Черный дембель. Часть 2

— Не понял.

Он наклонил голову.

— Что тут непонятного, малой? — спросил я. — Ты ведь сам мне только что рассказал о своём решении.

Я пожал плечами.

— Вот и скажи о нём Котовой. Любая правда лучше, чем враньё.

Я поёрзал на подоконнике.

— Ты думаешь? — спросил Кир.

Я усмехнулся.

— Малой, ты поставь себя на её место. Вообрази, что Котова несколько дней металась между мной и тобой. И сделала, наконец, выбор.

Кир усмехнулся — невесело.

— Подумай, чего бы ты в таком случае хотел? — спросил я. — Провести ещё несколько дней в догадках и в неопределённости?

Я развёл руками.

Повторил:

— Если ты уверен, что тебе нужна не она, а Рауде…

— Я уверен, брат.

— Тогда не тяни кота за яйца, — сказал я. — Прежде всего, не изводи самого себя. Поступи, как мужчина…

Кирилл кивнул.

— Я понял тебя, — сказал он.

Посмотрел мимо меня: за окно.

— Ты прав, брат, — сказал Кирилл. — Ладно. Сегодня уже поздно. Поговорю с ней завтра.

* * *

Ночью я несколько раз просыпался. Видел, как ворочался на кровати Кирилл. Слышал, как он несколько раз вставал: Кир то выходил в коридор (ходил в туалет?), то подходил к чайнику с кипячёной питьевой водой.

Утром мой младший брат выглядел хмурым и не выспавшимся. Он почти не говорил, не откликался на шутки Артура. Я примерно представлял, о чём он сейчас размышлял. Но не успокаивал его. И не лез к нему с советами.

Я понимал, что утро — не лучшее время для признаний и серьёзных разговоров. Но не остановил брата, когда тот ещё до начала первой лекции подошёл к Котовой и отозвал её «в сторонку». Только покачал головой.

На лекцию по высшей математике мой младший брат явился один. Хмурый, печальный. Он подошёл к Инге Рауде, о чём-то ей тихо сообщил. Инга кивнула, взволнованно посмотрела на вход в аудиторию. Я не заметил на лице комсорга признаков торжества.

Рауде собрала свои вещи. Под удивлённые реплики Наташи и Артурчика она (вслед за моим братом) покинула привычное место, поднялась по ступеням. Кирилл и Инга разместились в седьмом ряду: примерно в пяти метрах от Прохорова и Тороповой.

Котова на первую лекцию не пришла. Во время занятия я посматривал на своего младшего брата. Видел, как тот бросал взгляды на входную дверь и покусывал губы. Заметил, как пару раз комсорг успокаивала Кира: накрывала ладонью его левую руку.

Я слушал лекцию профессора Баранова. Подумал о том, как отреагировала на слова моего брата Котова. Невольно вспомнил о Первомайской Джульетте: о женщине, которая во время первомайской демонстрации бросилась с Калининского моста в реку.

«Ещё не бросилась, — подумал я. — Это случится в следующем году… наверное». Первомайской Джульеттой утонувшую тогда в реке дамочку окрестил Артурчик. Потому что девчонки из нашей группы твердили: та женщина покончила с собой из-за несчастной любви.

Я посматривал на часы, дожидался окончания занятия. С удивлением отметил, что нервничаю. Поискал причину этому волнению: пришёл к выводу, что после того случая с самолётом я чувствовал свою ответственность за судьбу Котовой.

Для Тороповой и Прохорова звонок прозвучал, словно сигнал к старту. Я увидел, как они первыми рванули к выходу из аудитории. Рауде и Кирилл проводили их взглядами. Я отметил: мой младший брат нервно покусывал губы.

Поиски Котовой я доверил Наташе и Артуру. Не утешал я и Кирилла — тот покинул кабинет в компании Инги Рауде. Но вздохнул с облегчением, когда всё же увидел понурую и молчаливую Котову: сидящей на подоконнике около кабинета физики.

На большой перемене я ел беляши в обществе Васи Ковальчука. Кир пошёл в столовую (вместе с комсоргом). Артурчик жевал булочки в институте, сидя на подоконнике (он подслушивал, как Наташа Торопова с видом строгой училки поучала свою печальную подругу).

Занятия сегодня длились непривычно долго. Я почти не слушал лекции: посматривал в окно, строил планы на ближайшее будущее. После занятий Кир и Артурчик поочерёдно известили меня о том, что не пойдут вместе со мной в общежитие.

Я не поинтересовался планами Прохорова и моего младшего брата (примерно их представлял). Лишь сообщил парням, что «буду в общаге». А уже на улице, около входа в МехМашИн меня догнал Коля Барсов.

— Чёрный, — сказал он, — твой брат больше не претендует на Котову?

Я посмотрел на слащавую улыбку, что застыла на лице Барсика. Вынырнул из собственных размышлений. Отметил, что при виде Николая Барсова у меня по-прежнему чесались кулаки: будто эта реакция давно стала рефлексом.

— С какой целью интересуешься? — спросил я.

Застегнул верхнюю пуговицу пиджака, перебросил портфель из правой руки в левую. Барсик отшатнулся, но его улыбка при этом не пострадала: оставалась приветливой и… раздражающей. Я потёр подбородок.

— Эээ… ну, так… если она ему не нужна… — сказал Коля. — Я возьму её себе?

Я не остановился — неторопливо шагал вниз по ступеням. Жмурил глаза от яркого света. Сообразил, что Барсик — прекрасная кандидатура на роль «крайнего». В прошлой жизни я непременно выплеснул бы на него отрицательную энергию.

Разжал кулак. С сожалением подумал о том, что быть старым и мудрым не всегда приятно. Окинул Барсова взглядом. Отметил, что вырубил бы Барсика первым же ударом. Усмехнулся — Николай вновь отпрянул, но не отстал.

— Как ты себе это представляешь? — спросил я.

Колина улыбка всё же изменилась: повеселела.

— Легко! — ответил Барсов. — Можешь мне поверить.

Улыбнулся и я, спросил:

— А как же Света Миккоева?

Коля повёл плечом.

— Ну, ты сравнил! — сказал он. — Котова получше Светки будет. В тыщу раз.

Мне почудилось, что Николай облизнулся — я не сразу сообразил, что это лишь скользнула по его лицу тень. Почувствовал: в лицо мне подул ветерок. Он принёс запахи пыли и выхлопных газов, уловил я в нём и аромат бочкового пива.

— Барсик, ты пива хочешь? — спросил я.

Барсов дёрнулся, прижал руку к рёбрам — напротив левой почки. Его улыбка утратила весёлость, но не исчезла. Коля покачал головой, увеличил дистанцию между нами. Но не остановился. Заискивающе заглянул мне в глаза.

— Чего сразу пиво-то? — спросил он. — Так бы и сказал, что сам на Котову глаз положил.

Он кивнул и добавил:

— Чёрный, я тебя услышал. Нет, так нет. Я понятливый.

Барсик развёл руками — махнул портфелем. Проходившая мимо него старшекурсница пугливо отшатнулась. Я проводил девчонку взглядом: полюбовался на её стройную фигуру.