Черные пески Тайгара. 1 часть

Но получив в свое распоряжение злейшего врага, доставившего много неприятностей, развернулся как смог. Не было черной работы какую бы Дэль не выполнил. Не было пытки, которой бы он не подвергся.

Дэлидэль сам удивлялся, насколько живучим оказалось его тело. Разум отказывал, а тело жило, существовало, будто они, эти части: разум и тело, могут быть отдельно друг от друга. Разум был измучен болью, а изломанное тело упорно цеплялось за жизнь.

Баегер понимал, что подвергать пленника испытаниям бесконечно не получится. А оставлять работать, как простого раба, без присмотра опасно. Рано или поздно принца могли выкрасть соратники. Поэтому, через какое-то время, вдоволь наигравшись с добычей, он велел подвесить Диэлиделя в камере и забыть.

– Умрет, отлично, отправлю старшему Кост Аргейну подарок, – хмыкнул, брезгливо разглядывая Дэля, валяющегося на полу пыточной, – выживет, ему же хуже.

Он перешагнул бессознательное тело, наступив сапогом на пальцы правой руки. Довольно хмыкнул, чувствуя как хрустят под ногой кости и отправился по своим делам.

Палачи Баегера с удовольствием выполнили распоряжение хозяина. Свет менялся на тьму, тьма на свет, но Дэль все еще был жив.

Каменный мешок с тонкой, в палец толщиной, полосой окна – необходимость, чтоб пленник не задохнулся раньше времени в закрытом помещении. С крючьями в стене, густым полумраком и глухими звуками, едва слышными из- за стен, грозил стать для Диэлидэля Кост Аргейна могилой.

Конечно, когда он выдохнет свой последний вдох, его, вероятно, зароют в песках Великой пустоши. Навряд ли Баегер отправит его тело отцу, ведь тогда его прах положат рядом с предками, в родовой усыпальнице Аргейнов. Баегер никогда не допустит такого.

Дэль попытался сглотнуть, язык прилип к небу и, казалось, шевельни им, обдерется до крови. Несмотря на то, что в камере было холодно, Дэля кидало в жар. Жар сменялся дрожью и справиться с ней не было никакой возможности. Тело отчаянно хотело жить. Разум так же отчаянно желал обрести покой.

Дэль впал в вязкую полудрему, полубред, боль не позволяла полностью отключиться.

* * *

Два солнца висели в небе заставляя серые пески Великой пустоши переливаться и искриться, как драгоценные камни. Ближе к горизонту они сливались с белым, выцветшим как старая тряпка, небом, являя собой край земли.

– Говорят, там переход в Баррум, – взбудораженно сказал Кади привстав в стременах, и вглядываясь в марево. Пески нагревались. Скоро придется надеть на лапы кассами защитные чехлы и тогда продвижение замедлится.

Дэль тоже всматривался в серо – белое ничто клубящееся у края, там собиралась буря, за плотной пеленой песка поднятого ветром, угадывались белые росчерки молний.

– Это кажется, что там край, – он еще раз огляделся, мрачные предчувствия мучившие его последние пару часов похода оправдались: они заблудились и теперь вокруг была только великая пустошь, – как только ты станешь подходить ближе Баррум будет отодвигаться все дальше и дальше, маленький брат.

– Я читал, в одном трактате, что Баррум выдумка, – Кади смешно сморщил нос.

– Может и выдумка,никто оттуда не возвращался,чтоб рассказать, – Дэль чуть улыбнулся.

– А ты? – Кади пытливо прищурился.

Этот прищур Дэль знал с детства, это значило, что сейчас посыплются бесконечные вопросы. Он обреченно вздохнул набираясь терпения:

– Что я?

– Ну, веришь в Баррум? В то, что есть такое место, где полно воды? И растений? И что туда попадают только очень хорошие ариэхэ?

– Не знаю, Кади, – пожал плечами Дэль, – но мне хотелось бы думать, что такое место есть.

– Я читал,в очень старых книгах, что раньше здесь было полно воды, – он сбился, – ну, то есть там прямо не сказано, зато сказано про лодки. Я стал узнавать, что это. Оказалось это такая чашка, в которой можно плавать по воде. Представляешь? Чашка в которой можем поместиться мы с тобой? Сколько должно быть воды? Вот я и решил, что раньше её было много.Но потом, она почему- то закончилась. А Баррум это описание тех времен когда воды хватало всем. И мир был совсем другим.

– Возможно и так, Кади, – согласился Дэль, обдумывая слова младшего брата, – только ты не рассказывай об этом никому, ладно?

Кади нахмурился, кивнул, похлопал своего кассами по загривку, тот ласково встопорщил шейные пластины.

– Как думаешь, Дэли, уже пора надеть защиту им на лапы?

– Еще рано, пусть песок прочистит и отполирует им когти, – пока поверхность не нагрелась кассами с удовольствием передвигались по серым, блестящим кристаллам. Дэль снова напряженно вгляделся вдаль, прикрывая глаза ладонью, свет солнц медленно, будто нехотя, становился ярче, – погляди Кади, там что- то есть? Или духи воздуха обманывают мои глаза?

Кади снова подскочил в седле, так, что кассами под ним от неожиданности затанцевал задними лапами, смешно вскидывая толстый зад.

– Возможно это путевой столб? – полувопросительно предположил маленький брат, – только маленький и широкий.

– Едем туда, – Дель решительно двинул поводьями, – может, удастся растянуть полог и переждать бурю.

Кассами урча, неторопливо двинулись в нужном направлении. Дэль поправил на лице защитную ткань, так, чтоб не мешала дыханию и чуть подтянул поводья. Кассами недовольно дернул мордой вверх, но ускорился.

– Это не путевой столб, – разочарованно сказал Кади, когда они подъехали к загадочному столбику, – брат, это остатки замка. Похоже, это башня, только странная.

Дэль и сам приглядывался к стенам. Окружность шагов пятьсот, не меньше, высота в четыре его роста. Сама стена сплошная, серая, будто песчинки великой пустоши сплавили в один, поблескивающий искрами, монолит.

– Если забраться наверх, – голос Кади вернул его из размышлений в реальность, – то можно поставить полог. Там есть стена.

Пока Дель задумавшись разглядывал один участок серой поверхности, маленький брат успел объехать странную башню вокруг.

– Если есть куда забираться. Стены есть, это видно, но существуют ли пол и потолок у башни, вдруг там провал? И кассами даже с разбега не запрыгнет, – возразил Дэль снисходительно посмотрев на Кади, тот, впрочем, нисколько не обиделся на снисходительный тон старшего брата, только хмыкнул.

– Покуда ты занимался созерцанием неведомого, о мудрый, я объехал эту башню кругом, – он отцепил повязку и Дэлю стали видны прямой нос, четкий контур губ, упрямый подбородок и сильно потрескавшаяся кожа на щеках, – с той стороны намело приличную гору песков, кассами спокойно поднимутся наверх.