Черноводье

— Куда, идиоты! Вы тонуть! — выкрикнул Морионе. Расстояние до «Вестницы» и в самом деле было приличное, а вода — холодная.

Тем не менее, на фоне творящегося на берегу даже смерть в ледяной воде уже не казалась чем-то ужасным. Не прошло и нескольких мгновений, как толпа мелких тварей окружила нас со всех сторон, и началась отвратительная, беспорядочная свалка не на жизнь, а на смерть.

Я рубил крикетом направо и налево, так что головы и руки тварей разлетались в разные стороны, а перед глазами одна за другой вспыхивали неоновые сообщения о полученной экспе. Рядом с таким же молчаливым упорством орудовал палашом Морионе. Позади нас Эрт и двое солдат, отчаянно торопясь, стаскивали в воду тяжелую шлюпку. Я начинал чувствовать, что устаю, и еще минута-другая такого напряжения — и я пропущу одну тварь, которая вцепится мне своими кривыми зубами куда-нибудь под колено, и тогда — конец.

Новая волна мелкой нежити отбросила нас от лодки. Прорубаться сквозь нее не было никакой возможности: приходилось постоянно думать только о том, чтобы ни одна тварь не ухватила тебя за ногу и не повалила на землю — тогда конец.

Никакого выхода из этого положения не было — все свои надежды я возлагал только на то, что наше положения заметит с борта Лана и поможет какой-нибудь магией. Без этого оставалось только погибать.

Не успел я об этом подумать, как вокруг нас с Морионе заиграло легкое голубоватое свечение. Секунда — и оно превратилось в мерцающую полусферу, похожую на половинку мыльного пузыря и постоянно расширяющуюся. Чем-то это напоминало свечение круга отрицания, который рисовали опытные егеря, ночуя в Чернолесье.

Твари, которых касался разрастающийся пузырь, дергались и отскакивали назад, рассерженно шипя. Прошло всего пара мгновений, и под его защитой оказались все, кроме одного из солдат, прижатого толпой борлингов к стене сарая, и отчаянно отбивавшегося прикладом ружья. Две твари уже вцепились зубами в его ноги, а одна отчаянно колотила железным осколком, и бедняга, озверев от боли, дрался из последних сил.

Странная полусфера вокруг нас отливала лазурью, то и дело по ней медленно проплывали разноцветные мутные пятна.

— Что это?! — затравленным голосом произнес Эрт, утирая кровь со щеки рукавом рубашки. — Это вы сделали, Руман?

Я помотал головой.

— Не все ли равно? — ответил я. — Скорее к лодке, а я сейчас.

Вырвавшись из-под защиты пузыря, я в несколько шагов, сопровождаемых короткими ударами крикета, добрался до парня, стряхнув борлинга с его ноги и ударив по черепу твари каблуком. Парень уже с трудом соображал, на каком он свете, так что его пришлось схватить за ремень и буквально силой втащить внутрь лазурного пузыря, где Эрт и Морионе с остальными солдатами уже расселись по банкам и приготовились к отплытию.

Когда мы ударили веслами, странный щит двинулся вместе с нами, но вскоре растаял в воздухе. Толпа борлингов на берегу смотрела нам вслед, скаля отвратительные пасти.

* * *

Едва мы взобрались на борт, как где-то в районе носа раздались возбужденные крики:

— Смотрите! Смотрите, прямо по курсу!

Зрелище, открывшееся нашим глазам, когда мы прибежали к носу, заставило на секунду забыть даже кошмарное побоище на берегу.

Солнце уже клонилось к закату, и в его алых лучах купался самый настоящий дракон. Медленно взмахивая огромными крыльями, он летел куда-то вдоль горизонта, то и дело приподнимая длинную изящную шею.

С такого расстояния трудно было оценить его размер, но мне показалось, что он едва ли меньше нашей каравеллы. Мои спутники, похоже, тоже произвели аналогичные расчеты.

— Господи, пресвятые мученики, да что ж это такое! — шептал рядом со мной коренастый боцман. — Что ж это за тварь такая, ваше инородие?

И тут до меня дошло. В «Энциклопедии нежити» ничего не было о драконах. Более того, за три года в этом мире я никогда ничего о них не слышал — даже сказок. Кажется, здесь просто не было драконов — даже как вымысла. Но вот теперь, похоже, появились.

— Я такой никогда не видел, — ответил я осторожно.

— Ну, уж если и вы не видели, и госпожа Лана, то тогда плохо дело, — покачал головой боцман.

Я оглянулся, ища в толпе Лану. Она смотрела на понемногу удаляющегося дракона с таким же удивлением, как и остальные.

— Как ты это сделала? — спросил я.

— Ты о чем? — Лана удивленно подняла на меня глаза.

— Ну, как… вот эта сфера, что спасла нас на берегу, — ответил я.

Лана покачала головой.

— Прости, но с такого расстояния ничего не могла сделать, — сказала она, и от этих слов у меня отчего-то побежали мурашки по коже. — Я не знаю, что это было, но это не я.

Дракон, тем временем, скрылся за облаком, и команда начала потихоньку расходиться. Люди выглядели напуганными и подавленными, хотя некоторые старались скрыть это, хорохорясь и пошучивая.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил я Лану, когда мы спускались по трапу в темное чрево каравеллы. — Что вообще происходит? Что за дракон, откуда он здесь?

— Может быть, и понимаю, — проговорила она тихонько.

Это разозлило меня. Всю дорогу меня не покидало чувство, что Лана знает существенно больше, чем говорит. Я схватил волшебницу за плечи и развернул лицом к себе, отчего она едва не оступилась на трапе.

— Лана, мы если ты что-то знаешь, расскажи немедленно, — проговорил я. Я старался говорить спокойно, но, кажется, голос мой при этом дрогнул, а по лицу пробежала гримаса ярости. Лана смотрела на меня испуганно.

— Ты что, с ума сошел? — она отшатнулась от меня и, не сводя испуганных глаз, спустилась на нижнюю палубу. — Дракон для меня такой же сюрприз, как для тебя.

— Тогда о чем ты сейчас говорила? — спросил я.

— Подумай сам, — Лана вздохнула. — Здесь никто не слышал о драконах, зато они существуют в нашем мире — хотя бы в виде легенд. Нам просто дают понять, что наблюдают за нами. Кто-то сказал нам таким образом: «Привет! Я знаю, что вы из нашего мира. И вы знаете, что я знаю». Понимаешь?

— Не совсем, — я помотал головой. — Ты хочешь сказать, что за этим стоит кто-то из наших?

— Смотря кого считать нашими, — загадочно ответила она, и, быстро стуча каблуками по палубе, удалилась в свою каюту, ускользая от дальнейших расспросов.

Глава 8

Но выспаться мне не удалось. Проспав от силы часа четыре или пять, я проснулся оттого, что с палубы слышался многоголосый гомон. Вообще-то, боцман постоянно на кого-нибудь орет, но его ор односторонний. Самые смелые из матросов разве что коротко отбраниваются. Сейчас же прямо над моей головой разворачивалась беседа на повышенных тонах, где обе стороны старались перекричать друг друга. Это было делом необычным: любой конфликт в плавании чреват, и боцману давно следовало бы вмешаться.

Я вздохнул, поморщившись от одной мысли, что снова придется кого-то мирить и разнимать — наверняка же это кто-то из команды вцепился с наемниками. Но делать было нечего: раз началось, то за мной рано или поздно пришлют, нет смысла дожидаться.

Покинув койку, я плеснул себе в лицо из ковша с холодной водой, чем и ограничился мой утренний туалет, после чего вышел из каюты и поднялся на палубу.

Там я застал странную мизансцену. Дрикер и Эрт были прижаты к переборке толпой десятка в полтора моряков, впереди которых стояли также боцман и… корабельный плотник, которому полагалось в это время сидеть на привязи в канатном ящике. Те стояли полукругом и, вроде бы, не предпринимали никаких агрессивных действий, но было видно, что готовы начать в любой момент. В руках у плотника был топор, который он держал так, словно прихватил с собой чисто машинально и совсем не собирается пускать в ход, но в общем контексте выглядел он угрожающе.