Черные люди

– Джереми, пожалуйста, - Гермиона подняла на товарища полные мольбы глаза, и тот тяжело вздохнул.

– Гермиона, ты ведь понимаешь, чем это может закончиться?

– Понимаю. Но бросать его нельзя. Он ведь меня не бросил. Там, в коридоре. Он пострадал из-за меня.

Джереми вздохнул, кивнул Майклу, и они вдвоем принялись поднимать Малфоя. Гермиона схватила с дивана книгу и двинулась к своей кровати. Туда же понесли и Малфоя. Она на ходу листала книгу, ища ответ, подсказку, зацепку, хоть что-то. Ее и так бросили все, кто только мог. Малфою она этого позволить уже не могла.

========== Глава 24 ==========

Гермиона смотрела на Малфоя и не могла поверить своим глазам. Она отказывалась принимать происходящее. Он все это время показывал, что точно знает, что делать, что он точно не пропадет, а теперь его выламывало на ее кровати, и Гермионе было страшно. Это не был тот панический страх, что она испытывала при появлении Черных, это был вполне объяснимый ужас. Он пришел вместе с осознанием того, что человек, бывший в наибольшей безопасности благодаря своему знанию об этом бедствии, теперь фактически погибал. А уж если погибал он, то остальные точно были обречены.

Гермиона осторожно провела по бархату обложки. По словам Малфоя, книга очень много значила, книга могла помочь выжить. В надежде, что там есть что-то, что поможет спасти Малфоя, Гермиона перевернула первую страницу.

Она скользила взглядом по строкам на старинном наречии, пробираясь через сложные, путаные объяснения и искала, искала, искала. Что угодно: совет, подсказку, намек, отсылку. Ей было все равно, лишь бы что-то помогло. Она позволила уйти слишком многим, чтобы теперь позволить уйти еще и Малфою. Она совершенно не обращала внимания на то, что он засел в ее голове, подобно занозе. Не имело никакого значения то, что в последние дни она переживала за него подчас даже сильнее, чем за себя. В этом была вся Гермиона: доброта, самопожертвование, сострадание. Даже теперь, когда тьма глодала ее сердце, отравляя душу чернотой, она сохранила себя и теперь была преисполнена решимости сохранить еще и чужую жизнь.

Внезапно раздавшийся вскрик заставил Гермиону дернуться и выронить книгу. От удара о каменный пол страницы чуть не рассыпались во все стороны. От этого их удерживало не иначе как чудо. Гермиона обернулась на звук. В Зале поднялась суматоха. Все отбегали к дальней стене, стараясь держаться вместе, хватая друг друга за руки. Девчонки обнимались, парни заслоняли их собой. наконец, вся небольшая компания столпилась у стены и замерла, глядя на окна. Гермиона невольно посмотрела туда же. У барьера стояла целая армия Черных Людей. Они ощупывали барьер, словно пытались найти в нем брешь. Они продвигались дюйм за дюймом вдоль барьера, и, казалось, они были абсолютно точно уверены, что в нем есть слабое место.

Гермиона решительно встала на ноги. В Зале не было слышно ни шороха, поэтому стук ее шагов по каменному полу звучал подобно ударам молота, и им вторил грохочущий за окном гром. Она вышла на середину зала и раскрыла книгу на той главе, в которой говорилось о защитном куполе. Она собрала всю волю в кулак, отринув страх за тех, кто стоял у стены, ужас перед Черными, которые, завидев ее, замерли неподвижно, задвинув подальше тревогу за Малфоя, стонавшего от боли. Гермиона подняла волшебную палочку и принялась выписывать в воздухе старинные вязи из рун, к которым и было привязано заклятие для защиты. Она перестала слышать грохот грома и ничего вокруг себя не видела, полностью отдаваясь древним чарам. Текст был странным. Старые магические формулы пугали, от них веяло тьмой. Заклятие марало душу чернотой, но оно же и спасало. Слова, произносимые невербально, набатом гудели в ее голове. В какой-то миг Гермиона увидела себя со стороны, стоящую даже не в замке, а просто на открытом месте. Вокруг нее медленно, лениво вращалась сфера заклинания, в которую раз за разом впечатывались узоры, которые рисовала ее палочка. А вокруг сферы кишели Черные. Они были повсюду, они были омерзительным живым ковром, покрывавшим поляну, лес и озеро, и ковер этот простирался так далеко, насколько только видел глаз.

«Гермиона, Гермиона, Гермиона Грейнджер», - они тянули к ней свои скользкие руки, они раскрывали рты, и с десен капала вода. Они отбрасывали капюшоны, глядя на нее своими водянистыми, прозрачными глазами. Сотни и сотни Черных, ушедших в этот дождь и во все минувшие, теперь знали ее имя и тянулись к ней.

«Говори с нами, Гермиона Грейнджер, говори. Иди к нам Гермиона Грейнджер».

Гермиона даже не мотнула головой, продолжая старательно вырисовывать рунический узор на медленно вращающемся куполе.

«Вот и правильно, молчи. Других забот что ли нет?» - ворчливо отозвался в голове другой голос.

Гермиона почувствовала прилив сил и выписала в воздухе еще один узор.

«Правильно, поставь еще один купол. Пусть не такой осторожный, как у Малфоя, но они хорошо помучаются с ним», - голос был не слишком вежлив с ней, но, вероятно, он был прав.

«Гермиона Грейнджер, иди к нам».

«С какой стати она к вам пойдет?» - насмешливо спросил голос, и Черные взвыли от злости.

Гермиона вывела на сфере последнюю вязь, и стены замка буквально обрушились на нее, вырастая вокруг, выстраивая Зал и защищая от Черных, бесновавшихся снаружи. Их вой постепенно затухал, стихал, смешивался с громом и шелестом дождя.

«А теперь подумай, как ты защитишь Малфоя», - предложил голос, и Гермиона, не взглянув на ребят у стены, бросилась в Гриффиндорский сектор.

Малфоя не ревоплощало, это было ясно как Мерлинов день. Ревоплощение не могло так сильно затянуться. Малфоя просто ломало от боли, он катался по всей кровати, весь взмокший и бледный, поскуливая от ломоты.

Гермиона внезапно поняла: она знает, что искать. Она бросила короткий взгляд на окна, за которыми по-прежнему бесновались Черные, пытаясь проломить барьеры, вот только теперь в Зале уже не витало настолько отчетливое предвестье неминуемой беды. Атмосфера в Зале стала более спокойной, и, вдохновленные этим, пальцы заплясали по страницам книги. Ответ уже сложился в голове, оставалось лишь найти сам текст заклятия.

Книга словно спешила помочь ей. Страницы еле слышно шуршали, переворачиваясь и послушно ложась друг на друга. Наконец, заветная глава нашлась и Гермиона подняла палочку. Дрожь в руке выдавала ее волнение, и если бы Малфой был в состоянии, он бы тут же принялся над ней насмехаться. Но он был настолько далек от всего происходящего, что Гермионе самой не терпелось поскорее вернуть его в сознание, вместе с его упреками и насмешками. И даже понимание того, что она привыкла к Малфою, уже не било по голове, не ошарашивало. Это понимание засело где-то на подкорке и стало принятием. Так было намного проще. Гермиона выдохнула и принялась вырисовывать над головой Малфоя узор чар. Она чувствовала, что снова впадает в то странное состояние, что испытывала, когда устанавливала новый купол чар над Большим Залом. Она снова была не в замке, вот только теперь перед ней парил Малфой, бледный и измученный, а к нему тянулась тысяча черных тонких нитей. Все они стягивались в тугой узел на его пострадавшей руке. Гермиона водила палочкой, выписывая все новые и новые фигуры, и вокруг Малфоя закручивалась небольшая сфера барьера. Черные нити рассекались и опадали одна за другой по мере того, как Гермиона накладывала чары.

«Оставь его, Гермиона», - прошелестел в голове знакомый голос, который следовало бы забыть, похоронить навсегда.

«Оставь его мне, уходи», - другой голос, чище и тоньше сплелся с первым.

«Иди ко мне, Гермиона, иди. Я жду тебя. Я не отдам тебя, не отпущу», - третий голос, от которого екнуло сердце и чуть не дрогнула рука, раздался совсем рядом.

«Ты ведь не сдашься, нет? Я не зря в тебя так верил?» - спросил в голове тот, другой, внезапно обретенный помощник. Словно соглашаясь с ним, Гермиона впечатала в сферу над Малфоем еще одну руну, которая обрезала сразу несколько нитей. Хотелось создать настолько мощный кокон, чтобы обрубить все нити, но Гермиона боялась, что на это не хватит сил.

«Достаточно, - прошелестел голос в голове. – Если ты потеряешь все силы, никому не станет лучше». Гермиона прочертила последнюю вязь и опустила палочку. Кровать с пологом возникла перед ней слишком неожиданно, и Гермиона осела на пол, положив на матрас руки, в которые уперлась лбом.

– Гермиона, с тобой все в порядке? – тихо спросил Джереми, который, похоже, все это время стоял рядом. – Может, чем-то помочь?

– Спасибо, я просто устала, - Гермиона покачала головой. – Успокой пока что остальных. Я поставила еще один барьер над Залом, это должно их сдержать.