Черный Беркут

— Нет, конечно: что за удовольствие кататься в предельно облегченной машине? Мой тюнинг — для экстремалов, ценящих не только скорость, но и настоящий комфорт!

Он заглянул в салон моей «Стихии», благо, открытая водительская дверь позволяла, убедился в том, что я не лгу, и под слитный смех моих девчонок ошалело выдохнул:

— С ума сойти!

А потом — что приятно порадовало — достойно признал поражение:

— Игнат Данилович, вы победили. И я — как ни обидно это признавать — вам, увы, не соперник…

— А что вы скажете о моей «Стихии» в сравнении с вашим «Сапсаном»? — полюбопытствовал я, выбираясь из салона. Само собой, не просто так и не из вредности, а отрабатывая контракт, подписанный с Третьяковым.

— Во-первых, этот «Сапсан» уже ваш, ибо я его проиграл. А, во-вторых, я видел вашу «Стихию» только до выхода из четвертого поворота, что говорит само за себя.

— Что ж, значит, мы все-таки пришли к общему знаменателю! — весело ухмыльнулся я и протянул ему руку: — Спасибо за гонку и за то, что сподобили меня собрать этот истребитель!

Он вцепился в мою ладонь, не задумавшись ни на мгновение, пожал от всей души и… спросил, реально ли как-нибудь приобрести точно такой же «истребитель».

— То есть, выкупать «Сапсан» вы не собираетесь?

— Почему это? Я дал слово и вложил в эту машину душу. Но теперь хочу и «Стихию»!

— Это меняет дело! — «успокоился» я и перешел на очень громкий шепот: — Открою страшную тайну: с конвейера «Москвы» уже сошло порядка сотни машин с таким же тюнингом. Только учтите, что нрав у них кошмарнее некуда.

— Понимаю. И предвкушаю… — начал он, но был перебит. Воронецким, которому надоело слушать нашу беседу:

— Станислав Тихонович, вы не будете возражать, если мы поздравим друга с победой?

— Прошу прощения, Ваше Императорское Высочество — я просто до сих пор под впечатлением…

— Мы — тоже! — весело усмехнулся Виктор и, забыв об Углове, шагнул ко мне: — Игнат, эта машина — действительно истребитель, и я боюсь, что она уже убила всю интригу автогонок…

— Почему сразу «убила»? — притворно удивилась Оля, скользнув мне под левую руку. — Да, в ближайшие дни все профессиональные гонщики страны, вне всякого сомнения, пересядут на такие «Стихии», но побеждает не машина, а водитель.

«Или искины из другого мира…» — мысленно хохотнул я и подставил щеку Свете, примерившейся, было, к моему правому боку, но сообразившей, что ее объятия будут мешать принимать поздравления.

Одним поцелуем дело, естественно, не ограничилось — к моим щекам с удовольствием приложились Иришка, Лариса, Даша, Юля и Лиза. Уверен, что в том же стиле меня с удовольствием поздравили бы и Софья с Татьяной, но они старательно изображали личных помощниц Валерия Константиновича, вот и ограничились радостными улыбками. «Парой ласковых» порадовала и вторая Татьяна — девушка Воронецкого, еще не вписавшаяся в компанию.

Впрочем, и поздравления девушек, и рукопожатия, коих тоже хватило, оказались предвестниками приближающейся бури — не успел меня поздравить Валерий Константинович, как к нашей компании двинулась впечатляющая толпа особо важных зрителей под предводительством Ростислава Евгеньевича Третьякова. И пусть «фильтр» из телохранителей Виктора отсек процентов девяносто «условно неблагонадежных» личностей, а само присутствие рядом со мной основательно пригасило энтузиазм глав двенадцати влиятельнейших аристократических родов, корреспондентов шести известнейших новостных каналов и кого-то там еще, потерроризировали меня знатно. Но я терпел. Ибо понимал, что такая известность — тоже своего рода политический капитал, и не собирался портить впечатления о себе-любимом из-за нежелания «тратить время впустую».

Пока меня рвала на части эта толпа, Углов организовал перевод денег за проигранную машину. А потом снова пробился ко мне, добился разрешения задать «самый последний вопрос на правах проигравшего», и спросил, сколько будет стоить такая «Стихия», как у меня.

— Понятия не имею… — честно сказал и сдвинул фокус внимания с себя на Третьякова: — Этот вопрос лучше задать Ростиславу Евгеньевичу — он, как владелец автоконцерна «Москва», даст предельно информативный ответ.

— «Стихии» модели «Экстремал» уже продаются в наших автосалонах по цене семьсот семьдесят семь тысяч рублей за штуку… — заявил тот, и вызвал у тех, кто был в теме, самый настоящий шок.

Проняло даже Воронецкого:

— Вы хотите сказать, что за столь сногсшибательный тюнинг новой «Стихии» нам, покупателям, придется доплатить всего тысяч триста сорок-триста пятьдесят?!

— Как ни странно, да.

— С ума сойти! — потрясенно выдохнул Станислав. — Новый «Сапсан» вместе с тюнингом обошелся мне в восемьсот восемьдесят, но не смог противопоставить «Стихии» Игната Даниловича ровным счетом ничего!

Третьяков пожал плечами, заявил, что его концерн, конечно, может, но не будет наживаться на любителях по-настоящему буйных машин, прочитал какое-то сообщение, прилетевшее на телефон, и расплылся в удовлетворенной улыбке:

— Дамы и господа, вы не поверите, но все девяносто из ста таких машин, выставленных в свободную продажу, уже зарезервированы за покупателями или проданы!

Воронецкий подобрался:

— А оставшиеся десять?

Ростислав Евгеньевич весело ухмыльнулся:

— Ваше Императорское Высочество, я знаю ваши вкусы, поэтому машину под номером один оставил вам.

Виктор заулыбался, поблагодарил его за понимание и повернулся ко мне:

— Все, теперь, когда моя душенька спокойна, можно отправляться в Бухту праздновать вашу победу…

Глава 11

Ловите еще один бонус ) Надеюсь, порадует.

28–31 мая 2513 по ЕГК.

…Мою победу праздновали весь остаток субботы и все воскресенье. Веселились, что называется, в полный рост, то есть, носились по морю на моем катере и гидроциклах, устраивали долгие заплывы на буксировщиках и в ИДА-шках, пели песни, вытащив к воде мощные колонки, приобретенные Виталием Фоминым, жарили шашлыки, зачитывали вслух самые забавные сообщения с форумов любителей автогонок, слушали музыку, травили анекдоты и, конечно же, ржали. В общем и целом, отдых получился, что надо. Но и в этой бочке меда обнаружились свои ложки дегтя. Первая, совсем небольшая, напрягала несильно и нечасто: Софья с Таней, упросившие меня разрешить им исполнять обязанности горничных еще в субботу днем, все никак не могли поверить, что во время трапез прислуживают «самому» Великому Князю, и кидались из крайности в крайность. В смысле, то плавились от гордости, то терялись. А все время между нашими посиделками «отходили» от стресса в коттедже Светы.

Вторая проблема — попытки Максакова «вернуть себе» Уфимцеву — была ни разу не новой и проявилась все в ту же субботу… аж четырежды. И в какой-то момент настолько взбесила, что я при первой же возможности отвел парня в сторону и заявил, что мелкая уже сделала свой выбор, соответственно, его ухаживания перешли в категорию «навязчивость», и это раздражает всю мою команду. Как чуть позже сообщила главная разведчица семьи, этот втык его только раззадорил. Но только до разноса, устроенного Лизой — насмотревшись на тщетные попытки брата обаять мелкую, девочка загнала его в их коттедж и выдала убийственный монолог: