Черными нитями

— А я из Канавы, у меня даже имени своего теперь нет. Мне не стоит бояться.

Рейн покачал головой. Он же сам сказал ей, что важно слушать своего демона. Она сделала это — и вместе с тем узнала горькую правду, от которой захотела сбежать. Так что он сделал: спас или толкнул?

Эль всхлипнула.

— Просто помоги мне, я не могу оставаться здесь, с ним.

— Собирайся.

Девушка засуетилась по комнате.

Спустя несколько часов Рейн зажёг лампу и с неприязнью оглядел скромную комнату, которую он снял дальше по Первой. В углу стояла простая деревянная кровать. Рядом — криво сколоченный стул и такой же шкаф. Одежда кучей валялась на полу. Окно было покрыто грязью и копотью, а крошечный балкон, казалось, вот-вот обвалится. Зато один. Зато без крыс.

Эль замерла на пороге, словно оказалась не в силах переступить через него. И как нелепо она выглядела: в своей простой, но красивой одежде, с ухоженными волосами, изящными манерами — в этой-то нищете! Рейн усмехнулся.

— Разве я не предупреждал? Но я найду другое жильё, обещаю.

Эль улыбнулась и осторожно прошла до середины комнаты.

Уже показались первые лучи солнца, прежде чем они устроились и легли спать. Рейн свернулся на полу, накрывшись плащом, и поглядывал в окно — свет казался белым-белым, а с улицы веяло приятной прохладой.

— Ну что за пёс, — послышался пренебрежительный голос Аста, но Рейн уловил в нём нотки удовольствия.

Он вздрогнул, когда почувствовал, что Эль опустила руку и пальчиками дотронулась до его спины. Он помедлил, а затем поднялся к девушке.

Как-то неправильно строился этот дом под красной черепицей. Криво, косо. Но даже таким он нравился Рейну, и, пожалуй, немного места в нём могло найтись для безумцев из Канавы.

Глава 17. Что ты здесь делаешь?

Рейн захлопнул дверь и устало опустился на кровать.

— Ох, — он выдохнул и провёл рукой по лицу. А ведь все практики считали, что работа старших инквизиторов была куда легче их собственной, ну конечно!

Эль подскочила с кресла, села рядом и прижалась боком.

— Что случилось? — заботливо поинтересовалась она.

— Я уже говорил, что ненавижу Инквизицию? — Рейн попытался улыбнуться, но вместо этого получилась гримаса.

— А если уехать? — быстро спросила Эль и с надеждой заглянула ему в глаза. — Я много думала об этом. В Арлию, где не знают ни про демонов, ни про ноториэсов?

Рейн недоумённо уставился на неё, затем переглянулся с Астом и покачал головой. У него и мысли никогда не возникало о том, чтобы уехать. Конечно, можно было наняться на корабль. Или накопить на билет. И, конечно, в Арлии стало бы легче, но… Это был бы просто побег.

Рейн снова уставился на Эль. Как можно оставить родителей и брата? Он испортил им жизнь, он же должен это исправить. Что уж говорить о себе! Побег — это предательство и трусость. Надо вернуть своё и ещё взять что-нибудь сверху. В Арлии крыши не укладывают красной черепицей.

Он не успел ответить, как сбоку послышалось негромкое:

— Эй!

Рейн вскочил и уставился на Кату, что сидела на перилах балкона. Она походила на маленькую тёмную птичку, неожиданно прилетевшую и севшую на насест. Аст и Эль одинаково недовольно нахмурились.

Рейн подошёл к окну, открыл его пошире и сказал:

— Если обойти дом с другой стороны, там будет дверь. Через неё можно зайти и подняться по лестнице. Обычно в Лице делают так, а у вас на юге — нет?

Эль тоже поднялась, но не сказала ни слова.

— Я вам помешала? — Ката скользнула взглядом по Эль и улыбнулась. — Так спокойнее. Чем меньше людей знает, в какие двери ты входишь, тем лучше.

Рейн покачал головой. Ну что за безумцы! Стадо одичавших животных — и это на них он решил сделать ставку?

— Тебя послал Вир или Кай?

— Я сама пришла.

— Зачем? — Рейн насторожился. Внезапные встречи редко заканчивались чем-то хорошим. Может, что-то с Каем? Или южанка хотела о чём-то предупредить?

— Поговорить.

— Заходи, — нетерпеливо ответил Рейн.

— Лучше ты выходи.

Ката исчезла. Рейн высунулся и едва разглядел её фигуру — в сумерках, в тёмном плаще, она больше напоминала тень. Он покачал головой. Да, здесь невысоко, а он сам входил и выходил в дома самыми странными способами, но, чёрт возьми, почему нельзя вести себя по-человечески?

— Рейн! — требовательно воскликнула Эль.

Он привлёк её к себе и обнял.

— Я же обещал помочь. Дай мне время, я узнаю правду.

— Это…

— Поговорим завтра. Ложись спать без меня, — он улыбнулся, схватил куртку и вышел на улицу.

Ката уже поджидала у двери. Накрапывал мелкий противный дождь, и она поплотнее натянула капюшон на голову. Девушка спросила:

— Не боишься за неё? Мы не сказки рассказываем и не благотворительностью занимаемся. С нами опасно.

— Ты хочешь меня отговорить? — Рейн с удивлением посмотрел на Кату. — Бояться пока нужно мне, если её отец узнает, с кем она и где.

Девушка стала ещё более серьёзной и ответила:

— Нет, я не хочу тебя отговорить, но и не могу быть нечестной с тобой. Рейн, как думаешь, почему мы все так откровенны, и Вир, я, Адайн рассказали о себе?

Рейн пошёл вверх по Первой и вздохнул.

— Ката, мне не нужны эти загадки. Что ты хочешь сказать?

— Почему ты не присоединяешься к нам?

Аст быстро провёл рукой по волосам и снова нахмурился. Рейн усмехнулся.

— К вам — это к кому? К безумцу, который пострадал от своих же экспериментов? К сумасшедшей, которая не умеет разговаривать, зато вовсю применяет магию? К тебе, которая сторонится людей и даже не пользуется дверью?

Ката резко повернулась к Рейну и сразу отвернулась.

— Да, я теперь сторонюсь людей, — тихо ответила она. — Кроме тех, кого ты назвал. Они — моя семья. И ради тебя я тоже попыталась пересилить себя. Мы все застряли не на своём месте, но у Вира есть план, а в нём — роль для тебя. Помнишь, Адайн сказала про Кая: «Забери его из Канавы и забери…» Я знаю, что она хотела добавить: «Всех нас».

«Всех нас», — повторил Рейн и переглянулся с Астом. Почему он им так нужен? Почему они вдруг стали надеяться на него? Он не просил этого и не хотел. Хватит с него долгов, хватит добавлять к грузу вес.