"- Черный, без сахара…"

– Что пялишься?!
– нечетко, путая буквы и глотая окончания, с явной претензией проговорила пьяная посетительница. И Наде даже стало немного смешно. А еще интересно - как это охрана пропустила такую колоритную личность? Наверное Антон, сегодняшний дежурный, за кофе пошел.
– Думаешь такая хитра и умная, да? Утащишь у меня мужа и будеш жить припеваючи?

Продолжая путаться в словах, женщина пыталась подойти еще ближе, но собственные ноги ей определенно мешали.

И посетительница остановилась недалеко от входа, оперевшись о диванчик, который там стоял. В воздухе явственно запахло перегаром. Отчего Надя непроизвольно скривила нос.

Может это и было неверное поведение с клиентом, но и женщине не стоило приходить в компанию в подобном состоянии и нести невесть что.

– Я не понимаю вас, - спокойно проговорила Надежда, отодвинув документы, которые только начала просматривать. И на всякий случай нажала кнопку охраны. Меньше всего ей хотелось проверять, что может взбрести в голову такой женщине.
– Вероятно, вы спутали этаж и собирались к адвокату. Его кабинет находится на двадцать четвертом. Это страховая…, - но договорить ей посетительница не дала.

– Ах ты, стерва!
– женщина наклонилась в ее сторону, будто собиралась таки приблизиться, но пошатнулась опять и осталась стоять на месте.
– Читала я это письмо! От его адвоката. И вот что тебе скажу - не получит он развода, что бы там не думал, и сколько бы адвокатов не нанимал!

Надя окончательно уверилась в том, что женщина ошиблась адресом. Спокойно поднявшись с кресла, пусть ей было и неприятно выслушивать поток брани, который так щедро лился из уст этой дамы, она еще раз постаралась ей объяснить.

– Послушайте, адвокаты находятся совсем на другом этаже, это страховая компания. Так что ваш…, - она задумалась, пытаясь понять, что той надо, - муж не имеет к нам никакого отношения, - холодно произнесла Надя, недоумевая, где же запропастился охранник.

Если честно, рассматривая эту, отекшую и помятую, в измятой и неопрятной одежде, явно выпившую недавно посетительницу, Надя не могла не понять любого мужчину, который захотел бы развестись с такой женой.

При взгляде на нее в уме появлялось только одно впечатление - отвратительная и упавшая ниже всякого допустимого для уважающего себя человека уровня женщина.

Но она решила не добавлять свое мнение, видя, что та и так готова всех и вся порвать. На словах, во всяком случае.

– Ты только послушай ее!
– женщина ехидно засмеялась.
– "Не имеет отношения!" - она скривила губы, перекривив интонацию Нади.
– А что же ты на стоянке с ним обнималась тогда так, сучка?!
– по спине Нади пробежал холодок нехорошего предчувствия.

"Нет. Это какая-то ошибка…", она не дала выражению своего лица измениться, решив не поддаваться на неясные упреки пьяной гостьи. "Такого просто не может быть…, ведь правда?", Надя с силой вдавила ногти в ладони и выше задрала подбородок, внимательней вслушиваясь в то, что продолжала нести эта женщина.

– Подговорила его подать на развод, да? Ничего у тебя не выйдет!
– посетительница бушевала, но несмотря на весь свой запал не могла отпустить спинку дивана, которую продолжала использовать в качестве опоры.
– Думаешь, я выпущу из рук такой куш? Нет! Можешь и дальше кувыркаться с ним сколько захочешь, - женщина остановилась и вытерла рот рукой.
– Но денежки Тараса ты не получишь! Он должен меня обеспечивать. Меня и Женьку! А я не собираюсь из-за какой-то выпаленной стервы терять все, что имею!

Надя уперлась ладонями в стол, ощущая, как немеет тело.

Ее волосы не были выпаленными. Она не красила их, только тонировала естественный светло-русый оттенок. Но не это определение заставило сжаться сердце, а внутренности скрутиться в узел.

Имя "Тарас" являлось не таким уж и распространенным в их регионе. Скорее редким и объяснялось, вероятней всего тем, что родители "ее" Тараса приехали из западных областей. Понимание этого, в совокупности с упоминанием того, что Надя действительно обнималась не так уж давно с Тарасом на стоянке перед зданием, родило слишком болезненную и ужасающую догадку в ее разуме.

Она еще не могла понять, как? Ведь Надя не раз бывала в гостях у Тараса - и он определенно жил сам. Не могла свести все концы воедино, не веря, что он смог бы подобное от нее утаить, тем более, проводя с ней почти каждый день и ночь за последний месяц. Но отчего-то, зная свою "везучесть" по жизни, сделала один простой вывод.

Какова вероятность того, что где-то рядом мог существовать еще один мужчина с таким же именем, с кем-то обнимавшийся утром на стоянке, и чья бы… жена, пришла устраивать ей разборки по этому поводу?

Женщина продолжала что-то кричать, от экспрессии и ярости, очевидно, уже просто пропуская слова, а то и просто заменяя их матами.

Но какое-то оглушенное состояние, будто плотный стеклянный колпак, изолировало сознание Нади от творящегося в кабинете.

"Господи! За что?", хотелось ей узнать у неба. Но вместо этого, Надежда стиснула зубы и заставила себя еще раз внимательно посмотреть на эту гостью.

Ей хотелось спрятаться, убежать из кабинета. Забиться в какой-нибудь, самый темный угол, и попытаться осмыслить, осознать до конца то, что ум никак не мог проанализировать, и что так легко признало сердце, вспомнив все недомолвки и непонятные паузы в разговорах и объяснениях любимого и такого, казалось, надежного мужчины.

Однако она знала, что никогда не поступит так. Что бы там ни было, и кем бы эта пьяница не приходилась Тарасу, Надя не собиралась пасовать и позволять вываливать себя в грязи.

Женщина, стоящая перед ней, и мизинца Нади не стоила. И не имела права оскорблять ее, даже если вдруг выяснится, что именно Надежда разрушила "крепкий брак" этой семьи. В чем она, лично, искренне сомневалась.

– Я не имею ни малейшего представления о чем вы говорите, - нарочито спокойно и холодно проговорила Надя, обведя женщину презрительным взглядом с ног до головы.
– Но могу сказать, что желание любого мужчины, имеющего любовницу, или нет, разорвать отношения с такой пьяницей и скандалисткой - говорит только о здравом состоянии его разума. А теперь, немедленно освободите мой кабинет, иначе вас выкинет охрана, - Надя твердо посмотрела на оппонентку.

"Соперницу", мелькнула горькая мысль, но она тут же отмела ее.

И при всей своей неуверенности в себе, при всей склонности к поиску собственных недостатков, Надя не стала бы опускаться до того, чтобы вот "это", с собою сравнивать. Как бы там ни было, и на чьей бы стороне не стояла правда. Они не были соперницами, не с этим жалким подобием женщины, во всяком случае.

– Ах, ты… ты…, - наверное, эта женщина не ожидала, что ей начнут отвечать. Возможно, даже и не думала, что кто-то решит воспротивиться ее "праведному" гневу по поводу развода или чего там еще.