Чернокнижник и феи

– Доброе утро, Вики… Смотрю, ты удачно перелиняла – новая прическа тебе очень идет, любопытная белочка.

Брендон явно с трудом сдерживал удивление – у него лицо даже чуть перекосило от попытки сдержать неподобающую колдуну улыбку.

– Доброе утро, Дрейк, Брендон…

Инквизитор обернулся на стоявшего чуть сзади его плеча колдуна:

– А вы не солгали.

– Простите, что разочаровал. – отозвался Брендон. – Нам, колдунам, положено лгать, но ситуация была несмешная – вы все же инквизитор…

Дрейк чуть наклонил голову вниз и тут же выпрямился:

– Простите, грех недоверия…

– Вряд ли есть такой грех – скорее доверие является грехом для инквизитора. – Брендон все же позволил себе снисходительно улыбнуться.

Вик не выдержала непонятной беседы:

– Во-первых, садитесь, неры. Во-вторых, я ничего не понимаю. В-третьих, рада вас обоих видеть.

Дрейк, привычно проверяя наличие леденцов в потайном кармане, сел в кресло. Брендона еле заставил последовать его примеру твердый взгляд Вик. Колдун забился в дальнее кресло, втягивая голову в высокий ворот пальто, обмякая и, кажется, засыпая. Во всяком случае, глаза у него были точно закрыты. У него видимо была бурная ночь, полная хлопот. Спал ли он? Впрочем, по виду Дрейка: по запавшим глазам, по залегшим под ними теням, по морщинам, которые не скрывал мягкий свет масляной лампы – тоже было заметно, что ночь у него была та еще.

Поттер сам спешно и в то же время величаво принес из людской новые чайные пары для гостей.

Вик, разливая чай из бульотки, спросила:

– Итак, неры… Что случилось?

Дрейк мягко сказал:

– Случилось легкое недопонимание…

Брендон даже глаза открывать не стал, рот тем более.

Дрейк продолжил все так же тихо – кажется, он старался не мешать Брендону спать:

– Мне вчера пришло много жалоб на черного колдуна, открыто расхаживающего по Аквилите. – Он взял чашку с чаем и принялся об неё греть свои пальцы: – Поскольку мои люди из-за угрозы нападения покинули город, мне пришлось самому всю ночь искать колдуна, так напугавшего горожан – Лига нер прислала целых две петиции, подписанные видными нерами города.

Губы Брендона чуть дрогнули в усмешке, но отвечать он не стал, лишь больше обмяк в кресле, почти исчезая с головой в своем пальто.

– В пять утра я нос к носу столкнулся с колдуном в госпитале в самом охраняемом месте – у палаты стазиса. Нер Кит утверждал, что он твой временный секретарь, но предъявить хоть какие-то документы отказывался. И вот…

Вик все поняла:

– …вы тут. Дрейк, Брендон не лгал. Он секретарь отца Маркуса и служитель храма.

– Инквизиции, попрошу, – глухо донеслось из сонного пальто.

– Инквизиции, – послушно поправилась Вик. – Заодно, пока отец Маркус не в состоянии выполнять свои обязанности, Брендон помогает мне и полиции. Я головой ручаюсь за него.

Дрейк посмотрел в сторону Кита и вновь повторился:

– Мои извинения, Кит. И раз все прояснилось, то, пожалуй, я пойду – мне нужно вернуться в госпиталь.

Вик чуть подалась к нему:

– Дрейк… Могу я задать вопрос?

– Да, конечно.

– Как сложились у тебя отношения с Абени Аранда? Ты можешь поговорить с ней и попросить её встретиться со мной, как с констеблем полиции? Это очень важно.

– Могу, конечно. Но не сегодня – она эти дни дневала и ночевала в госпитале, и я отослал её домой отдохнуть. Выходной же. Как только она вернется в госпиталь, я поговорю с ней.

Вик еле скрыла свое разочарование:

– Хорошо… Завтра, так завтра. И ты не сказал, как тебе Абени? Как ты её воспринимаешь? Какие чувства она чаще испытывает? Разочарование, страх, боль или что-то еще?

Дрейк нахмурился и поставил хрупкую чашку на стол:

– Прости? Чувства? Какие чувства?

Брендон приоткрыл один глаз. Руны на его лице засияли алым. Тени в холле на миг снова ожили, старательно прислушиваясь к происходящему.

Вик пыталась понять – что именно так смутило Дрейка?

– Из-за общего эфира… – растеряно сказала она.

Дрейк приподнял брови вверх:

– То есть… Ты предполагаешь, что я должен чувствовать боли от артрита адеры Манон и Вифании? Это…

Брендон пробурчал, выпрямляясь:

– Обряд между новобрачными, а не между учителем и ученицей. Кто-то крупно сел в лужу.

Вик быстро сказала, уже представляя последствия для Брока: снова разбитые кулаки, опять рассыпавшийся боксерский мешок:

– Ни слова Броку! И… Это же можно как-то… Разорвать?

Брендон вздохнул:

– Нера Виктория, вы так и рветесь научиться у меня плохому. К счастью, брак не то, что предполагает вечность. Можно разорвать, нужен только Эван.

Вик выдохнула от облегчения и откинулась на спинку кресла:

– И тогда Эван не станет Душителем!

Брендон скупо улыбнулся, соглашаясь с ней:

– Да, хорошая возможность. Очень хорошая возможность для Эвана устоять – там, где слаб один, двое всегда сильнее.

Дрейк старательно неукоризненно захрустел леденцом, напоминая, что он один тут ничего не понимает.

***

Паромобиль въехал в предместья Аквилиты в восьмом часу утра – ехали старательно медленно, чтобы спящую на заднем диване Золу не растрясло в дороге. Она лежала, доверчиво пристроив свою голову Раулю на колени, как раньше. Он не переставая гладил Золу по чуть спутавшимся волосам, не в силах простить себе свою слабость – он сдал свою фею в больницу. Он заставил её страдать, он отвратительный защитник и муж.

Когда проезжали очередную уже проснувшуюся площадь, по которой спешили по делам горожане, Рауль попросил Мбени остановиться и купить газету – нужно было узнать новости Аквилиты: долетели ли до сюда отголоски смерти женщины в Арисе?

На глаза попалась статья про чернокнижника, и сердце Рауля замерзло, как и он сам. Он заставил себя внимательно до конца дочитать статью, а потом с громким шорохом смял газету, кидая её на пол. Зола тут же проснулась, стремительно садясь на диване и с неприкрытым ужасом рассматривая Рауля…

– Что-то случилось, солнце?

Она давно так его не называла. Видимо, он совсем её запугал.

– Мбени, останови! – отрывисто бросил он слуге.

Паромобиль послушно съехал на обочину окружной дороги – как раз проехали мимо музея, въезжая в центр Аквилиты.

Рауль вышел из паромобиля, подходя к обрыву и разглядывая сумеречный город. Солнце только-только поднималось за его спиной, выглядывая из-за гор.

…Двадцать семь женских трупов. Двадцать семь!

Он не знал, что дело зашло так далеко. Пациенток было много, не все отписывались, не все родственники выносили изменившихся женщин дома, сдавая их в больницы или дома скорби. Он не отслеживал всех – это просто невозможно!!! У него только за прошлый год более сотни новых пациенток. Он…