Черные гремлины

– Вот, - закончил я, не зная, куда девать лапы. Ари-Ару почувствовала мое напряжение и начала расчесывать мне спину, слегка выпустив когти. Это было приятно и успокаивающе.

– Как-то раз я спрашивал Оникса, почему он решил сделать капитаном именно тебя, - задумчиво произнес Ког.
– Он сказал, что выбрал тебя, потому что ты самый сильный. Теперь я понимаю, почему.

– Вовсе нет, - запротестовал я и поспешил сменить тему: - А как вы сюда добрались и куда подевались остальные гремлины?

– Давайте я расскажу, - предложил Раг-Баг, и никто не стал спорить: - Внутри Мегастена - это сплошные лабиринты из лестниц, переходов и нор. У нее нет выхода на другую сторону, только наверх. Когда ворота открылись, мы затаились в одном из отнорков и переждали, пока основной отряд черных пройдет мимо. Черные гремлины начали подъем, а мы держались чуть позади, чтобы не попасться им в лапы. Шли долго, голодая и простукивая каждую пядь железа в поисках зефира. В итоге нам повезло, и в Мегастене действительно нашлись сладости. Целые склады синего зефира, правда, заполненные лишь на десятую часть. Но даже этого хватило, чтобы накормить несколько тысяч гремлинов, которых вел адмирал Чаро. Мы присвоили запасы одного из таких складов, который по невнимательности пропустили черные гремлины.

– У нас еще осталось немного, - Хек-Хак снял со спины увесистый мешок и продемонстрировал синий зефир, который был внутри. У меня в животе забурчало.

– Все было хорошо, пока не появились железные машины, - продолжил Раг-Баг.

– Автостражи, - поправила его Ежи. Я заметил, что ее поведение изменилось. Раньше она молча слушала и так же молча работала, из-за чего возникало неловкое ощущение, словно Ежи не живой гремлин, а предмет. Но теперь она жестикулировала, двигалась, мигала лампочками и даже добавляла интонаций в свой металлический голос. Наверняка она поправилась благодаря Ониксу.

– Да, - согласился с замечанием Раг-Баг.
– Не знаю, что с этими автостражами не так, но они пытались нас убить всякий раз, когда замечали. Армия черных гремлинов двигалась впереди и принимала большую часть атак на себя, но иногда доставалось и нам. Мы выжили, а вот остальные... многие остались лежать на лестницах Мегастены.

Раг-Баг сглотнул, и другие тоже заметно занервничали. Похоже, им пришлось пережить тяжелые времена. Даже Ежи сменила цвет глаз на печальный синий, и только Оникс сохранял ледяное спокойствие.

– Наконец, мы добрались до вершины. Все, кто остались в живых из отряда черных, поднялись и закрыли за собой этот проклятый люк. С тех пор мы ломились в него, жгли огнем, резали, и все тщетно. Спасибо, что открыли его.

– Сколько гремлинов добралось до поверхности?
– поинтересовался я.

– Сотни полторы черных, сотня зеленых и еще полсотни разношерстных.

Получается, внутри Мегастены погибли несколько тысяч гремлинов. Я схватился за голову. Нас осталось совсем мало.

– Ниро выжила? И где Швепс?

– Швепс остался с зелеными, насчет остальных ничего не скажу наверняка.

Нас было так много. Тысячи гремлинов жили на островах Черного Архипелага, и неизвестно сколько других союзов вроде Изумшера существовало на необъятных просторах Белого Моря, а по Мегастене ездили десятки станций с синими гремлинами. Столько времени прошло, остался ли у них еще зефир? Закончился, скорее всего. Прямо сейчас они голодали.

– Что дальше, капитан?
– прорычал Бурошкур.

– Давайте делать дыру в Мегастене, - предложил я.

– А какого размера нужна дыра?

– Большая. Хотя бы три десятка хвостов в диаметре.

Оникс молча взял двузубец и несколько раз ударил им в пол. Двузубец высекал искры и звенел, но лишь царапал металлическую поверхность. Тогда Оникс отошел в сторону, набрал в легкие воздуха и выдохнул струю раскаленного пламени на край Мегастены. Он дул так долго, что от жара я вспотел. Когда прекратился вой огненного дыхания, мы увидели раскаленный докрасна и слегка оплавленный металл. Оникс лег неподалеку и задумался.

– Бесполезно, - вздохнул Раг-Баг.
– Грани непробиваемые.

– Судя по следам, черные ушли к той башне, - огляделся Ког.
– Думаю, стоит пойти за ними. Ты сказал, что синие решили бурить Мегастену. Если они доберутся до лестниц, то смогут подняться наверх вслед за нами.

– А если не получится? Они обречены. Мы не можем их бросить.

– Если бы у каждого из нас были инструменты вроде твоих кирок, мы могли бы попробовать, - произнес Раг-Баг.
– Но сейчас это бесполезная затея. Тридцать хвостов...

– Лак-Лик никогда никого не бросит, - с вызовом сказал Йокта.
– Пора бы уже это понять. Если так торопитесь, уходите в пустыню. А я остаюсь и буду ломать стену.

Все пристыженно опустили уши. Я тоже.

– Спасибо, Йокта. Ежи, а ты что скажешь?

– При текущих начальных данных демонтаж дыры диаметром в тридцать хвостов займет половину цикла, - ответила железная гремлинша.

– Неужели ни у кого нет идей?
– отчаялся я. Все молчали.

Братья-пираты переглянулись, и Бурошкур неуверенно сказал:

– Если надо, мы жахнем стену.

– Угу, - согласился Мышонок.

– Интересно, как?
– скептически поинтересовался Ког.

Мышонок вырвал у себя пару оранжевых волосков, пару серых, и отдал их брату. Бурошкур скомкал волоски, смочил их слюной и бросил на пол. Мы стояли и смотрели на этот комочек.

– И что тепе?..
– не успел спросить Раг-Баг, потому что раздался оглушительный хлопок, и в месте, где только что лежал слепленный Бурошкуром комок, образовалась маленькая опаленная дырка. Из нее валил густой черный дым.

– Это как?
– оторопел Раг-Баг.

– Когда-то давно мы с братом съели двухцветный зефир, - признался Мышонок, когда дым рассеялся: - Мы поделили его пополам, а потом изменились. У меня разукрасилась шерсть, а у брата загустела слюна. Позже случайно выяснилось, что моя шерсть взрывается, а слюна брата - ее катализатор. Мы втайне пользовались этим, чтобы топить чужие корабли и пиратствовать. Поэтому наше судно и называлось "Горелоя".

– Ты - ходячая бомба?
– разинул пасть Хек-Хак.