Чёрные Гавайи

При условии, что нам не придётся разбираться со всем этим дерьмом.

Я также подумала о нашем личном джакузи, пока Блэк расхаживал туда-сюда в комнате позади меня, прижимая к уху свой новый телефон.

Время от времени он выходил на террасу, чтобы ввести меня в курс дела.

После беседы с Дексом, затем с Мэнни, затем с Кико, затем с Алексом Холмсом, Блэк вызвался сам позвонить в USPACOM, учитывая, что у него там имелось несколько контактов.

Это заставило меня нервничать.

Это заставило меня очень сильно нервничать.

Я разнервничалась настолько, что отобрала у него телефон и принялась спорить о том, какая это ужасная идея, и вообще я запретила ему делать это, по крайней мере, пока мы не узнаем, каким статусом его наделило правительство.

Я сказала ему перезвонить Дексу и сказать, чтобы Алекс Холмс сделал этот звонок.

Или Лоулесс.

Или Мэнни. Мэнни хорошо подойдёт.

Я угрожала сама позвонить Дексу, если Блэк этого не сделает.

Думаю, это был первый раз, когда я сделала это — наложила буквальное вето на одно из решений Блэка.

Вопреки опешившему выражению на лице Блэка, я не отступала.

Я повторяла… ладно, я орала… что не хочу, чтобы он делал этот звонок. Я утверждала, что всё равно намного логичнее, чтобы это сделал Алекс. Александр Холмс был сыном полковника Харрисона Гамильтона Холмса-третьего. Они с Блэком оба знали много нужных людей, но он-то не находился в розыске за терроризм.

Холмс-младший был оправданной кандидатурой для этого звонка.

Но, по правде говоря, меня бы устроила любая кандидатура, кроме Блэка. С моей точки зрения, Ковбой, Декс, Энджел, Кико, Ярли… любой из них лучше подойдёт для звонка в армейский командный центр, чем Блэк.

Я и без того нервничала, что его заберут.

Я беспокоилась, что единственная причина, по которой они ещё не забрали Блэка — это то, что вся администрация пребывала в хаосе после того, что я сделала прошлой ночью. У них только что загадочным образом исчезла куча людей — и из Пентагона, и из других политических учреждений по всем Соединённым Штатам.

Мы могли находиться в эпицентре бури.

Чёрт, да дело не только в пропавших видящих.

Ярли и её люди до сих пор разрушали конструкцию Чарльза.

Я уже заметила разницу в Барьерном пространстве, а ведь я находилась на огромном расстоянии от Вашингтона, хоть и не покидала территорию Соединённых Штатов.

Для меня эта разница принесла лишь облегчение.

У людей, работавших непосредственно под контролем Чарльза, могли возникнуть неоднозначные ощущения. Даже тем людям, которые инстинктивно ненавидели конструкцию, могло понадобиться некоторое время, чтобы привыкнуть к такой радикальной перемене. Потеря структуры, в рамках которой они работали месяцами, могла чертовски дезориентировать.

Ярли предельно ясно дала понять, что её людям будет очень приятно разгромить эту бл*дскую штуковину, так что я знала, что они времени даром не теряли.

Поскольку большинство разведчиков моего дяди, имеющих высокие ранги, ныне лежали без сознания под зданием на Калифорния-стрит в Сан-Франциско, они не встретят сопротивления.

И да, хоть я сама руками и ногами поддерживала разрушение конструкции моего дяди, после её уничтожения крупные сегменты страны останутся в смятении. Конечно, это правительство, которое он непосредственно контролировал. А ещё группы дружинников, которые действовали по всей стране, затевали мятежи во всех штатах и тоже так или иначе находились под прямым контролем моего дяди.

А ещё оставались некоторые официальные должностные лица в армии, политики в Конгрессе, члены Кабинета Министров, судьи, бюрократы, главы департаментов, различные чиновники. Были люди в СМИ, люди на Уолл-стрит, главы корпораций, лоббисты, даже обычные граждане в некоторых городах с особенно масштабными мятежами.

Список был длинным.

Видящие из нашей команды активно разрывали всё это на куски.

Они ломали экстрасенсорные связи, объединявшие всех этих людей.

Они разрушали структуры для контроля разума, которые мой дядя использовал для управления правительством Соединённых Штатов и большей частью их населения в последние месяцы. Смятения не миновать. Как и не избежать хаоса без этой объединяющей ментальной структуры, которая удерживала всех их вместе.

Я не хотела, чтобы Блэк оказался в гуще всего этого.

Я вывела своего дядю из игры всего несколько часов назад.

Конечно, когда моего дядю убрали с дороги, Блэк, наверное, мог воспользоваться своими способностями видящего и избавиться от худших последствий, которые могли грозить ему от человеческих властей… но я совсем не хотела рисковать.

Почувствовав мои переживания даже сквозь все эти вопли, Блэк быстро сдал назад.

Он позвонил Дексу и сказал, что передумал.

Он согласился, что будет лучше, если этот звонок сделает Алекс Холмс, а не он.

Я слушала, как эти двое разговаривают, и что-то в глубине моего нутра начало расслабляться.

Чем дольше я слушала разговор Блэка и Декса, тем сильнее расслаблялась.

Когда он наконец-то повесил трубку и осторожно посмотрел на меня, я почти пришла в норму.

— Всё хорошо? — аккуратно спросил он.

Я кивнула.

— Хорошо. Спасибо. Спасибо тебе, Блэк.

Мой голос прозвучал до странного официально.

Учитывая, как я орала на него ещё несколько минут назад, я явно выглядела нелепо.

Блэк лишь широко улыбнулся.

Плавно поднявшись с кресла, в котором он сидел, пока разговаривал с Дексом, Блэк добрался до меня за несколько широких шагов, по-прежнему одетый лишь в чёрные шорты-плавки, солнцезащитные очки, а теперь и матовые чёрные часы, которые он нацепил, пока разговаривал с Дексом в первый раз. Часы выглядели дорогими и как будто шли ему, но всё равно казались странными; до сих пор я видела на Блэке лишь его армейские часы, которые подарил ему Холмс-старший.

Блэк обвил меня руками, прижимая к своей тёплой обнажённой коже.

— Ты опять обо мне беспокоишься? — пробормотал он, покрывая поцелуями моё лицо.

Я скрестила руки на груди, посмотрев на него.

Увидев моё бесстрастное, лишённое улыбки выражение, он рассмеялся.

— Тебе необязательно так наслаждаться этим, — проворчала я.

Блэк поцеловал меня в губы, но поцелуй получился слишком коротким.

— В любом случае, ты, наверное, права, — сказал он, поднимая голову. — Нам лучше сейчас не рисковать, связываясь с армией.