Черные земли

Иногда ему начинало казаться, что он открывает овощные консервы, достает лук, чеснок, соль. Там все есть. Но он знал, что старик ждет его. Если бы не было этого открытого болота! Он подкрался бы по зарослям, нашел бы способ удавить этого деда.

–  Не подох, старый черт, раньше!
– вырывалось у него, и он от ярости скрипел зубами.

Злоба начала сжигать Кондакова. Он выходил ночью в степь и затаивался у дороги в Бугровой, надеясь свести счеты с ненавистным стариком. Искал следы на дороге - не покинул ли Зуйков остров? Кондаков отыскал его следы на взморье и теперь знал их не хуже своих собственных. Он сторожил каждый шаг старика, выжидал: скоро тот пойдет за провизией в Бугровой. Хотя бы на один день!

На пятнадцатый день он вновь направился к дороге. Шел мелкий, как сеянный через сито, дождь. Кондакову не хотелось покидать сухое, теплое логово, но он знал, что только в такую погоду старик может решиться пойти в поселок запастись продуктами.

Кондаков подкрался к дороге и еле сдержал радостный крик. Старик прошел по дороге. Вот его следы! Кондаков мог бы их узнать из тысячи! Он отполз в заросли. Осмотрел пистолет и торопливо пошел к острову.

Глава тринадцатая

После того как диверсант, ранив Тимофея, исчез в крепи и за пять дней даже поисками с воздуха его не удалось обнаружить, массовая облава была снята. Люди приступили к своим делам. Чабаны пасли отары, охотники встречали дичь на пролете.

Падеж овец прекратился - ученые, выехав в степь, на месте нашли противоядие.

Захаров пробыл семь дней на острове и был отозван Дубовым в Бугровой. Максим Вавилов быстро поправлялся. Когда ему показали карточку лейтенанта Кондрашова, который, получив телеграмму о смерти жены, давно покинул поселок, он долго всматривался.

–  Схож лицом на рыбника Кондрашова. Вон там он бывал, - Максим указал в окно на большой дом на горе.
– Тому рыбнику было бы сейчас лет за семьдесят, а этот вдвое моложе. Сыновей его я не знаю.

Дубов навел справки о сыновьях и все включил в особое донесение, с которым немедленно вылетел в Москву Захаров.

* * *

Дед Михей, сержант и Ленька жили на острове.

–  Не могли же они сглотнуть груз?
– удивлялся сердито дед Михей, метр за метром осматривая чащобы острова и заросли вокруг болота. Длинным железным стержнем он прощупывал все подозрительные места.

Ленька горячо помогал деду. Иногда измученные бесполезными поисками, они начинали сомневаться. А был ли груз? Кроме этого, на Леньке лежала обязанность наблюдать с высокой ивы за окрестностями острова. Он через каждый час поднимался на самую макушку дерева, спрашивал у сержанта, что нового случилось за прошедший час, и торжественно приступал к дежурству. Сержант слезал вниз. Ленька хмурил белесые нитки бровей, зорко всматривался в заросли за болотом, переводил взгляд на маленький островок у Даргинского протока, смотрел, не появится ли где дымок.

Вернувшись утром на стан после осмотра острова, дед Михей готовил обед. В стороне от троп он устроил печку. Топливо старик-искусник подбирал так, что из трубы тянулся лишь теплый бесцветный воздух, и дым не демаскировал их. Дед Михей создал видимость, что остров безлюден. Он не выходил на песчаный берег, не разрешал стрельбу, не трогал даже попадавшихся ему волков, хотя, как и всякий житель степи, ненавидел их всей душой. Того же требовал он и от Леньки, объясняя, зачем это надо.

–  Придет бандит! Небось, высматривать будет нас. Он очень хитрый, а мы должны быть хитрее. Он сильный, и мы должны быть в силе. Как же иначе, Ленька? Вот, допустим, ты прошел тридцать километров и чуть жив. Нет, ты тренируйся, чтобы шестьдесят пройти! Волю надо иметь. Волей можно голову спасти, да не только свою. Вот как Максим Вавилов: раненый, а связал бандита…

–  Или как Мересьев, да?
– загорался Ленька.

–  Есть, Лень, у кого поучиться, - говорил дед и рассказывал о Кирове, когда тот руководил обороной Астрахани, о Дзержинском, которого Михею Васильевичу доводилось видеть.

Ленька любил эти беседы. Ловил каждое слово, запоминал. Особенно ему нравилось, когда дедушка говорил о народе, называя его миром.

–  Мир дунет - лес поклонится. Мир ладонями море выплещет. Сила это великая, Леня. Почему, думаешь, старые да бывалые много знают? Народу много видели, у него учились. Одному жить, дальше своего носа знать ничего не будешь.

…На десятый день старик, придя после ночного дежурства на стан, сердито сказал:

–  Ящики надо искать в воде. Этот, - он махнул в сторону за болото, - подох, бандит! Пора мне возвращаться на ферму.

Сержант наотрез отказался, он не имел приказа покинуть остров.

–  Соли у него нет, стрелять он не стреляет, значит, и сырого мяса у него нет, - заспорил дед Михей.
– Хлеба у него мало. Сегодня десятый день, обессилел он и подох!

–  Может быть, и так, Михей Васильевич, но я не могу, - сказал сержант.
– Идите…

–  Одного тебя я здесь не оставлю!
– рассердился старик.

На двенадцатый день сержант получил приказание вернуться в поселок. Михея Васильевича капитан Дубов просил пока побыть на острове.

–  Ну, Ленька, видимо, недаром нас оставил здесь капитан, - сказал дед Михей, когда ушел сержант.
– Нам одним доверил. Ты полезай на дерево, а я еще разок обойду кругом.

Утром другого дня дед Михей вернулся взволнованный.

–  Замри, Ленька, бандит живой! Ждет, когда мы с тобой уберемся. Следит.

–  Вы видели его?
– удивился Ленька.

–  Нет. Но завтра мы точно будем знать. Сегодня я видел, - и дед Михей рассказал, как за болотом из зарослей выбежали свиньи.
– Ни от кого другого они так не побегут, только от человека!

Дед Михей не спал целую ночь, бесшумно обходя остров. Перед зарей вернулся на стан, разбудил Леньку.

–  Ну, слушай, - сказал он.
– Сейчас точно установим. Шестой день слышу выстрел, вот в той стороне, - дед Михей указал на болото.
– В одно и то же время. Раз выстрелит и молчок. Звук одинаковый. Я до вчерашнего дня во внимание его не брал. А зря! Это он дичь себе на пропитание добывает. Хитер - и патроны экономит и себя не выказывает. Слушай, сейчас.

Как только посерело на взморье и гуси начали перелет, оттуда, куда указывал дед Михей, донесся глухой звук ружейного выстрела.

–  Он!
– прошептал дед Михей и задумался.
– Надо идти в поселок, в известность поставить капитана, облаву устроить… с воздуха самолетом посмотреть.

–  Я пойду, - горячо попросил Ленька.

–  Без тебя мне не сподручно. На иву прыгать мне тяжеленько. Когда, Леня, под семьдесят подвалит, на дерево забраться, что верблюду в ушко иголки пролезть, - спокойно ответил дед Михей, решая, как ему поступить. Послать Леньку в поселок?.. Если он попадется под руку диверсанту, тот не пощадит мальчонку. Нет, надо идти самому.