Чернокнижник и феи

– Он у себя, констебль Ренар.

– Спасибо. Я поднимусь к нему, а потом спущусь в общую залу – это если меня будут искать Одли или еще кто-то…

Вик направилась к лестнице – Брока надо проверить, как она проверила Грега. Тому досталось больше, но и Брока задело – мало кому понравится, когда перед всеми миром вываливают твои минуты слабости и беззащитности.

Брок не переживал, во всяком случае он хотел казаться именно таким – он замер перед записями на стене, спешно карандашом внося какие-то правки. Тени залегли под глазами, и между бровей появилась морщинка, но кулаки не были сжаты, и по сравнению с утром он выглядел гораздо лучше.

Он обернулся на дверь, в проеме которой замерла Вик:

– Рад тебя видеть. Проходи, Вик. Допрос Аранды уже идет, но пока ничего интересного. Он даже не признался, как убивал женщин. – Поспешность речи, его говорливость сдавала Брока с головой – переживает, но слишком горд, чтобы попросить помощь. – Говорит: смесь компонентов лекарства от потенцитовой интоксикации дала непредсказуемые последствия. Какие компоненты – молчит. Коммерческая тайна! Пока Картер докопается до истины – могут пройти годы… Мрррррак…

Пальцы его все же сжались в кулак и ударили по стене – ему тяжело. И сведения о расследовании убежали к газетчикам, и фиксограммы всплыли, и Аранда темнит.

Вик плотно закрыла за собой дверь и подошла к мужчине. Она положила свою ладонь ему на сгиб локтя:

– Брок…

Он вымученно улыбнулся:

– Прорвемся же?

Она не совсем его поняла, но кивнула и подтвердила:

– Справимся.

Брок сверкнул своими зелеными, сейчас казавшимися выцветшими глазами:

– Надо отвечать: прорвемся.

– Прорвемся, – с улыбкой поправилась она.

Брок вспомнил о правилах приличия и качнул головой в сторону многочисленных стульев, оставшихся со вчерашнего совещания:

– Садись, Вики. Рассказывай: как Эван? Он телефонировал? Как… Грег? Ты же его навещала? Еще не хватало, чтобы он того… Эээ… Ну, ты понимаешь… – он смешался, вовремя вспомнив, что перед ним нера.

Вик чуть-чуть сжала его локоть:

– Справимся, Брок. Правда. Не волнуйся: тот, кто подумает о тебе плохо – сам идиот.

– Вики… Давай не будем обо мне…

Она неожиданно для самой себя подалась вперед и обняла Брока:

– Хорошо. Давай не будем о тебе. Только помни: ты слишком многим дорог – не натвори глупостей. – Она отпрянула в сторону, чтобы не смущать Брока – тот принялся заливаться краской – от щек до кончиков ушей. Вик отвернулась к окну и принялась рассказывать Броку: – Эван не телефонировал. Я пыталась сама связаться с ним, но Олфинбург недоступен. Говорят, буря в Серой долине. Грега я навещала – он почти в порядке, во всяком случае, таким кажется. – Она замерла, не зная, стоит ли рассказывать ему про Клер, ведь это больше подозрения, чем факты. – Он собрался помочь с обыском дома нера Аранды. И еще… Газеты…

Брок простонал:

– Не напоминай! Я сейчас поеду в офис «Седьмицы Аквилиты». «Искре Олфинбурга» повезло – она слишком далеко расположена… Переговорю с репортерами – напомню о профессиональной этике.

Вик нахмурилась – предположение Грега об эмпатическом оружии, скрытом в механите-фиксаторе, не давало ей покоя. С виду фиксатор был обычным – тяжелый плоский треугольник, больше полицейского жетона раза в два, с узкой щелью для записи и глазком-камерой. Старая полицейская форма Аквилиты с множеством ремешков позволяла его прикреплять на грудь или на пояс, кто как больше любил. Форма Тальмы не была приспособлена для этого – констебли сами с помощью ремешков крепили фиксаторы под левым погоном. Шекли, как военный, носил фиксатор закрепленным на портупее. Вик смутно помнила гравировки на фиксаторе – не более того.

– А ты не можешь… – она замерла, попав в собственную ловушку недоговоренностей: Брок не знал, что они уже ищут оружие, а не эмпата. – Ты можешь где-то достать фиксограммы Шекли, точнее Гордона в хорошем качестве?

Брок удивленно приподнял брови:

– Могу – в редакции «Седьмицы» точно должны быть, но… Зачем?

– Меня интересует его фиксатор. Очень важно, – призналась Вик.

– Хорошо. Фиксатор, так фиксатор. Будет сделано, Вик. И не смотри так покаянно – я помню свои слова, я помню про пулю в висок, но…

Она снова робко улыбнулась:

– …но с тех пор ты поумнел, да?

– Можно и так сказать, Вики. В любом случае, Аквилите не привыкать к моим фиксограммам – на этих я хотя бы одет! – он озорно улыбнулся – только глаза по-прежнему были настороженные и злые. Он направился к вешалке, стоявшей у входа, надел пальто, захватил шляпу и вздохнул: – Все, я поехал. Одли и Стилл на тебе! И Аранда, конечно.

Вик кивнула:

– Прорвемся?

– Прорвемся. Просто обязаны!

***

Вик наблюдала за Арандой из смежной с допросной комнаты через одностороннее зеркало-шпион – отличное изобретение, в основе которого ни капли эфира или потенцита. Только современные технологии.

Допросная была ярко освещена. Аранда сидел лицом к зеркалу, и каждая его эмоция была хорошо видна. Он не волновался. Он, даже отказавшись от адвоката, был уверен в себе. На все вопросы Стилла и сменявшего его Одли он отвечал спокойно и обстоятельно. Небольшая задержка перед ответами почти не была заметна. Долгие паузы он вообще не брал. Просто сразу говорил: «На этот вопрос я не собираюсь отвечать». Ни разу инспекторам не удалось заставить его сорваться или повысить голос – мужчина был непробиваем и уверен в себе. Он на своем хлипком стуле для допросов напоминал скалу, пусть и закованную сейчас в наручники.

Аранда стоял на своем.

Вик потерла висок – допрос с обреченностью пикирующего аэроплана пошел на третий, бесполезный заход. Это понимали все – Аранда не собирался себя откровенно топить, он оставил для себя лазейку: он не убивал осознанно, он проводил не совсем удачный эксперимент. Может, на кого-то из присяжных и подействует.

Он настаивал: убивать он не собирался. Просто так неудачно совпали биохимические реакции в человеческом теле. Ни одна математическая модель не предскажет со стопроцентной достоверностью такой исход. Только практическое применение лекарства выявит все побочные эффекты.

Рев Одли о том, что смерть нельзя называть «побочным эффектом», Аранда проигнорировал.

От тел избавлялся сам – карфианская магия не запрещена в Эребе. И да, тела сами в состоянии добраться до могил – ему не нужна была помощь слуг.

Едкое замечание Стилла о том, что не дело богатея-фабриканта самому рыть могилы, было отметено тем, что Аранда их не рыл – просто эфиром убирал ненужный грунт.

Тело альбиноса? Какого альбиноса? Не было альбиносов – был рабочий с его фабрики кер Фаренс. Он в пожаре лишился конечностей, и Аранда заботился о нем до самой его смерти. И вешать ярлыки на людей – так себе практика. Разве вам понравится, если вас будут называть бледнокожими?