Черными нитями

— Так ты пустишь меня? Я ведь не птица, чтобы сидеть на ветке.

— Это… — робко прошептала Эль, огляделась и сделала шаг назад. Рейн ухватился за раму, подтянулся и нырнул в комнату.

По сравнению с другой частью дома она выглядела совсем бедно и просто. В углу жалась низенькая кровать. Рядом — кресло с потёртым чехлом, высокий узкий шкаф. Напротив стоял стол с зеркалом и сухими цветами в глиняной вазе. На полу лежал полинявший ковёр, и только потолок, расписанный красками, придавал комнате немного очарования.

— Так что — это? — Рейн с интересом посмотрел на девушку. Неприлично, неприемлемо, грубо? Это против воли отца, не по заветам Церкви?

Эль бросила быстрый взгляд в сторону и тихо ответила:

— Это мне нравится.

— Подружились? — Рейн посмотрел туда же, куда глядела Эль.

Щёки девушки покрылись румянцем, она вздрогнула и ответила:

— Мы разговаривали.

Рейн подумал, что всё-таки они похожи. Может, Эль опоздала с дружбой с демоном, но она хотела её также, как он.

— Поговорим в другой комнате? — девушка махнула на дверь. — Здесь неуютно, — она стеснительно улыбнулась.

— А слуги? Им не понравится моё присутствие.

— Я одна. Отец в Церкви, на службе. — Рейн кивнул. Он уже знал это. — Отец отпустил слуг — мне-то они ни к чему. — Эль горько усмехнулась. — Они вернутся только к ночи.

Рейн настороженно посмотрел на дверь и медленно кивнул. Если уж начинать делать глупости, то до конца.

Эль провела его в комнату с камином, по которой он проходил во время приёма. Все осталось в точности таким же: весело потрескивал огонь, перед ним дремала белая пушистая собака. Эль села в бархатное кресло напротив, а затем опустилась на пол к камину. Собака положила голову ей на колени и снова задремала. Рейн опустился рядом. Ворс ковра был удивительно мягким и толстым — таких ковров он не видел даже в детстве.

Эль снова огляделась, будто кто-то мог притаиться за углом, и спросила:

— Рейн, как выглядит твой демон? Ты сказал, его зовут Аст? — на лице появилась взволнованная улыбка.

Рейн рассмеялся. Эль напоминала ребёнка лет шести-семи, который только-только начал познавать мир и задавал миллион вопросов обо всём.

— Да, его зовут Аст, — Рейн переглянулся с ним. Демон подсел рядом и с улыбкой посмотрел на огонь. Он казался таким живым, таким близким и плотным, точно вот сейчас-то наверняка можно до него дотронуться. — Он похож на меня. Точнее, он такой же, но без клейма. Аст любит ерошить волосы и пялиться в небо, а когда злится, начинает рычать, — Рейн снова рассмеялся. Как же глупо всё это звучало!

Послышался цокот когтей, и в комнату зашли ещё две собаки. Они были выше и крепче дремавшей — настоящие сторожевые псы.

— Ко мне, — позвала Эль. — Это Солнце и Луна. Днём они бродят по дому, а на ночь отец выпускает их в сад.

«Я знаю», — Рейн промолчал. Не стоило рассказывать, что он уже знал о ней и её семье куда больше, чем она могла представить.

Солнце и Луна замерли по обе стороны и настороженно принюхались. Вытянутые морды с большими носами, высокие стоячие уши, чёрно короткая шерсть — совсем как черти. Поговаривали, что они давно вымерли, но сказки о тварях, которые утаскивали людей под землю, рассказывали до сих пор.

Рейн посмотрел на собак. За время службы в Инквизиции ему не раз приходилось обходить псов в чужих дворах, и он знал, что лучше не обращать на них внимание вовсе — любой непрошеный взгляд мог быть воспринят неправильно.

— А моего зовут Леми. Ему лет шестнадцать, он рыжий и постоянно смеётся надо мной.

Собаки легли по обе стороны от Рейна.

— Я однажды спросил Аста, как он появился, и демон ответил «Я не знал, кто я, но был усталым и хотел конфет».

Рейн ожидал, что Эль рассмеётся, но вместо этого она нахмурилась и серьёзным голосом спросила:

— Почему демоны приходят, когда мы совершаем что-то плохое? Если они — наша сила, почему они появляются вместе с плохими поступками?

— Однажды мне сказали, что плохие качества заложены в человеке от природы, а хорошие мы воспитываем в себе сами. Если так, то у демонов нет другой возможности, кроме как появиться после первой лжи или проделки.

Рейн осторожно дотронулся до собаки справа и погладил по жёсткой шерсти. Она посмотрела на него долгим взглядом, но не оскалилась.

— А что, если демон появляется не от плохого поступка, а когда мы нуждаемся в защите? Всё плохое же идёт от нашей растерянности или отчаяния.

Рейн вздохнул и изучающе посмотрел на Эль. Она ведь тоже хотела узнать правду.

Внутри скопилось так много мыслей, но разговоры с Астом не облегчали ношу. Хотелось поделиться услышанным от Вира, Каты или Адайн хоть с кем-нибудь, но поймёт ли Эль?

— Ты знаешь настоящую историю братьев? — осторожно спросил Рейн.

Она зачарованно повторила:

— Настоящую историю братьев?

Рейн кивнул. Слова так и просились с языка. Он выпрямился, положил руку на загривок собаки и начал рассказывать:

— Лаара называют Отцом тысячи миров, но настоящих детей у него не меньше. Когда появились демоны, он отправил двоих — Яра и Аша — и поручил им остановить их. Но, как и все дети Лаара, они были рождены от смертных женщин и обладали только частью силы отца.

Эль вздрогнула. Яра почитали как бога и молились ему. Его называли великим, святым, а историю его победы рассказывали детям вместо сказок. В Яра так верили, что он не мог оказаться меньше, чем самим богом.

Рейн начал говорить медленно, негромко, словно бы рассказывая старую легенду.

— Явились Яр и Аш, и открылась им правда. Магия становилась всё сильнее, и люди испугались этого. Начали они охоту за теми, кто имел силу, и землю залила кровь. Объединились колдуны, чтобы создать существ для защиты. Но не справились они, и магия вышла из-под контроля, обернувшись проклятием. Появился у каждого, кто не владел силой, двойник и начал за ним охоту. Создали демонов для защиты, но вместо этого принесли они смерть. Увидели братья лишь хаос и разруху и начали борьбу, но не было числа двойникам.

Рейн вздохнул и сменил тон:

— Яр и Аш были просто растерянными мальчишками. Им едва стукнуло шестнадцать, когда Лаар отправил их сюда. Всю жизнь они прожили в месте, которое Яр в своём дневнике называл Краем Времени, с другими детьми Лаара. Они не знали нашего мира, не знали, что им делать. Может, Лаар и настоящий бог, но отец из него никудышный.

Эль снова вздрогнула. Белая собака приподняла голову и тихонько гавкнула.

— Демона можно было одолеть в битве, как любого воина, или убить того, кому он «принадлежал». Он считал свою охоту законченной и исчезал. Яр и Аш знали, что Лаар не стал бы жалеть очередной мирок и сжёг всех, чтобы очистить землю, но они хотели доказать отцу, что могут защитить свой мир.