Черное. Белое

Паника сделала свое дело, и когда огонь коснулся меня, я начала биться в его объятиях. Умом я понимала, что мое сопротивление не причиняет Марку ни малейших неудобств, но продолжала отталкивать его от себя.

– Я не хочу! – сорвавшимся голосом крикнула я, когда один из языков пламени еще раз коснулся меня.

Взгляд Марка был диким, глаза – непроницаемы.

– Марк, я прошу тебя… Марк, пожалуйста… – Голос дрожал, и отдельные буквы кое-как собирались в слова.

Он заворожено смотрел на огонь.

– Перестань же! – умоляла я. – Посмотри на меня! Посмотри!!

Марк не реагировал ни на слова, ни на мои попытки вырваться. Огонь охватил меня, и я поняла, что ничего не смогу сделать. Я слишком слаба, чтобы применить силу против ангела.

И тогда я смирилась.

В конце концов, со мной рядом был тот единственный, которого я люблю. Я попыталась запомнить его таким, каким он был здесь и сейчас. Моя любовь. Мое счастье. Моя жизнь.

Я ближе прижалась к Марку, одной рукой обняв его за шею. Это мой последний шанс здесь, на Земле, признаться ему в любви. И я хочу сделать это. Может быть, там эти слова будут звучать по-другому.

– Я очень люблю тебя, – смело сказала я. – Я больше жизни люблю тебя!

Закрыв глаза, я приготовилась к смене миров.

Все тело было напряжено, я ожидала, когда меня поглотит горячая волна огня. Прошла секунда, вторая, третья. Мне было бы легче, если бы это произошло быстрее.

А потом я ощутила, как языки пламени отпускают мои ноги. Марк двигался, но я была так напугана, что даже не понимала – в какую сторону.

Внезапно его руки стали мягче, движения – аккуратными и плавными. А потом он осторожно опустил меня на диван, и только тогда я смогла оторвать голову от его груди, хотя мне было страшно смотреть на него.

Когда я все же осмелилась взглянуть ему в глаза, у меня защемило сердце: они были полны боли. Почему? Почему ему больно?

Марк смотрел на меня с таким раскаяньем, как будто не мог простить себе всего того, что только что сделал. Он ждал, что я отвернусь от него. Как он мог подумать, что у меня хватит на это сил? Что я способна обидеться на того, кто для меня дороже всех на свете?

– Прости… – Родной шелковый голос был жалок и полон отчаяния. – Я знаю: что бы я ни сказал, это не умалит моей вины. Но прости! Пожалуйста, прости…

Как же мне объяснить ему, что я нисколько не злюсь? Что он ни в чем не виноват? Разве может ангел Тьмы быть виновным в том, что его собственная сущность овладела им и захватила сознание?

Неуверенно подняв руку, я коснулась его лица, мягко провела по волосам. Как идеально красота и опасность сочетаются в нем!

– Любимый, ты не виноват.

Судя по отражению усиливающейся боли в черных глазах, мои слова не возымели действия, а если и возымели, то прямо противоположное. Он продолжал винить во всем себя.

Опустив голову ко мне на колени, Марк продолжал мучить меня своим раскаяньем – больше всего я не хотела, чтобы он страдал.

– Я потерял контроль. В твоем присутствии позволил себе стать полностью таким, какой я есть. Тьма завладела моим сознанием, и я даже не слышал, что ты говорила. Ты говорила что-нибудь? – спросил он, но не дал возможности ответить. – Прости меня, Вика. Прости, что я так безрассудно рисковал тобой…

Марк не смотрел на меня, но я прекрасно знала, как он страдает.

И это – полный бред, что ангелы Тьмы не могут испытывать подобные чувства. Я видела собственными глазами, как страдал один из них.

Он медленно поднялся и отвернулся от меня, не желая показывать своих переживаний. Когда он заговорил, его голос звучал твердо:

– Я не могу заставить время повернуться вспять и переиграть уже прожитую жизнь. И никогда не прощу себе, что так поступил с тобой.

– Это был не ты. Нельзя осуждать твой поступок.

– Нет, Вика, это был я. Это и есть – я.

– Нет, – я мягко возразила ему. – Та боль, что ты чувствуешь сейчас – это тоже ты; тот взгляд, которым ты смотришь на меня – это тоже ты; то счастье, что ты даришь мне, Марк – это все тоже ты. И не говори мне, что не испытываешь других чувств, кроме злости и ярости – в это я уже не поверю. Не поверю хотя бы потому, что только что твой взгляд был переполнен отчаяньем, хоть ты и пытаешься скрыть это. Не делай из себя дьявола, пожалуйста! Я вижу в тебе то, что дьяволу совсем не присуще.

Он ухмыльнулся, и по пробежавшему в глазах огоньку я поняла, что он считает полной глупостью то, что я только что сказала.

– Я не делаю из себя дьявола. Я есть его порождение, его сущность, его воля.

– Что тебя остановило? – резко спросила я.

– Остановило?

– Почему ты так и не переступил порог?

Марк медлил, не торопясь отвечать на мой вопрос. Спустя несколько мгновений он заговорил:

– Я услышал, как ты сказала, что любишь меня.

Опустив глаза, Марк завладел моим взглядом, словно спрашивая о чем-то мое сознание. Я доверилась ему, но точно так же в его глазах искала ответы на свои вопросы. Там, казалось, было так много информации, но магнетизм и обволакивающая энергия мешали сконцентрироваться. Сейчас я особенно хорошо сознавала то, что не могу не любить его. Что я и не могла прожить жизнь, в которой не встретила бы Марка. Моя любовь к нему – это то, что существовало вечно, просто я не знала о ней, пока не познакомилась с моим ангелом. Эта любовь была – ее не могло не быть, и она ждала, когда, наконец, сможет проявить себя. Я улыбнулась этой мысли: раньше я боялась полюбить Марка, но еще не знала, что иначе и быть не может.

Его голос и слова только подтвердили мои размышления:

– Твоя любовь очень важна для меня. Я даже не думал, что она будет значить так много.

Я не смогла удержаться, и из моих глаз потекли слезы счастья. Он ласково приподнял мне подбородок.

– Вот опять этот взгляд, – тихо сказал он. – Взгляд, которым обладаешь только ты. Столько счастья, столько удивительной энергии… Я готов сделать все, что угодно, только бы иметь возможность еще раз посмотреть в твои глаза! – Он стер пальцем слезинку, стекающую по моей щеке.

– Это все ты, это все твоя энергия, – убеждала я.

– Нет, Вика, не моя. Твоя. Никакой гипноз не сможет заставить смотреть так, как смотришь ты.

Марк наклонился, не отрывая глаз от моих губ. Мой пульс мгновенно участился в предвкушении того, как его горячие губы сейчас коснутся моих. Любимый нежно поцеловал меня, так осторожно, как будто боялся, что я сейчас оттолкну его.

– Почему ты позволяешь мне целовать себя? Ты же видела, на что я способен. Я чуть не лишил тебя жизни на Земле. Твоей жизни, Вика. Но ты не бежишь от меня… – глухо проговорил он. – Тебе лучше уйти! Уйти, пока я еще раз не повторил того, что сделал только что.