Черные рейдеры

– Мы с ним разговорились, хотя за кофе он платить отказался – сказал, что много денег на меня потратил, наводя справки. Правда и я в этой ситуации не спасовал, сказал, что мне наплевать на его наезды, и если я ему не нужен – пусть ищет другого специалиста.

– Не понял, – не удержался Светлов. – Скажи правду, что промолчал и все тут.

– Нет, Дима, ты зря издеваешься, – серьезно ответил на реплику редактора «Московского полдня» Алексей. – Понимаешь, с ними надо пожестче. Они ведь сами не из робкого десятка, у многих за плечами криминальное прошлое. Я хочу, чтобы вы поняли, – обратился бывший журналист к гостям, – что это не шутки. И чтобы внедриться в их среду, требуется по меньшей мере изучить их язык, повадки, поведение. Это определенная закрытая каста.

– А по-моему, они просто уголовники, – не удержался Светлов.

– Может быть и так, но речь о другом, – спокойно ответил Алексей. – Так вот, Игорь – тип, с которым я познакомился, начинал с политики. Победа демократов и последующая за ней приватизация стали хлебом с икрой и маслом для него. Пробы сил состоялись на автомастерской. Сначала он с друзьями помог работягам оформить мастерскую в собственность, а потом те переписали все на него и друзей. Контрольный пакет тогда измерялся не акциями, а объемом бицепсов и температурой паяльников. Их и продемонстрировали перепуганным автослесарям. И вот этот уголовник вдруг затосковал по чистенькому кабинету, по длинноногой секретарше – короче, по спокойному офису в центре Москвы и легальной работе.

Так вот Игорь мне говорит: дескать, не те времена, чтобы всем «бабки» давать. В общем, этот Игорь вынашивал свои идеи по рейдерству. А я никак не мог понять, что он из-под меня хочет, и вообще мне показалось сначала, что у него не все с головой в порядке. Но, как вы понимаете, это исключено, с его-то делом и братками надо много головой думать.

В общем, он мне и рассказал, что одной сделкой особо гордится. Как-то компания Игоря скупила акции заводика и подделала исполнительные судебные листы. С ними судебный пристав стал захаживать на предприятие каждый день. Директор все понял – нанял ЧОП и приготовился к обороне. Так продолжалось два месяца, пока владелец не навел справки. Узнав, что они липовые, снял охрану. Тут-то и пришел настоящий исполнительный лист. А директор снова подумал, что фальшивка...

И тогда я понял, что в Москве от этого не защищен никто. Можно захватить любое здание. А когда я пытался пошутить, дескать, что можно и «Белый дом» прибрать к своим рукам, мой собеседник ответил, что я больной – кто же сегодня против власти попрет-то? Ни на одно государственное здание рейдер не посягнет.

Как и обещал, Игорь оставил меня наедине со счетом. А мне стало грустно. Выходит, за все годы перестройки государство научилось защищать только принадлежащее ему? Утешил себя мыслью о том, что хоть что-то в этой стране неприкосновенное, кроме Стабфонда, осталось...

– В итоге с Игорем у тебя не сложилось? – прервал рассказа Алексея Светлов.

– Зато вторая попытка была успешнее. За 20 долларов в день мне предложили поработать «пионером» – сборщиком предварительной информации о рейд-пригодном предприятии. И никаких тебе трудовых книжек. Представившийся Анатолием человечек пришел на встречу не один – с собой он привел моего напарника и тут же приступил к инструкции: чем там мужики живут, с кем директор трахается, ездит на чем, кого облаял. Ну, вы понимаете? – обратился Алексей к собеседникам.

Светлов и Филатов молча кивнули.

– На раскрутку мужиков Анатолий выделил нам 150 долларов. Еще неизвестно, кого рейдеры больше любят – своих жен или уволенных сотрудников тех предприятий, которые попали в их поле зрения. От обиды на руководство рабочие выкладывают всю правду.

Кстати, о директоре деревообрабатывающего заводика, который так приглянулся Анатолию, очень хорошо рассказал один его старый сотрудник в рюмочной. Маленькому предприятию маленький человек Слава стал не нужен полгода назад. Но, как и всякого уволенного, его не покидала обида. Хотя сокращение его прошло вроде бы по закону: с приказом за три месяца, пособием и теплыми словами на прощание. Уже скоро мы знали о директоре почти все. Сын – коммерческий директор, жена – гулящая, но непьющая (во как бывает!) баба, зарплату рабочим в конвертах выдают... Оставшиеся от подкупа народа сто долларов мы с подручным поделили пополам.

– На самом деле рейд – целая наука, – с азартом объяснял Алексей, но все тонкости захватничества познаются не сразу. Да и рейдеры бывают разными: «черные» – это беспределыцики, которые и судью купят, и бумажку подделают. А есть те, кто себя относит к «белым», захватывающим здания только законными способами.

– Это как секты какие-то? – не удержался и сострил Светлов.

– Да, я тоже об этом как-то подумал. Но если это своеобразная религия, то это религия, которая не может обойтись без жертв своим богам, – философски отметил Алексей. – Вот вы знаете, к примеру, – обратился Алексей к свои гостям, – чем удобны суды отдаленных от Москвы регионов?

– Легче подкупить? – предположил Филатов.

– Все гораздо проще, – заметил Алексей. – Фиг туда доберешься! И пока разберутся: поддельное решение суда или нет, захват состоится...

А вообще, иногда рейдеры только оздоравливают экономику!

– А в правительстве по-другому считают, – вспомнив заявления силовиков, не согласился Светлов.

– А ты просто посмотри на «красных директоров»! – начал убеждать своего собеседника Алексей. – Зарабатывать они научились только на арендной плате. Это паразиты для экономики. По сути своей они тоже захватчики: за бесценок скупили предприятия во время большой приватизации!

Спорить с ним не имело смысла. Первоначальное накопление капиталов было невозможно без воровства госсобственности под покрывалом приватизации. И об этом знали даже школьники, не то что специалисты-экономисты.

– Российские рейдеры с годами только учились. За несколько лет даже типовые схемы появились. И, кстати, в вашем случае наверняка то же самое. Начинается все с того, что с вами пытаются договориться по-хорошему, – выдавал Алексей профессиональные тайны. – Если не получилось – покупается реестр акционеров, устав, проводится сбор информации среди бывших сотрудников, а у ворот некие люди скупают акции у рабочих. Очень тревожный звоночек, когда у вас неожиданно часто начинают устраивать проверки: то налоговая, то пожарные, то еще кто... Как правило, они появляются у вас по наводке захватчиков. А там и до захвата недалеко.

– Так как же с. «черными» рейдерами бороться? – спросил Филатов.

– Да не с теми всегда воюют, – погрустнел Светлов. – Не брали бы чиновники взяток, и их бы не было. Когда в прошлом году у одного института украли здание, взятка «кое-куда» составила 300–400 тысяч долларов.

– Не удивляйтесь, – Алексей дружески похлопал по спине Светлова. – Там еще несколько купленных судебных решений было, «аренда» милиции, судебные приставы, служба которых вообще в коммерческую превратилась. Пристав с группой физподдержки из 10–15 человек вылетит исполнять судебное решение в любую точку страны тысяч за 60–70 «зеленых». Сейчас, после объявленной борьбы, ставки вырастут: риск-то увеличивается;

На этом разговор Алексея неожиданно прервался телефонным звонком, кто-то настойчиво хотел с ним связаться.

Еще около получаса они допивали кофе и крутились вокруг одного вопроса: почему в России любая борьба с преступностью только увеличивает размеры самой преступности? Признаков ответа друг у друга так и не обнаружили. Поняли одно: вместе с бесплатной медициной и образованием за 15 лет капстройки куда-то подевались бесплатная милиция, суды и прочие организации, существующие на мои налоги, – за зарплату пальцем не пошевелят. Впрочем, Алексей не особо участвовал в этих разговорах. Рейд перевернул всю его жизнь, и сейчас он зарабатывал тем, что давал консультации по вопросам захвата предприятий. Светлов подозревал, что бывший журналист открыл сайт в Интернете по антирейду, но Алексей всячески открещивался от этого. Рейд заставил директоров искать защиту, а бывший журналист почуял эту нишу одним из первых.