Черному коту повезло

В пространстве вокруг оставались хвосты комет и фиолетовое свечение туманностей. И солнце, маленькое и пульсирующее находилось едва ли дальше десятка километров. Я понимаю, что скорее всего это иллюзия. Но…

Ублюдок что стоял напротив меня, был настоящим. Как и дестабилизированный Люм, что искрился и кружил над нами.

— А я всё думал, когда же ты появишься, — усмехнулся Тасманов. — И дня не может пройти, чтобы ты не мешал мне. Скажи, Чернокотов… Вот на кой-хер тебе всё это сдалось?

— Просто испытываю удовольствие вставлять палки в колёса таким мудозвонам как ты, Виктор.

— Просто не пойму, можно ведь просто жить! Неужто тебе не терпится сдохнуть? — с вызовом вскинул подбородок Тасманов.

— Да какая там жизнь, если начнётся война? Карты на стол, Виктор. Вы ведь с Мышкиным этого добиваетесь, верно? — я поступился к нему.

— С помощью Люма мы изменим эту страну навсегда, а война лишь придаток, простой стимул, — Тасманов поднял голову и сопроводил взглядом парящий Люм. — Да, многие сложат головы… но разве перемены не стоят того? Разве мы не заслужили своё счастье? М, Чернокотов? Всё через что прошел я. Через что прошёл ты… Подумай о Елизавете. Отступи, и позволь мне завершить начатое. Или умри бесславной смертью на первопредком забытой Изнанке.

— Нет, — я помотал головой. — Я не отступлю. И не умру здесь, — сжал кулаки до хруста.

— Так в этом уверен? — закатал рукава своего пиджака Тасманов.

— Там, на Лице, — я взглянул в звёздное небо. — Меня ждут. Даже если придётся продать душу и переломать тебе все кости, я обязательно вернусь.

— Таков, значит, твой выбор… — тяжко вздохнул Тасманов. — Не думаю, что у тебя осталось много жизней, Тимофей Чернокотов, — тело графа окутала алая, что кровь, магическая аура. На плече показался зубастый зверёк с противной мордашкой. — Покончим с этим, раз и навсегда.

— Ты заплатишь за всё. С процентами, — я закатал рукава, из тени прямо в руку выскочила чёрная трость.

— Покажи мне, насколько ты стал сильнее! — рявкнул Тасманов, выхватывая пистолет из-за пазухи.

Начал сразу с грязного трюка! Он разве не выронил пистолет?!

«Начальник, он целится в голову!» — предупредил Нуар.

Я сразу отскочил в сторону, за парящий валун, и затем помчался на Виктора, своевременно прячась от последующих выстрелов. Он сделал ещё три! Итого шесть, барабан должен быть пуст.

Раздался холостой щелчок. К тому времени я достаточно сократил дистанцию для удара. Только зарядил трость энергией и занёс её, как Тасманов вытянул левую руку и меня отбросило алой ударной волной.

Я несколько метров проскользил по «звёздной» земле, с трудом удерживая равновесие.

— Тц… Мне не нужно оружее, чтобы победить тебя, Чернокотов! — выбросил он пистолет. — Ведь я сильнее тебя! СИЛЬНЕЕ!

«Начальник! Люм! Хватай Люм!» — громко мрякнул Нуар в моей голове.

Люм вздрогнул в воздухе, заискрился сильнее и упал на пол. Между мной и Тасмановым.

— Диаволо! — ткнул пальцем в меня Тасманов, зверёк что восседал у него на плече спрыгнул и побежал к платиновой фишке.

«Давай! Я его отвлеку!» — Нуар выпрыгнул из тени и зигзагообразными рывками добрался до фамильяра моего оппонента

— Хренушки! — прошипел Нуар, перехватывая тасманийского дьявола.

Мы с Виктором переглянулись и бросились на фишку одновременно, касаясь её пальцами в прыжке. Раскат грома и в нас ударила молния, отбрасывая от Люма в разные стороны.

Очутившись на земле, я сразу же ощутил, что больше не Тимофей Чернокотов. Этот мундир, эти руки с загрубевшей кожей. Пышные усы. Я принял облик француза, члена Ордо Люм. Жорж Шарль Дантес!

Напротив меня знакомая рыжая чёлка. Граф Ярослав Котов. Вернее Виктор Тасманов, занявший его облик.

— Люм, а затем и вся Империя, будет моей! — выкрикнул Тасманов голосом Котова, занося в мою сторону руку с громовым молотом.

— Губу закатай! — ответил я голосом Дантеса, образовав серебряные цепи, опутывающие руки.

Виктор с рыком метнул молот. Я же взмахнул цепями в сторону мимо парящего астероида. Окутал его и подтянул к себе, закрываясь от дальней атаки.

Астероид разлетелся на множество мелких осколков, из-за которых тут же показался ненастоящий Котов.

Стиснул зубы и оскалив взгляд, он намеревался вонзить в меня теневое копье. Я помню, что это хорошая штука против магических доспехов. А значит меня бы сейчас не спас и пиджак Ефима.

Я успел отскочить назад и тут же хлестким ударом встретил цепи с зубами Тасманова.

Но это не принесло никакого результата, ведь он успел создать духовный доспех, и тот принял удар на себя!

Теневое копьё пронзило меня насквозь. Я ощутил жуткую боль и вкус металла во рту.

Твою мать!

— Сдохни! — довольно ухмыльнулся Тасманов, занося левую руку с астральным когтями над моей головой.

Я смачно сплюнул кровью ему прямо в глаза. А затем перехватил его левую руку за запястье. Своей правой я намотал серебряную цепь на кулак, зарядил маной и со всех оставшихся сил врезал ублюдку в челюсть, вдавливая как можно сильнее. В конечном итоге отправляя фальшивого Котова в неконтролируемый полёт. Того аж перекрутило.

«Начальник!» — мысленно связался со мной Нуар, пока грызся с тасманийским дьяволом.

Все будет нормально! — ответил ему.

Когда теневое копьё, что торчало у меня из грудии, исчезло… Я упал на колено, сознание тут же погасло.

В кромешной тьме мелькнул лик Ноктуса Черномора. Я услышал его голос:

— Ещё четыре попытки, мистер Вейн, — сказал он со своей неизменной улыбкой.

Вскоре тьма развеялась, а я сидел на коленях в том же месте, где и погиб. Чистенький, целый и невредимый.

— Я убью тебя столько, сколько потребуется! — Тасманов был уже рядом, намереваясь прикончить меня астральными когтями рыжего графа.

Я зацепил цепями с правой и левой руки по астероиду и разбил их друг о друга перед Тасмановым. Разлетевшиеся на скорости от удара осколки исцарапали Виктора с ног до головы.

Не теряя времени, я рванул к Люму, попутно кроша цепями всё что летало на пути.

Сзади по мне прилетело, благо что мимо. Это был громовой молот, взрыв которого отбросил меня в сторону, рядом с платиновой фишкой.

Быстро подполз к нему и только успел взять, как Тасманов схватил меня за плечо, перевернул на спину и мёртвой хваткой вцепился в ладонь, в которой я держал Люм.