Черные начала. Том 8
Шрифт:
Тот с ответственным видом кивнул.
— Зу-Зу, следи за ними, — наказал я пушистому, а сам вернулся к остальным.
Когда я отошёл от саней, Люнь негромко заметила.
— С Ки ты был более терпеливым и ласковым.
— Может быть, — ответил я. — Но это было тогда и сейчас ситуация немного иная. Люди явно кошаков недолюбливают.
— Почерствел.
— Возможно, — не стал отрицать я. — Но это лучше, чем вообще лишиться эмпатии.
Около судна работа постепенно подходила к концу. Не сказать, что мы как муравьи его разобрали на части, однако
— Обычно он так себя не ведёт, — словно извиняясь, сказал старик.
— Вы про… а-а-а…
— Мой господин чтит законы пустыни. Протяни руку нуждающемуся — это впитывается с молоком матери, но эта сцена с детьми… мне жаль, что так произошло, и я прошу прощения от его лица и лица его семьи. Просто поймите правильно…
— Что золото — это золото, — вздохнул я, а мой взгляд сам по себе перекочевал к одному из сундуков.
— Что зла в пустыне тоже хватает, и приходится быть осторожным, чтобы вами не воспользовались, а потом не предали.
— Кто? Дети? — хмыкнул я.
— Они могут стать лишь ступенькой к будущим неприятностям, — ответил Ёсим.
Но если я думал, что на этом с котятами будет покончено, то очень сильно ошибался. Едва я начал помогать охране загружаться, чтобы поскорее двинуться в путь, как неожиданно услышал детский плач.
— Что? Что такое? — вернулся я к саням, глядя на зарёванную рожу девчонки. — Что случилось? Кто тебя обижает?
— Я… я попой в песок упала, когда писала… — прохныкала она.
— И? — не понял я.
— У меня попа в песке и чешется теперь…
Ну началось…
Мы выдвинулись дальше лишь ко второй половине дня. Быстро отъехали от частично разобранного судна, оставляя его мёртвый скелет так и лежать между песков. Как сказала Ёсим, скоро пустыня поглотит судно обратно, скрыв его от глаз.
Теперь расстановка охраны немного изменилась. Учитывая, что золото теперь ехало в санях, что шли в центре, больше всего людей сейчас находилось именно там, хотя до этого мы все были распределены равномерно по всей длине каравана.
Вообще такая перестановка была для меня непонятной, так как мы движемся и смысл таких манипуляций отсутствовал, однако раз решили так сделать, то пусть. К тому же у меня своих проблем хватало.
— Ну что опять… — вздохнул я и обернулся, когда мы отъехали на несколько километров, услышав плачь мелкой и смех мальчишек. — Чего ты плачешь опять? Тебя мальчишки обижают? Эй, парни!
— Мы не обижаем её, — тут же ответил Газзенесс.
— А чего хохочете?
— Да там охранник с саней свалился и его следующие переехали, — ответил он, улыбаясь.
Было бы над чем смеяться — я видел, как это произошло, и уже было думал, что того бедолагу переехало насмерть, если честно.
— Ясно, а ты чего тогда плачешь?
— А я не видела, — прохныкала Шелишша.
М-да…
Вообще, с детворой возникло довольно много проблем. И если Газзенесс был относительно самостоятельным и помогал мелкому Рушшсену, но вот Шелишша оказалась слишком беспомощной. Что не произойдёт,
сразу плачет, и мало этого, ей ещё руку помощи хрен протянешь, так как она девчонка и стесняется.Вот, например, упала жопой в песок и обоссала себе ноги, из-за чего пришлось её мыть. Раздеваться она стесняется передо мной, так что просто полить её из фляги и оттереть от песка не получится. Пришлось топать к судну и искать более-менее нормальную бадью, которую я уже и заполнил водой, чтобы Шелишша смогла залезть и сама помыться. И опять она выкаблучивалась, типа я мужчина, и она стесняется передо мной раздеваться.
— Да господи, у тебя ни сиськи, ни писки, там смотреть не на что, — уже начал я заводиться.
— Неправда… — разревелась она.
— Давай раздевайся!
— Я стесняюсь…
— Тогда как ты вообще мылась до этого?!
— С мамой и другими женщинами…
А так как девушек у нас в караване не было, я её чуть ли не насильно раздел и бросил в бадью, после чего вытащил обратно, укутал в тряпки, и посадил сохнуть. И этому человеку уже восемь, с её слов, ровесница Ки, когда я ту встретил.
— С той столько проблем не было… — проворчал я.
— Ну ты так-то и не заботился особо о Ки, — ответила Люнь.
— Это ещё почему? — возмутился я. — Заботился.
— Но ты её не мыл, не одевал, не решал вот такие бытовые проблемы — всё это было на плечах Лунной Совы. Вот уж кто точно намучился с ней. Ты же просто играл и разговаривал с ней. Думается мне, ухаживай ты за Ки так же, было бы что-нибудь похожее, — улыбнулась Люнь, посмотрев на укутанную девчонку, которая сидела на ящиках.
Но если не обращать внимания на детвору, то у нас всё шло более-менее стабильно. Караван двигался дальше, не встречая на своём пути проблем, день сменялся ночью, и мы постепенно углублялись в пустыню, где один преодоленный бархан ничем не отличался от другого.
Хотя были перестановки, которые мне не нравились. Например, с каждым разом около золота караулило всё больше и больше людей, будто тех, что уже охраняли, было недостаточно, а рядом с ним околачивалось и того больше. На моё замечание об этом, Ёсим сказал:
— Мой господин волнуется, что что-то с ним случится.
— А он не волнуется, что у нас днём, когда мы двигаемся, большая часть охраны теперь не выспавшаяся? — махнул я на уставших людей.
— Он… он понимает это.
— Что происходит, Ёсим? — вздохнул я, спросив его в лоб. — Все как-то помешались на этих сундуках.
— Просто стало опаснее двигаться по пустыне, ведь мало ли кто решит попытаться присвоить его.
— Ничего не изменилось. Никто не знает, что у нас они вообще есть, — заметил я.
Хотя я заметил не только это — люди вообще стали более нервными. Они стали более дёрганными, чаще начали оглядываться, бросая друг на друга подозрительный взгляды. Да и я сам, когда подходил ближе к сундукам, чувствовал некоторое беспокойство, если честно. Даже не так, я смотрел на сундуки и боялся, что кто-то попытается нас обокрасть, хотя казалось бы, какое мне до этого дело.