитательницы «хрущобы».