Черный аист

«Господи! – с ужасом подумал я. – Это же могильный крест…»

– Валера! – растолкал я товарища. – Мы с тобой спим на кладбище!

– Что? – подскочил тот. – Какое кладбище?

Однако вид крестов, которые толпой проступили из темноты, рассеял все сомнения. Мы действительно устроились ночевать на деревенском погосте, пусть и не в самом его центре, с краешку, но головой на могильном холмике с покосившимся деревянным крестом.

Мы рванули с кладбища со всех ног.

– Кто предложил переночевать в кустиках? – спросил на бегу Валера.

– А кто меня в них привёл? – парировал я.

На дороге мы перешли на шаг. Светало, и мир уже перестал казаться чёрной прорвой, наполненной оборотнями и вурдалаками.

– Наш дом, – остановился у знакомой калитки Валера.

Крадучись я подошёл к ней и толкнул рукой. Калитка не была заперта. Собака мирно сидела на цепи в глубине двора.

– А я думала, вы уже сегодня и не придёте, – вышла из хаты хозяйка. – Завтракать будете?

– Ещё даже солнце не встало, – посмотрел я на Валеру. – Ты есть хочешь?

– Нет, – помотал тот головой. – А можно мы будем ночевать в сарае?

– В сарае?! – уставилась на нас хозяйка.

– Ну да, на сене. Возьмём одеяла, подушки, и никто никого не будет беспокоить. Ты как?

– Двумя руками «за», – сказал я. – Всю жизнь мечтал спать на сене.

– Дак замёрзнете! – всплеснула руками хозяйка. – Уже ночи холодные!

– В самый раз, – ухмыльнулся Валера. – Мы даже под кустами можем.

Он взглянул на меня. Я отвёл глаза в сторону. Пожалуй, сегодняшняя ночь запомнится мне навсегда.

– Как хотите, – пожала плечами хозяйка. – Пойдёте досыпать или всё же позавтракаете?

– Спать! – хором сказали мы.

Хозяйка выдала нам тощие одеяла и подушки, и мы отправились на сеновал.

– С сараем ты классно придумал, – сказал я, зарываясь с головой в сено. – Надо ещё сказать, чтобы не спускала собаку на ночь. При ней она даже не гавкнула.

– Как думаешь, она специально закрыла калитку и спустила с цепи собаку?

– Конечно… – пробормотал я, проваливаясь в сон.

4

Светка нас разбудила в полдень.

– А вы тут неплохо устроились, – сказала она, поднявшись по лестнице к нам на сеновал. – Я бы тоже не отказалась.

– Залезай, – сдвинул я с головы одеяло. – Здесь места хватит.

– В другой раз, – спустилась на одну ступеньку вниз староста. – Спать до обеда – это настоящее свинство! Мы ведь договаривались прямо с утра идти к деду.

– Пойдём, – донёсся из-под сена голос Валеры. – Позавтракаем и сразу отправимся. Который час?

– Уже двенадцать пробило!

– Если бы ты знала, где мы ночевали… – смахнул я с лица сенную труху.

– Здесь мы ночевали, здесь! – перебил меня Валера.

Он вылез из-под сена и сидел, выбирая из густых усов травинки. Их туда набилось немало.

Мы умылись из рукомойника, съели холодную яичницу, оставленную на столе, и вышли на улицу.

Девчата терпеливо дожидались нас на лавочке у ворот.

– Явились не запылились, – сказала Светка, внимательно оглядывая нас с головы до ног. – Почему хозяйка сказала, что вы пришли только под утро?

– Потому, – ответил Валера. – Где магнитофон?

– Вот, – показала глазами Ленка.

Магнитофон был громоздкий на вид. Девушки, видимо, немало попыхтели, притащив его сюда.

– Чудо отечественной радиотехники, – кивнул Валера, щёлкая тумблерами. – Плёнки достаточно?

Светка подала ему пакет с катушками.

– Ну, что, на кладбище? – подмигнул мне Валера.

– Какое кладбище? – навострила ушки Светлана.

– Знаем мы тут одно, – сказал Валера. – Ну, где этот ваш дед?

Девушки помчались впереди нас. От мелькания перед глазами голых ног у меня голова пошла кругом.

– Кого они здесь своими мини-юбками охмуряют? – спросил я Валеру. – Одни бабки кругом.

– Наверное, деда Ефима, – пропыхтел Валера.

Кроме магнитофона в руках у него на шее болтались два фотоаппарата, а на плече сумка с объективами, блендами и прочей дребеденью. У меня в руках был блокнот для записей и шариковая ручка.

– Зачем тебе столько фотоаппаратов? – поинтересовался я.

– Для съёмки.

– А съёмки зачем?

– Я этим с первого класса занимаюсь, – серьёзно сказал Валера. – Уже в двух международных конкурсах участвовал.

– Я тоже в школе марки собирал, – сказал я. – Была одна палестинская и несколько с портретами Гитлера. Но сейчас бросил.

– Я ещё и радиоприёмники собираю, – полушёпотом сказал Валера. – Вечером дам «Битлов» послушать.

– Кого?

– Ансамбль «Битлз», сейчас самый известный в мире. Тебе какая музыка больше нравится – быстрая или медленная?

Я вспомнил танцульки в нашем новогрудском парке. Там больше скакали под быструю музыку.

– Быстрая, – сказал я.

– А мне медленная. Пришли, кажется.

Девушки поджидали нас у старой хаты за полусгнившим плетнём.

– Здесь, – сказала Светка. – Ну, кто у нас самый смелый?

Я безропотно шагнул в дыру, зиявшую в плетне вместо калитки.

5

Дед Ефим сидел на табуретке за пустым столом. Чувствовалось, он уже был извещён о приходе студентов.

– Кто такие? – строго спросил он.

Девушки стали выталкивать друг дружку вперёд, и всё равно первым перед его глазами предстал я.

– Студенты, – доложил я.

Дед, прищурив один глаз, оглядел сначала меня, затем девушек, прыскающих от смеха. Валера наводил на него объектив фотоаппарата от порога.

– Садись, – похлопал он рукой по табуретке, стоящей рядом. – Чего надоть?

Перебивая друг друга, мы сумбурно изложили суть своих ожиданий от носителей народной мудрости. Внятно это не получилось ни у меня, ни у девушек. Валера, исполняющий обязанности техника, отмалчивался.