"- Черный, без сахара…"

Тарас выругался про себя. И проигнорировал настырную мелодию мобильного, который не в первый раз заиграл в коридоре. Не до того ему было сейчас.

У Нади присутствовал многие факторы из перечисленного.

Она постоянно жаловалась на то, что сильно устает на работе, да и должность ее была не самой спокойной, учитывая, что последние пару месяцев, если не больше, они с Владиславом тянули на себе все отделы. И выходные… они практически не вылазили эти два дня с пляжа. И пусть Тарас следил, чтобы Надя находилась в теньке, самого факта это же не меняет. А инфекции… Он не знал, было ли у Нади что-то такое. Однако с другой стороны, а у кого подобного нет?

– При наличии всех этих факторов организм может дать на резкое охлаждение настолько бурную реакцию, что развивается пневмония. Сразу, в течении пары часов. Она не совсем обычна, называется крупозной, - врач посмотрел на него, наверное, ожидая понимания, но Тарас покачал головой, показывая, что никогда о таком не слышал.
– Это не очень хорошо в плане прогноза, - врач объяснял и продолжал все это время что-то записывать в карточке.
– И состояние вашей жены тяжелое. Судя по вашим словам - симптомы быстро нарастают, да и по моим наблюдениям - состояние вызывает беспокойство. Мой вывод - Надежда Александровна, - доктор сверился с записями, называя имя Нади, - нуждается в госпитализации. В противном случае - благополучный исход болезни сложно гарантировать.

Тарас попытался это все осмыслить, но не смог успокоиться достаточно и с шумом выдохнул.

– Подождите. Больница?
– переспросил он.
– Иисусе! Все настолько плохо?!
– Тарас даже не представлял, как Надя могла заболеть так за пару часов.

И он отдавал себе отчет в том, что она скорее всего не обрадуется перспективе лечь в стационар. А значит, ему придется заставлять ее. Потому что законно положить Надю в больницу без согласия Тарас не имел права. Даже ради ее блага.

В этот момент он ненавидел и себя, и собственное безалаберное отношение к жизни, и наплевательское отношение к ситуации. Если бы Тарас не оказался настолько медлительным, если бы сам рассказал, сам ей все объяснил - ничего подобного не случилось бы.

Только вот, от всего его самоедства Наде легче не станет.

Врач все еще смотрел на него, ожидая ответа на свой вывод.

– Дайте нам минуту, - Тарас опять потер подбородок.
– Я должен это все ей рассказать.

Доктор пожал плечами.

– Пожалуйста, только тут не о чем особо думать. Без надлежащего лечения болезнь может очень быстро прогрессировать.

– Я понял, - резко прервал он его.
– Но я должен поговорить с ней.

Мужчина только кивнул. А Тарас вернулся в спальню и посмотрел на кровать.

Надя, наверно услышав шаги, немного приоткрыла веки и вопросительно посмотрела на него. Впрочем, Тарас не видел в ее серо-голубых глазах прощения.

А то, что он там наблюдал, ее боль и затуманенность взора из-за болезни - не оказывали никакого успокаивающего влияния на его совесть. Впрочем, разве Тарас это заслужил?

– Дайте нам минутку, - он повернулся к медсестре.

Женщина лет сорока-сорока пяти посмотрела на него без всякого выражения и молча вышла в коридор, о чем-то перекинувшись парой слов с врачом.

– Надь, - Тарас присел рядом с кроватью на корточки, так, чтобы их лица оказались вровень.

– Милая, послушай меня, - она не хотела поворачиваться, он видел это в том, как Надя нахмурилась, понимал по тому, как поджались ее губы. Но все же, Надя скосила глаза. Возможно, не хотела лишний раз двигаться, чтобы не сдвинуть иглу капельницы в вене, а может просто не желала смотреть на того, кого считала обманщиком.

Тарас не считал себя в праве ее винить.

– Врач говорит, что тебе надо лечь в больницу, Надя, - он протянул руку и нежно погладил ее по щекам, понимая, что все внутри сжимается от страха за эту женщину. Он только нашел ее и не мог потерять свою Надю, не мог позволить никакой проклятой болезни забрать ее.
– У тебя пневмония, и ситуация очень серьезная…

Надя хмыкнула. Но тут же закашлялась, и постаралась дышать мелкими, поверхностными вдохами. Скорее всего из-за боли.

Пресвятая Дева! Если бы он мог отдать ей свой воздух. Все что угодно, только бы ей не было больно и плохо. Пусть это все достанется ему. Но не Наде. Не женщине, которую Тарас успел так сильно полюбить!

Однако его молитва, видимо, не заслуживала рассмотрения после всего, что Тарас натворил, и именно Надя мучилась сейчас от лихорадки и боли, которая не давала ей вздохнуть полной грудью.

– Я не хочу в больницу, так не хочу, - жалобно просипела она. Не сопротивляясь. Скорее, почти умоляя.
– Ну за что мне все это?! Почему опять и опять я?

Голос Нади звучал еле слышно, хрипло и так неразборчиво, то и дело прерываясь сиплым кашлем.

Но Тарасу казалось, что каждое слово, каждый тихий звук впивался в него, врезался в мышцы, в душу. Обвинял его.

Он сейчас все отдал бы, чтобы она не говорила с такой безнадежностью, с таким разочарованием и опустошением. Только что он мог?

Тарас обхватил ее щеки руками и прижался лбом к пылающему лбу Нади.

– Держись, милая, мы справимся, - он нежно коснулся ее кожи губами.

Хоть подозревал, что единственной причиной, по которой Надя позволила ему поступить так - это ее слабость.

А потом, резко встав, Тарас повернулся и пошел к врачу, успев все же заметить слезы, блестящие в глазах Нади.

Сколько она плакала из-за него? Он должен был ей за каждую слезинку. За столько всего, что и за жизнь не расплатиться. Но Тарас готов был посвятить каждый свой день именно тому, что выплачивать долг. Чтобы обожать ее и любить. Только бы Надя простила его. Или просто, позволила находиться рядом с нею.

– Есть ли хоть какой-то вариант, чтоб я мог оставить ее дома?
– спросил он у врача.
– Любой, лишь бы она не ехала в больницу?

Врач хмыкнул.

– Я так понимаю, что вы не имеете мед образования?
– Тарас покачал головой.
– Ей необходимо постоянное наблюдение в первое время. Антибиотики, средства, которые снимут интоксикацию, - начал перечислять врач, - и это все, учитывая ее состояние, лучше вводить внутривенно. Да и вообще, я не могу гарантировать, что ей не станет хуже, и лучше бы, чтобы рядом находилась реанимация.