Черный дождь. Дилогия

– И что дальше? – почему-то шепотом спросил я.

– Стоим, ждем. Сейчас комитет по встрече появится.

– А что это за Ткачи? – не унимался я.

– Они очень скрытны и не любят внимания, но в целом хорошие товарищи. Не груби им, будь вежлив и спокоен. Всё будет хорошо. Тебе ничего не угрожает.

В круг света вышел высокий крепкий мужчина в брезентовом дождевике. Он направил мне в живот тяжелое гарпунное ружье. Я заметил, что лицо и кисти рук незнакомца покрыты черными геометрическими узорами. Глядя на меня из-под капюшона, мужчина тихо, как будто шелестящее море, произнес:

– Здравствуй, Марк. Ты сделал, что мы тебя просили?

– Сделал, Исайя. Мне надо поговорить с Матерью Паутиной.

– Поговоришь. Это кто?

– Это мой товарищ и друг, – сказал Марк, – ему можно доверять.

– Посмотрим. Покажите оба языки, говорят, на материке эпидемия.

Мы послушно выполнили его просьбу.

– Мы не можем пропустить на остров твоего товарища, пока его не осмотрит Мать. А там кто? – Исайя указал мне на капюшон ружьем.

– Там мой слуга, – как можно спокойнее ответил я.

– Друг нашего друга – наш друг, – улыбнулся Исайя. – Но твоему слуге нельзя на остров. Автоматонам не стоит тут находиться. Для их же блага, – мужчина цыкнул, и мне показалось, что между его зубами проскочила электрическая искра. Тушкан медленно выполз из капюшона и сполз по плащу вниз, придерживая лапой голову полицейского робота. Зубан был какой-то осунувшийся и как будто немного не в себе, голова механоида выпала из его обвисших лапок.

– Не переживай, с ним все будет в порядке, когда ты вернешься, – прошелестел Исайя. – Корнель, проводи нашего гостя. Будь с ним добра.

Из темноты вышла небольшая женская фигура в дождевике, подошла ко мне, и молодой девичий голос с хрипотцой тихо сказал:

– Иди за мной.

Меня привели в большую комнату без окон. Вся она была заставлена диванами, креслами, шкафами, посреди стоял большой стол, в углу уютно горел камин. Было тепло и приятно пахло сандалом. Девушка молча усадила меня за стол, поставила передо мной тарелку с рыбной похлебкой и глиняную кружку, от которой пахнуло горячим глинтвейном. Сняв капюшон, девушка оказалась довольно симпатичной брюнеткой, если не считать, что все ее лицо и руки были покрыты сложным узором тонких черных шрамов. Отпив из кружки горячее вино со специями, я спросил:

– Как тебя зовут? Корнелия вроде?

Девушка, положив голову на руки, внимательно посмотрела на меня черными немигающими глазами, а потом негромко сказала:

– Корнель. Можешь звать меня Вороной. Я не обижаюсь.

– Ну и как вы тут живете? – сказал я, пытаясь поддержать беседу.

– Хорошо живем, – девушка улыбнулась.

– Ну а чем занимаетесь? – спросил я, уже доедая похлебку и допивая вино.

– Сейчас узнаешь, – все так же улыбаясь, она моргнула.

В голове у меня все сильнее шумело, вроде со стакана вина не должно быть так. Взгляду все тяжелее становилось фокусироваться на одном объекте. Корнель встала из-за стола и сняла дождевик. Вдруг я понял, что сижу на диване, а обнаженная девушка сидит у меня на коленях. Она взяла меня за лицо пальцами с длинными когтями. Все ее тело покрывали узоры, которые плавно двигались и перетекали друг в друга. Заглянув мне в глаза, Ворона прошептала:

– Я тебе нравлюсь?

Я хотел ответить, но не мог. Попытался пошевелить руками, но те меня не слушались. Приблизив татуированное лицо, Корнель меня поцеловала. Вдруг я понял, что лежу на столе, руки и ноги меня не слушаются. Оглушающе пахнет сандалом, звук пламени в камине становился все громче, заслоняя все остальные звуки. Надо мной склонилась улыбающаяся девушка. «Тихо, тихо, Серый», – услышал я ее шепот. Черные глаза внимательно и не мигая смотрели внутрь меня. Я ощущал, как мое тело ощупывала дюжина рук, как в меня вонзались десятки маленьких иголок. Это было не больно. Я ничего не мог сделать, я не отрываясь смотрел в эти бездонные глаза.

– Он заражен, – тихо произнес незнакомый голос, – Пагуба. Пронзает уже почти всё тело.

Корнель гладила меня по лицу, улыбалась и шептала в ответ:

– Это судьба, раз он пришел к нам.

Резкая боль, как от ожога, пронзила мою левую руку. Я дернулся, попытался встать, но не сдвинулся даже на миллиметр. Тихий шепот. Терпи, терпи, терпи...

Критический сбой оборудования!

Критический сбой оборудования!

Критический сбой оборудования!

Меня немного затрясло, но девушка, прижавшись, с легкостью удерживала меня.

– Всё, – произнес тихий голос, – я достала Пагубу. Еще немного.

Меня пронзило сотней огненных игл, если бы я мог двигаться, я бы выгнулся дугой, если бы я мог говорить, я бы кричал. И вдруг все пропало. Только шум огня и улыбающееся лицо девушки со странным именем Ворона. Рядом появилось другое лицо, взрослой женщины с жуткими, глубокими глазами старухи.

– Мы заберем Пагубу себе, Серый, – тихо сказала женщина. – Взамен мы можем подарить тебе то, что ты больше всего хочешь. Силу? Смелость? Красоту? Хм, все не то.

– Мать Паутина, я вижу его, – ласково сказала Корнель. – Он хороший, но несчастный человек, он хочет спрятаться. Мы поможем ему?

Женщина взглянула на девушку и улыбнулась.

– Он тебе понравился? Хорошо, девочка моя, мы сделаем, как ты просишь.

Мое лицо пронзила пылающая острая боль.

В связи с превышением допустимого болевого порога вас принудительно вывели из игры. Для завершения задания вы сможете зайти назад через 20 минут.

/logout

Самое странное, что лицо у меня болело до сих пор. Не так, конечно, жестко, как в виртуалке, но на всякий случай я зашел в ванную и посмотрел на себя в зеркало. Никаких синяков или повреждений не было, обычное мое лицо. Просто неприятно покалывало.

– Серега, хорош шататься, иди уже спать, – раздалось с кухни.

Мамы уже не было, а сестры, как я понял, решили остаться у меня с ночевкой. Наделали себе бутербродов и смотрели телевизор.

– Ну, давайте я вам диван хоть раздвину, вдвоем-то уместитесь на нем?

– Это ты, злодей, намекаешь, что мы толстые?

– Худые, худые. Худее никого на свете нет, – успокоил я их, получил подзатыльник, попил с ними чаю и пошел спать. Завтра поглядим, что там со мной эти Ткачихи натворили.

Глава 18

– Ев, ты всегда же в курсе, чего все нервные такие? Опять что-то произошло?

– Волков, ты в своем репертуаре, – Ева осуждающе посмотрела на меня.

– Чего это, – сказал я, пытаясь вспомнить, что на этот раз я упустил.