Чернокнижник и феи
Шрифт:
– Элизабет, что-то случилось? Вас обидели? Вам нужна помощь? – он замер перед ней, тяжело пытаясь отдышаться. Совсем побелел от усталости, пот тек по лицу, оставляя за собой чистые дорожки на пропыленном лице.
Она тихо спросила:
– Мне нужен ответ, Грег. Вы сказали неру Ренару, что я лера эээ Кто?
– Простите? – не понял её Грег.
Она вновь напомнила:
– Вы сказали Ренару, сразу же после того, как мы поднялись на поверхность, что я лера эээ… Лера – кто?
Он нахмурился, явно прокручивая в голове события этой ночи:
– Я чуть не выдал вашу тайну, Элизабет. Хотя нет, выдал –
Она отмахнулась:
– Он знает, кто я. Так лера эээ?
Грег склонил голову, рассматривая носки своих пыльных, грязных ботинок:
– Элизабет. Я забылся и чуть не назвал вас по настоящему имени. Лера Элизабет. Это было крайне неловко, я осознаю, и я извинился…
– Надо всегда разговаривать! Надо всегда разговаривать! – простонала Клер, старательно давясь ругательствами – они сейчас были ни к чему. – Грег, прости, пожалуйста…
Она сделала шаг вперед и обняла его – отчаянно хотелось его утешить и поддержать. Ему пришлось отчаянно плохо сегодня. Даже не сегодня – все время после ареста Брока. Эмпат хорошо поиздевался над ним. Брок сам принял решение о пытках Хейга, Грег – под давлением эмпата, и это колоссальная разница.
Он осторожно прижал её к себе:
– Лиззи, ты понимаешь, что сейчас рушишь свою репутацию? Я не могу сейчас наложить плетение невидимости, у меня просто нет для этого сил.
– Да лаааааан! – фыркнула она куда-то в его мундир. – Сейчас рушится только твоя репутация. Ночь. Темно, а ты обнимаешь мальчишку, Грег.
– Я это как-нибудь переживу. Я беспокоюсь только о тебе – тебе и так пришлось тяжело. – Его пальцы осторожно легли ей на шею, снова рисуя знакомое плетение – медленно стали уходить прочь усталость и головная боль. – Лиззи, как жаль, что я так поздно встретил тебя, и теперь уже ничего не изменить.
Она напомнила, отстраняясь:
– Еще недавно ты радовался, что встретил меня поздно.
Грег слишком серьезно сказал:
– Все относительно, Лиззи. Прости.
– И ты прости мой злой язык. – она глубоко вдохнула и сказала: – пойду я – мне еще Броку сегодня взбучку устраивать.
Грег дернул уголком рта:
– Взбучку?
– Заслужил, – твердо сказала Клер. – Или ты о том, откуда я знаю такие слова? Я и похуже знаю – привыкай. И ты спрашивал про книгу, помнишь? Я буду ждать её…
Блек качнул головой:
– Прости, Элизабет, в сложившейся ситуации это бессмысленно…
– А я буду ждать… И… Все, я пошла. Береги себя.
– И ты, Лиззи. И ты…
В тепле салона паромобиля Клер все же сморило. Она сонно сказала Броку:
– Я должна кое-что сказать тебе…
Он послушно кивнул:
– Скажешь, конечно, скажешь. Но только утром – когда воздействие эмпата пройдет. И… Клер, мне вызывать Грега на дуэль или заставить на тебе жениться?
Глаза Клер после целебного плетения слипались, но все же возразить она успела:
– Леры выходят замуж, Брок.
– О, точно, извини. Значит, не дуэль… – последние слова Клер не слышала, она уже спала.
Глава 53 Ненастное утро лер и нер
Зола проснулась, когда её безвольное тело бережно перекладывали с кровати на каталку. Она сонно заметила, что за зарешеченным окном идет дождь. Крупные, редкие капли били в стекло и стекали вниз, как слезы. Что-то текло и по щекам,
но не может же дождь идти в палате?Откуда-то издалека раздался радостный голос – над головой возникла слишком благостная, слишком приторная физиономия профессора Манчини:
– Как ваше самочувствие, нера Аранда? Вам стало лучше?
– Я… Хочу… Домой… – каждое слово приходилось с силой вырывать у заторможенного лекарствами мозга.
– Ну-ну, полноте, не плачьте. Хотите домой – завтра ваш муж обещал вас забрать…
Что-то скользнуло по щеке. Что-то шершавое, что вытерло дождь. Только он полился снова.
– Все будет хорошо, нера, это просто нервное… Сейчас вам сделают укольчик, и все сразу станет проще и легче.
– Куда… Меня… Везут?
Глаза болели от резкой смены картинки перед ними: свет-тьма, свет-тьма, всего лишь потолок и светильники…
– Небольшая операция, это нестрашно…
Зола где-то это уже слышала. Она дернулась, но смирительная рубашка была завязана на совесть, как и ремни, удерживающие её на каталке.
– Полноте, нера Аранда, не стоит так бояться. Чуть-чуть поспите, а потом проснетесь, и поймете, что выздоровели. Вы же умная женщина, вы все понимаете. Это не страшно, это хорошо – излечиться.
Она снова дернулась, ища в себе хоть капли эфира, но тот молчал. Пришлось разлеплять онемевшие губы и снова выталкивать из себя слово за словом:
– Я… Не… Хочу…
Мужская ладонь ласково погладила её по голове – профессор, действительно, волновался за неё, как и за любую свою пациентку. Только благими намерениями вымощена дорога прочь от богов.
– Тут не вы выбираете лечение. Лечение назначаю я. Вы же знаете, что лечение разрабатывает ваш муж. Неужели вы думаете, что он хочет вам зла? Он у вас гений, нера Аранда. Все будет хорошо… – и куда-то в сторону он бросил: – увеличьте вдвое дозу релитанита – она странно реагирует на успокоительное…
Кто-то тут же ответил:
– Да, конечно, профессор.
А свет все так же сменял тьму, а потом свет затопил Золу – её ввезли в операционную, и над женщиной включили бестеневую лампу.
Запахло тошнотворно лекарствами. Где-то искрило и шипело электричество – проверяли новейшее изобретение – операционный коагулятор.
Зола орала.
Она вырывалась, как могла.
Она тянулась к эфиру изо всех сил – она не хотела быть куклой. Она не хотела, чтобы в неё вшили какую-то дрянь, которую придумал её Рауль. Нет, не её Рауль… Она же любила кого-то другого, кто не мог отправить её в этот кошмар, он не мог запереть её тут, он обещал весь мир у её ног. Это точно не мог быть Рауль. У неё… У неё был её солнце. Точно! Её солнце! Он где-то ждал её, а она тут лежала и не могла себя защитить.
Как она могла забыть! Она должна была прийти к нему, она обещала вернуться, она обещала, что всегда будет приходить и никогда его не бросит.
Она должна вернуться!
Магблокиратор сожгло за пару ударов сердца. Обе печати слетели тут же. Алый эфир затопил Золу и все вокруг – она вернется к нему! Она обещала!
Кожаные ремни лопнули.
Смирительная рубашка сгорела, обжигая кожу. Зола птицей слетела с каталки, кулаком разбивая нос профессору, и эфиром откидывая несущегося на неё санитара. Потом она сделала шаг, еще шаг, а потом была тьма, когда со спины на неё обрушился удар…