Чёрные очки (aka "Проблема с зелёной капсулой")

Эллиот отпустил его плечи.

— Вы позаботитесь о нем? — спросил он доктора Чесни. Тот судорожно глотнул и указал на входную дверь.

— Принесите мой черный саквояж — он стоит в холле под лестницей.

— Ха-ха-ха! — Хардинг сидел на траве и смеялся.

Эллиот невольно восхищался им.

Однако ожог порохом был очень болезненным, а царапина сильно кровоточила — будь она глубже на полдюйма, это означало бы смерть. Но Хардинг, хотя еще бледный, казалось, наслаждался ситуацией.

— Вы паршивый стрелок, доктор Джо, — заметил он. — Если вы умудрились промазать на таком расстоянии, вам не добиться успеха. А, Марджори?

Девушка выбралась из машины и побежала к нему. Доктор Чесни, столкнувшись с племянницей, остановился, не успев сойти с подножки.

— Господи, вы же не думаете, что я сделал это нарочно?

— Почему бы и нет? — усмехнулся Хардинг. — Осторожно, Марджори. Не испачкайся кровью. — Взгляд его был неподвижным, но он говорил весьма оживленно, похлопывая девушку по плечу. — Нет-нет, простите, я знаю, что вы этого не хотели. Но не слишком приятно, когда тебе стреляют в затылок.

Больше Эллиот ничего не слышал, так как отправился в дом за докторским саквояжем. Когда он вернулся, перепуганный доктор Чесни приставал с тем же вопросом к Боствику:

— Вы не думаете, что я сделал это намеренно?

— Не знаю, о чем вы, сэр, — мрачно отозвался Боствик и указал на окно. — Я стоял у того окна и видел, как вы достали из кармана револьвер, приставили его к затылку мистера Хардинга и...

— Но это шутка! Оружие не было заряжено!

— В самом деле, сэр?

Боствик повернулся. По обеим сторонам парадной двери находились желтые узорчатые колонны, поддерживающие плоский треугольный навес над крыльцом. Пуля угодила в левую колонну, пролетев между Хардингом и Марджори и чудом не задев девушку.

— Но револьвер не был заряжен! — настаивал доктор Чесни. — Я готов в этом поклясться! Ведь я несколько раз щелкал затвором. Все было в порядке, когда мы находились в...

— Где?

— Не важно. Дружище, вы ведь не думаете, что я способен на такое? Это бы сделало меня... — он поколебался, — убийцей!

Недоверие, звучавшее в голосе доктора Чесни, когда он указывал на себя, казалось убедительным. В его поведении было нечто детское. Он выглядел славным парнем, ненароком угодившим в скверную историю. Даже рыжеватая бородка и усы обиженно ощетинились.

— Я щелкнул им несколько раз, — повторил он. — Револьвер не был заряжен.

— Если вы это сделали, а в барабане был один боевой патрон, то вы только перевели его в нужное место, — сказал Боствик. — Но это не так, сэр. Зачем вы носили с собой заряженный револьвер?

— Он не был заряжен!

— Был или нет, зачем вы носили с собой оружие?

Доктор Чесни открыл рот и тут же закрыл его.

— Это была шутка, — сказал он.

— Шутка?

— Что-то вроде.

— У вас есть разрешение на оружие?

— Ну... не совсем. Но я мог бы легко его раздобыть. — Он агрессивно выпятил бороду. — Если бы я хотел кого-то застрелить, неужели вы думаете, я стал бы ждать, пока окажусь рядом с домом, чтобы вытащить револьвер и сделать это? Чушь собачья! Может, вы хотите смерти моего пациента? Посмотрите, он кровоточит, как недорезанная свинья! Дайте мне саквояж. Джордж, идите со мной в дом, если, конечно, можете мне довериться.

— Рискну, — отозвался Хардинг.

Хотя Боствик был в ярости, он не решился вмешаться. Эллиот заметил, что доктор Фелл вышел из дома — Хардинг и доктор Чесни, входя, с удивлением посмотрели на него.

Боствик повернулся к Марджори:

— Ну, мисс...

— Да? — холодно откликнулась девушка.

— Вам известно, почему ваш дядя носил с собой револьвер?

— Он говорил, что это шутка. Вы же знаете дядю Джо.

И снова Эллиот не мог понять ее отношения к происходящему. Прислонившись к автомобилю, девушка старалась счистить с сырой подошвы своей туфли прилипшие к ней белые кружочки. Она лишь мельком взглянула на него.

Эллиот перехватил инициативу у рассерженного суперинтендента:

— Вы провели с вашим дядей весь день, мисс Уиллс?

— Да.

— Куда вы ездили?

— На прогулку.

— Куда именно?

— Просто... на прогулку.

— Вы куда-нибудь заезжали?

— В один-два паба. И в коттедж профессора Инграма.

— Вы видели револьвер вашего дяди, прежде чем он достал его в автомобиле и выстрелил?

— Вам следует расспросить об этом его самого, — тем же бесстрастным тоном отозвалась Марджори. — Я ничего не знаю.

«Черта с два ты не знаешь!» — говорило лицо суперинтендента Боствика.

— Знаете или нет, мисс, — произнес он вслух, — у нас имеется пара вопросов, касающихся непосредственно вас, на которые вы можете ответить.

— В самом деле?

Лицо доктора Фелла, стоящего позади суперинтендента, посуровело. Он надувал щеки, собираясь заговорить, но его опередили. Хорошенькая горничная Памела открыла входную дверь, высунула голову наружу, указала на трех детективов, быстро зашевелила губами, не издавая не звука, и закрыла дверь. За исключением Марджори, это видел только Эллиот. Два голоса заговорили почти одновременно.

— Так вы обыскивали мою комнату? — осведомилась Марджори.

— Значит, вот как вы это проделываете! — воскликнул Эллиот.

Если он хотел ее удивить, это ему удалось. Она обернулась, блеснув глазами, и быстро спросила:

— Проделываю что?

— Читаете мысли. Вы действительно просто читаете по губам.

Марджори явно была озадачена. Внезапно ее лицо прояснилось.

— О, вы говорите о том случае, когда вы назвали беднягу Джорджа умной свиньей? Да, я опытный чтец по губам. Вероятно, это единственное, в чем я добилась успеха. Меня научил старик, который у нас работал — он живет в Бате...

— Его фамилия Толеранс? — спросил доктор Фелл.

К тому времени, как позднее признавал сам Боствик, он пришел к выводу, что доктор Фелл безумен. Еще полчаса назад доктор казался пребывающим в здравом уме, и суперинтендент, как и прежде, с уважением вспоминал его работу над делом о восьми крошечных мечах. Но во время разговора в спальне Марджори Уиллс в мозгу доктора Фелла как будто что-то сдвинулось. Иначе ничем нельзя было объяснить то почти злорадное удовольствие, с которым он произнес фамилию Толеранс.