Черный Беркут

— Паш, мало того, что ты ломишься в закрытую дверь, так еще и самым тупым способом из всех возможных! Разуй глаза, включи, наконец, голову и заметь, что Света люто ненавидит любые слабости и слабых мужчин. А ты ведешь себя, как размазня — вместо того, чтобы упереться в личное развитие, стать сильнее Игната и взять то, что само упадет в руку, униженно просишь. Это раздражает даже меня. А Игнат, Оля, Ира и Света от тебя уже шарахаются. И если ты не изменишь подход, то вынудишь Свету себя возненавидеть и оттолкнешь от нас семью, которую уважает даже бабушка…

Не знаю, какие именно струны его души затронули слова ребенка, но часа через два Паша извинился и передо мной, и перед Уфимцевой, а с утра воскресенья и до семи вечера вел себя, как в первые дни нашего знакомства. Да, по словам все той же Дайны, продолжал беситься, но нас уже не доставал. А в начале восьмого вся развлекавшаяся компания, за исключением Виктора, его Татьяны и нас, быстренько переоделась, собралась, загрузилась в кортеж из трех такси и уехала во Владимир, чтобы успеть к отходу «Молнии».

Ну, а мы вернулись на пляж, подошли к линии прибоя, уставились на зеркальную гладь моря, и Виктор грустно улыбнулся:

— Здорово тут у вас — тихо, спокойно и очень уютно. Скажу больше: если бы не дурацкая влюбленность Павла, я бы здорово расстроился из-за того, что ребята уехали. А сейчас понимаю, что здесь здорово и между их набегами.

— Мне тоже тут понравилось… — подала голос его не особо разговорчивая «половинка».

— Настолько, что не хочется уезжать, а на самом краю сознания безостановочно крутится предательская мыслишка: «А почему Свете можно учиться на вечернем и жить у моря в свое удовольствие, а мне нет?»

— Мы тут тоже бываем набегами… — «успокоил» ее я. — Вон, часов через шесть с небольшим уедем к границе Пятна, в семь утра загрузимся на катер, а в районе двух часов уйдем в рейд ориентировочно на две недели.

— Кошмар! — воскликнула Ростопчина и зябко поежилась.

— Не сказал бы… — возразил Виктор. — Будь моя воля, тоже не вылезал бы из Пятна и поднимался бы в ранге, не сидя на охраняемых тренировочных заимках, а в схватках не на жизнь, а на смерть с Одаренным зверьем. Кстати, Игнат, Таня решила отправиться на ту заимку вместе со мной!

Я поймал взгляд его девушки, увидел в них непреклонную решимость, и спросил, зачем ей это надо.

— Тебе честно? — спросила Татьяна, чтобы немного потянуть время, но решила ничего не придумывать и решительно тряхнула волосами: — Я сравнила себя с Олей и Светой. Результат… расстроил: они резкие, жесткие и уверены не в телохранителях или родичах, а в тебе, в себе и в вашей команде. Поэтому в любой ситуации подставят тебе плечо или, как любит выражаться твоя жена, не задумываясь, прикроют спину. Хотя я выразилась бы иначе: вцепятся в глотку любому твоему врагу и заставят его умыться кровью. А я медлительная, мягкая, получила восьмой ранг за счет одних медитаций и в экстремальной ситуации превращусь в обузу. Раньше я считала, что это нормально. А теперь хочу, чтобы Витя в меня поверил. Так же, как ты веришь в своих девчонок.

— И насколько серьезно это решение?

Ростопчина пожала плечами:

— Я мягкая, но упрямая.

— … и всегда добивается поставленных целей! — гордо добавил Великий Князь.

— Что ж, тогда ответь, пожалуйста, еще на один личный вопрос: у тебя есть стремительный рывок и защитный покров?

— Нет. Но я их обязательно куплю.

— Ири-и-иш… — попросил я, и Дайна отправила любимое вместилище в дом.

Воронецкого бросило в жар:

— Игнат, я сообщил о том, что Таня…

— Мы знаем. И порадовались вместе с тобой. А потом захотели сделать вам подарок. Чтобы Таня смогла начать раскачивать эти умения не через сто лет, а еще до высадки из катера на берег у нашей любимой излучины.

Виктор набрал полную грудь воздуха, но возразить не успел — мелкая оказалась шустрее:

— Не спорь: мы считаем, что дружба — это отношения, в которые каждая из сторон делает все, что может.

— И если вас интересует именно дружба… — ехидно продолжила Оля.

— Уели… — усмехнулся Великий Князь, от всей души пожал мне руку и «напугал»: — Но учтите: мы с Таней ответим тем же. Кстати, Игнат, а в котором часу вы собираетесь выехать из дому?

— В два ночи.

— А прошлая ночь получилась коротковатой…

— Мелочи: вы, вроде как, отправитесь в аэропорт в половине десятого, так что мы прихватим четыре часа сна еще тут, пять часов проспим в машине, а после того, как доберемся до катера, вырубимся еще на семь с лишним…

…В этот раз мои планы выдержали столкновение с реальностью: мы, то есть, Оля, Света и я, прихватили четыре часа сна в коттедже, без малого пять — в «Буране» и чуть больше семи — во время плавания до «Мрачного». Поэтому с Бехтеевым простились бодрее не бывает, переместились на берег и быстрым шагом ушли в лес. Первые метров триста прошли, как простые смертные. А когда подошли к небольшому ручейку, который, теоретически, можно было использовать для запутывания следов, переключились в обычный режим и следующие километра три пропрыгали рывками. Когда вылетели на опушку перед приметным болотцем, я огляделся, привязался к местности, повернул направо и через пару-тройку минут вывел команду на коротенькую косу, с которой, при желании, можно было перепрыгнуть на крошечный островок с тремя сиротливыми кривыми деревцами.

— В туалет — туда… — не снимая невидимости, сообщил я. — Кстати, змею вынесете сами, или помочь?

— «Семерка». Справимся… — уверенно заявила Оля, а Света угукнула. И порадовала правильным выводом: — Кстати, здорово, что она там: запахи крови и мокрой шерсти зверья, которые полакомятся тушкой, забьют наши.

Я назвал ее умничкой, нащупал голову, ласково погладил по волосам и убрал руку, чтобы мгновенно разомлевшая девчонка прыгнула следом за моей супругой.

С убиением дохленького пресмыкающегося проблем, естественно, не возникло, так что я подождал, пока девчонки справят нужду и вернутся на берег, последовал их примеру, а затем втопил. Второй раз остановился только в восемь вечера. Чтобы совместить нужное с необходимым. Третий — в два ночи. Четвертый — в шесть утра. И после раннего завтрака провел небольшой брифинг:

— Насыщенность энергетических силуэтов зверья, попадавшегося на пути за последние три часа, оценили?

— Да.

— А его количество?