Чернокнижник. Первый класс

— Два!

Гриша старался унять слабую дрожь в руках и угомонить рой мыслей в голове. Ох, у него не было шансов. Максимум, что он сейчас мог сделать, призвать целую колонию низших ифритов, но они просто ничего не смогут сделать с этим паладином.

— Один!

«Соберись, соберись, давай! Как там в фильмах? Перед самым ликом опасности открываются скрытые чакры, и главный герой всех нагибает» — думал про себя Гриша, внимательно наблюдая за противником.

— Деритесь! — прокричала толпа.

Паладин парой пассов рукой сотворил шарик света в правой руке и быстро метнул прямо в Гришу. Пока шар летел, он принял форму молота и, если бы чернокнижник не отпрыгнул, сделал бы кашу из его ребер и легких. Но он «безвредно» смял перила, отгораживающие палубу от моря, и осыпался светящейся пылью.

— «Святой молот»? — азартно спросил «судья». — Ох-хо-хо, сильное заклинание магии Света! Жаль, очень медленное и затратное для начинающих магов. Чем же ответит Анатолию Григорий?

— Да хватит скакать! Остановись и сражайся, как мужчина! — то ли пропищал, то ли прорычал Бельгинский.

— Ага! Бегу и… — Гриша увернулся от еще одного молота кувырком, — падаю!

Толпа смеялась и свистела, пока Хвостов вытворял акробатические кульбиты, которым Гришу научил дед. Как он тогда говорил? «Не можешь атаковать — уклоняйся!». А потом стрелял в парня из теннисной пушки. «Ох, спасибо, дед, как всегда ты оказался прав!» — думал Гриша, перепрыгивая через очередной опасный снаряд.

«Да когда ж ты уймешься?» — спрашивал мысленно Гриша у паладина, пока тот кидал в него молоты один за другим.

Аполлоша зарычал раненым медведем, сделал уже другие пассы руками и его руки засветились золотистым светом.

— «Вера в свет», — продолжал комментировать блондин, — начальное из заклятий паладинов. Усиливает физические удары. Когда же наш чернокнижник уже начнет отвечать?

Аполлоша бросился прямо на Гришу, но тот поднырнул под могучий удар и оказался сзади противника. Один замах — одно уклонение. В итоге, спустя минут пять, когда и паладин, и чернокнижник обливались потом от усталости, Грише не удалось увернуться и его снесло богатырскими ударом в другой конец круга.

— Ого! Вот это удар! Мне кажется или это нокаут? — с любопытством спросил у Бельгинского комментатор.

— Он не встанет, — устало, но все так же тщеславно и самоуверенно констатировал воин Света.

— Встану, — прохрипел-прокряхтел Гриша, водя языком по зубам и считая их. Удар пришел прямо в скулу, однако зубы, по предварительной оценке, были целыми.

— Нет, не встанешь! — прошипел Аполлоша и двинулся прямо на лежащего на полу парня.

И такая злость стала распирать изнутри Хвостова, что его Источник заворочался, чувствуя злобу хозяина. Он стал вырываться, требуя немедленно использовать себя в качестве клинка возмездия. Источник царапал стены сознания, которыми забаррикадировал его хозяин.

Эти действия и колоссальная мощь, циркулирующая сейчас в каждой клеточке Гришиного организма, заставила парня скрутиться от сжигающей изнутри боли. Он чуть было не вскрикнул, но он всегда терпел, и сейчас сделал все, чтобы толпе показалось, что он просто пытается встать. Он сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладонь, из-за чего на землю упала пара капель крови.

***

Анатолий, не замечая ничего, медленно шел в направлении своего противника. Алина уже собиралась стать между паладином и чернокнижником и начать свой концерт, однако на это место метнулась быстрая черная тень. Секунда. Анатолий лежит на полу, подсеченный подножкой. Другая. Его горло сдавливает чья-то ладонь, медленно покрывающаяся шерстью.

— Оборотень! — радостно крикнул блондин, который комментировал дуэль.

— Оборотень? — бешено прошипел кто-то совсем рядом с Алиной и к действующим лицам присоединился бледноватый черноволосый парень.

— Так, стоп! — не выдержала Алина и, крикнув это, наколдовала одно из мощнейших заклинаний своего арсенала — «Астральные цепи». Всех троих: Анатолия, жадно хватающего сейчас воздух, оборотня и, к тому же, вампира, коим являлся бледный юноша — приковало к земле фиолетовыми магическими цепями, выходящими из ладошек княжны. — Гриша, все в порядке?

— Ага, — севшим голосом ответил парень и встал, вытерев ладони о платок, который достал из кармана джинсов. Алина заметила, что белый до этого платок покраснел, однако она разберется с этим позже.

— Ага, так вот. У этих дуэль, — Алина кивнула сначала на Гришу, затем на Анатолия, — а вы-то каким лесом тут оказались?

— Ты же видела, — подал голос оборотень, смуглый широкоплечий черноволосый парень, чуть выше Алины, с изумрудно-зелеными (как и у всех оборотней) глазами, — что он, — оборотень указал кивком головы на Анатолия, — если бы я не вмешался, не остановился бы и прибил парня.

— Да. Прибил! — подал голос Анатолий. — Ибо он — слабак! А таким места в одной со мной школе нет.

— Да он просто сдерживался, что б твою душу ненароком на ужин к Властелинам Ада не отправить, ты же видел! — сказал издевательским и презрительным тоном оборотень. Он все больше привлекал внимание Алины, ибо заметил то же самое, что и она, значит, не был глуп. «Надо будет с ним завести дружбу» — подумала княжна и расколдовала цепи, сдерживающие Анатолия и незнакомого пока оборотня.

— А ты?

— Придушу псину! — зашевелился вампир с идеальным лицом, похожим на девичье. Оно просто блистало красотой, что заставило Алину скривиться от отвращения к этому кровопийце.

— Молчи, кровососальщик! — ответил яростно рыча оборотень, превращая свои человеческие руки в волчьи лапы.

— Ясно, — сказала княжна. — Оборотни и вампиры — непримиримые враги. Но сейчас мы все в одной школе, так что я расколдовываю цепи и вы оставляете друг друга в живых. Понятно?

— Да я только зубы ему выбью… — оскалился оборотень.

— Только попробуй, — сказала Алина и посмотрела на него своим фирменным, уничтожающим любые аргументы и доводы мужчин, взглядом.

— Ладно, не буду, — сказал оборотень, возвращая свои лапы к человеческому виду, и княжна освободила вампира.

Когда все закончилось, толпа рассосалась, а Анатолия, как победителя, все поздравляли (он там кого-то даже засосал, однако, Алину это не сильно волновало, лишь бы не ее), а княжна подошла к Грише, стоящим сейчас около лестницы на верхнюю палубу и тихо матерящемуся, и легонько постучала его по плечу (левому!):