Черными нитями

— В прошлое меня тянешь только ты!

Нелан покачал головой.

— Вир, тебе лучше уйти, и больше не пытайся помешать нам.

Витторио скрестил руки. Лицо оставалось спокойным, осанка — гордой, но взгляд разом изменился. Он стал резким, холодным, как у шакала или дикого пса.

— Нелан, помолчи. Не играй в героя, ты не на многое годишься. Ты всегда и во всём был просто вторым.

Нелан остался спокоен, а Ката вздрогнула.

Второй сын. Второе отделение. Второй личный практик. Второй советник. Нелан из раза в раз преодолевал эти звания и достигал большего, но они всё равно преследовали его. Даже после Вира — второй. И это она помогла закрепить славу «второго», убедив, что ему не стоит быть главой Инквизиции, надо уступить В-Бреймону.

— Да плевать, если так, — Нелан просто пожал плечами. — Убирайся, Вир. Ты уже всё сказал и всё сделал.

Вир снова перестал обращать на него внимание и воскликнул:

— Каттария! А груз прошлого — это…

Нелан ещё ближе подошёл к Виру. Тот прорычал:

— Да она…

Ката сжалась в комок. Адайн и Кай знали, кто она. Знал и Рейн. Она сама рассказала ему свою историю, хотя каждое слово вызывало воспоминания о чужих прикосновениях — рассказала, чтобы убедить его, что Виру стоило поверить. Но знал ли Нелан? Что говорил ему Витторио?

— Ш… — начал Вир. Нелан размахнулся и кулаком ударил его по щеке.

— Да она стоит всего, вот и всё.

Вир отпрянул, снова схватился за щёку, выпрямился, бросил на них взгляд, полный ненависти, и вышел из гостиной. В коридоре послышался недовольный голос Аиты, а затем всё стихло.

Ката стояла, уставившись в спину Нелана.

Вир спас её, и она слепо ему верила, просто верила и закрывала на всё глаза. Из спасителя он превратился в чудовище, и от этого чудовища спас другой. А она так долго обманывала его и играла.

Нелан повернулся к Кате. Девушка только сказала:

— Вир всё равно не остановится. Он что-нибудь придумает — что угодно, лишь бы план продвигался.

Нелан пожал плечами и улыбнулся:

— Да и пусть. Мы тоже не будем сидеть на месте. Рейна держат на минус четвёртом этаже — для тех, о ком никто не должен знать. Кая я тоже найду. Просто дай мне немного времени.

Ката опустилась в кресло и спрятала взгляд.

— Нелан, Вир должен был договорить. Я…

Он взмахнул рукой и перебил её:

— Я знаю, какие слова начинаются на букву «Ш». И знаю, почему люди могут избегать чужих прикосновений.

Ката непонимающе уставилась на Нелана. Он знал и так спокойно говорил с ней? Он — из великого рода, благородного происхождения, советник Инквизиции. Ладно Адайн, Кай, Вир — они сами на дне, но Нелан?

— И я никогда не была честной! — выпалила Ката. — Это Вир попросил меня общаться с тобой. Ради плана, — девушка стыдливо опустила глаза.

Она заметила, что Нелан сел, и отчаянно захотела поднять взгляд, чтобы увидеть выражение его лица, но в то же время не решалась на это.

— Насколько не была?

Хотела бы Ката, чтобы на этот вопрос ответил кто-нибудь за неё! С Неланом было спокойно и уютно, а его дом стал настоящей безопасной гаванью, куда хотелось сбежать от шума «Трёх желудей» и постоянного переполоха, в котором жили Адайн и Кай. И она по-своему привязалась к Э-Стерму и сотню раз обещала себе, что сейчас, ну вот сейчас, скажет ему правду. И всё же продолжала врать раз за разом — думала, ради семьи, а оказалось, только ради Вира.

— Сильно.

Ката подняла на Нелана взгляд и не сдержала улыбки. Ну не мог такой, как он, быть инквизитором. Эти смешные курчавые волосы, пшеничные усы, веснушки на всём лице, как у мальчишки. Не такой должен стоять во главе карающего органа. Он был слишком хорошим и для Инквизиции, и для неё. Она — грязь, а он — нет. Вот и всё.

Она и молчала в присутствии других, чтобы этого никто не узнал. Молчать оказалось мало, и весь этот уютный мирок, который она нашла в пределах одной гостиной, стал рушиться.

— Я надеялся на другой ответ, — медленно проговорил Нелан.

Во имя Лаара Семиликого, да лучше бы он оскорбил её или ударил, или ещё что похуже — не впервой! Ката едва не закричала. От понимания, от этого спокойствия становилось не по себе, хотелось выбраться из тела, стать самой крошечной букашкой в мире и уползти, забиться в дальний угол, перестать быть видимой.

— Поговорим об этом завтра. Расскажи всё, что ты знаешь, и мы подумаем, как забрать Рейна.

Ката вцепилась в полы плаща. Она ведь даже этот плащ повсюду носила, чтобы быть как можно незаметнее. Почему же сейчас он не срабатывал, почему на неё смотрели так, точно видели самое нутро, что-то, недоступное даже ей?

— И ещё надо найти Кая и Адайн, — жалобно проговорила Ката. Она разом почувствовала себя совсем маленькой, той девчонкой, которая постоянно жаловалась отцу на потерю игрушек.

Ката внимательно посмотрела на Нелана и повторила себе: «Поговорим об этом завтра». Она рассказала о том, что узнала от Адайн, что они нашли в кабинете Вира и о тех догадках, которые появились после его туманных рассказов. Девушка закончила вопросом:

— Кто может помогать Виру в Инквизиции?

Ноги снова что-то коснулась. Ката вздрогнула и опустила глаза. Опять кошка. Она запрыгнула на диван, покружилась, потопталась и вытянулась совсем рядом с бедром Каты, свесив лапы вниз. Девушка осторожно коснулась её головы и почесала за ухом.

Сердце сразу сжалось. Дома у них тоже жила кошка и точно также ложилась рядом, когда они с Ланой и мамой собирались вечером за столом и болтали. Интересно, у неё ещё будет дом? Не комната в игорном доме, а настоящий дом — и конечно же с кошкой, иначе какой это дом?

— Я не знаю, но это явно кто-то не меньше, чем глава отделения, — Нелан тяжело вздохнул и опустил плечи. — Я не ожидал от него. Вир всегда был молчалив и упрям, но такое!

— Мы ждали, что он будет действовать по сердцу, но как можно ждать этого от того, кто лишился сердца? — Ката одёрнула себя: звучало так, словно она оправдывала Вира. Хватило уже этого. — Нелан, почему ты нам помогаешь? — осторожно спросила Ката.

— Я уже говорил тебе: пока в Совете состоят такие, как В-Бреймон, покоя не ждать. Мы так и будем грызть друг друга, пытаясь отхватить кусок получше. Слушая своего демона, можно многого достичь, это верно, но разве изначально жизнь не должна быть равной для всех? Время Совета, великих и благородных родов подходит к концу.

В светло-зелёных глазах загорелся озорной огонёк. Нелан сразу выпрямился, гордо расправил плечи. Без Совета он представлял новый дивный мир и мог говорить о нём часами. «Наивный», — с отчаянием подумала Ката. И Кай, и Адайн не верили в светлое будущее для всех, но верили в него для себя — и понять их гораздо проще. Это желание было простым и ясным. Какие-то мечты о равенстве, о единстве — нет.