Черные руны

7

Смерть, словно большая тряпка, стирает все пятна с жизненного пути человека, оставляя его чистым и непорочным. И похороны Ислейвура лишний раз подтвердили, как охотно люди прощают усопшим: собрался почти весь поселок. Расходы взял на себя торговец, поскольку родственников у погибшего не было. В лачуге Ислейвура священник прочитай заупокойную молитву. Раньше никто сюда и близко не подходил, а теперь хижина была набита битком и многие стояли снаружи: мрачно потупив взоры, они пытались расслышать слова молитвы, а затем подхватили скорбную песнь, которую кто-то затянул над покойником. Погода была ясная, но холодная, сверкали на солнце сугробы, и океан, заполучивший накануне свою добычу, снова успокоился.

Один человек, однако, не почтил эту церемонию своим присутствием. Йоусабет заперлась в своей комнате в доме торговца. Сюда ее перенесли, когда она упала в обморок, и после этого она не выходила.

В доме пусто, все ушли на похороны. Она идет в контору отца, разыскивает там ключ и спускается в подвал. Открыв большой шкаф, нащупывает прохладное горлышко бутылки; на душе становится радостно, будто добрый друг погладил ее по щеке. Она уносит бутылку наверх, в свою комнату, запирается и наливает полный стакан.

Из окна ей видно, как похоронная процессия подходит к дому, как ее родители сосредоточенно вышагивают за гробом – мать в новой шубе, в очках, которые она на сей раз явно не собирается снимать, чтобы поплакать.

Йоусабет пьет один стакан за другим.

– Твое здоровье! – говорит она, высоко поднимая стакан. – Твое здоровье, Ислейвур! Мы проиграли, но и враги наши не могут похвастаться полной победой. Я продолжу борьбу против них, борьбу за всех тех, кто беззащитен, за настоящих людей, борьбу против ненависти и тщеславия.

И, рухнув на стол, она рыдает, рыдает, как бывало в детстве, – горько и безудержно.

Похоронная процессия движется дальше.