Черный дождь

— Три, два, раз! — посчитал седой.

Девятка в одно движение завалила руку Бомбера.

— Эй! Я не был готов! Выпьем?

— Выпьем!

— Как здорово, когда у тебя одновременно и рука, и поговорить, — глубокомысленно заявил присевший рядом Пастор, — рука-друг? Нет, она же женского пола, о! У Серого есть подружка! Ну и пусть, что это его же рука.

— Отстань, Кость.

Пастор взял рюмку, стукнул ей по Девятке и вылил содержимое прямо на нее. Виски потекло по механизму, а потом закапало на пол.

— Блин, Пастор, теперь ее мыть.

— Пусть твоя рука с нами выпьет. Расслабится.

— Ты пьян. Хотя да. Она иногда нервная и напряженная.

— Массажик расслабляющий. Эй, Рокси! Хочешь сделать Серому массаж его железной руки?

— Фу! — донеслось до нас.

— Не хочет, — философски заметил Пастор, — ну! За это надо выпить!

Выступление артистов закончилось. Манул порывался взойти на сцену, ему срочно надо было спеть. Охранник НПС с каменным лицом мягко, но непреклонно не пускал его. Крон куда-то вышел и не вернулся. Бомбер пел грустную непонятную песню тихим басом, подперев щеку кулачищем. Зима спала, свернувшись калачиком на диване, а Рокси толкала ее и говорила, что она хочет танцевать. Пастор и еще двое игроков курили сигары и пускали в потолок белый дым. Девятка гладила по голове стоявшего рядом совсем маленького автоматона с лотком сигар. Автоматон сверкал глазами, но сносил фамильярность моей руки стоически. Седой рассказывал мне об устройстве паровых двигателей, но я его не слушал. Я разглядывал картины, висящие на красных стенах кабаре. Смотрел как под звуки механического пианино на площадке танцевал игрок в обнимку с танцовщицей канкана, та смотрела на него пылающим взором и крепко обнимала металлическими руками. Смотрел как два охранника тащат упирающегося Манула на улицу. Так ему и надо. У меня появилось непреодолимое желание достать лисий хвост. Мелкий разносчик сигар убежал, и поэтому я предложил хвост Девятке. Та не реагировала и спокойно валялась на столе. Пойти что ли подраться с кем-нибудь? Чего-то мне вон тот бегущий к нам игрок не нравится.

— Народ! Там Манул на дуэль Ржавых вызвал!

Я растолкал лежащего на столе Пастора.

— Пойдем посмотрим, там Манула бьют.

Кое-как выбравшись из кабаре, мы увидели нескольких полицейских. Один из них надевал наручники на одинаково протянувших руки коричневых автоматонов. Еще двое полицейских уверенно, экономными движениями били дубинками валяющегося на земле Манула. Несколько стражей порядка повернулись к нам. Самый старший из них, с огромными усами и в медном шлеме, положил руку на револьвер и сказал:

— Господа, какие-то проблемы?

— Тихо, народ! — сказал Пастор, — нет, господин полицейский, никаких проблем!

— Но… — хотел возмутиться один из игроков.

— Манулу это будет полезно, — хоть пьяным голосом, но жестко отрезал Пастор, — если ты думаешь, что тебе тоже будет полезно, вперед!

Усатый полицейский подозрительно посмотрел на меня.

— Я не с ним! — только и смог сказать я, показывая на Манула, которого грузили в повозку, запряженную железной лошадью.

— Ну и идите тогда! — жестко отрезал полицейский.

— Товарищ офицер, подождите секунду, я видео записываю, — сказал Пастор.

Мы вернулись назад, выпили еще по одной. Потом я пытался растолкать Пастора, которой опять уснул за столом. Рокси танцевала на сцене, размахивая огромным синим знаменем. Я будил Зиму и рассказывал ей, что Манул подрался с полицейскими. А она мне говорила, что я подлец и что она ненавидит меня и Манула моего тоже. А потом я тоже полез на сцену и с кем-то целовался. А потом я ничего не помню.

Глава 12

Проснулся я от того, что кто-то трогал мое лицо маленькими крепкими ручками, и было щекотно. Что-то давило на грудь, пахло машинным маслом и духами. Я с трудом разлепил глаза. Это мой номер в «Диораме». Солнечные лучи пробиваются сквозь грязное окно. Опять что-то дотронулось до моего лица. Я повернулся и увидел, что прямо рядом с моей головой сидит одноухий зубан. Он шевелил гибким металлическим хвостом и протягивал ко мне свои цепкие ручонки. Увидев, что я обратил на него внимание, он попытался потереться об меня своей жуткой зубастой головой, а потом издал звук, больше всего похожий на тихое бульканье. Глаза его горели ровным желтым светом. Он внимательно разглядывал мое лицо, потом потрогал меня за нос. Я спихнул зверюшку с кровати и сел. Я что, уснул в виртуальности? Похоже на то. Все говорят, что это плохая примета. Почему, интересно?

Голова не болела, но я чувствовал себя абсолютно уставшим и разбитым. Что ж, чем хороша виртуальная пьянка, так это отсутствием похмелья. Сейчас выйду из игры, умоюсь, поем, глядишь, и станет полегче. Я встал и тут заметил, что Девятка в сжатом кулаке держит длинный белый шарф. Ох, не к добру.

— Девятка, клептоманка чертова, это что такое? — я потряс ее трофеем.

— Хвост, — без особых эмоций пропищала у меня в голове рука.

Чего-то такое ночью было. Вроде приятное. Помнилось смутно. Маленький зубан терся об ноги и щелкал. На голодного кота похож. Покормить его, что ли? О, в личной почте письмо.

Серый, между нами ничего не было. Чего бы ты не помнил об этой ночи, это был просто сон. Я надеюсь, что ты джентльмен, и не расскажешь об этом сновидении ни одной живой душе. Это была ошибка и она больше никогда не повторится.

Зима.

P.S. Я случайно активировала твоего Тушканчика, он забавный.

Н-да. Вот значит с кем я целовался. И похоже не только.

Зима красивая.

— Девятка, твоя работа? Опять хозяйничала, пока я не замечал?

Ответом мне было молчание. Хм, и что же мне теперь с этим делать. В голове все путалось, похоже, сказывался недосып, тем более в виртуальности. Одно понятно, Зиму не стоит подставлять, это будет не красиво. Я открыл почту и написал ответ.

Привет, Зима. Не понимаю, о чем ты. Вчера я сразу после кабаре вышел из игры и потом спал без сновидений.

P.S. Хорошее имя — Тушкан, так и буду называть. Если хочешь, тебе сделаю такого же.

Отправив письмо, я достал жестяную банку ворвани и отдал ее робозверьку. Тот схватил банку, отбежал в угол, потом без особого успеха попытался вскрыть ее лапками.

— Ладно, верни банку, я открою.

Тушкан быстро засунул банку себе в большую пасть. Чуть повозился и раздавил банку внутренней челюстью. Часть ворвани потекла через зубы. Тушкан с удовольствием зачавкал, через минуту выплюнув пожеванный кусок металла, оставшийся от банки.

Сытый? Вот и славно.

/logout

В реальности мое самочувствие оказалось хуже, чем в игре. Все-таки идея спать в виртуальности не самая замечательная. Тем более вторую ночь подряд я спал не более четырех часов. Начнем с завтрака. Я решил приготовить свое коронное холостяцкое блюдо.

Берем две пачки быстрой лапши. Сверху крошим пару сосисок, вареное яйцо и главный секретный ингредиент — нарезанный кружочками огурец. Белки, углеводы и клетчатка. Завтрак чемпионов. Завтрак ленивых, холостых чемпионов. Ленивых, холостых не чемпионов. Залив все это кипятком, я отправился в душ. Потом большую чашку крепкого черного кофе без сахара. Через десять минут я снова стал похож на человека. Ну что ж, займемся делами.

/login

Тушкан встретил меня радостным клекотом, подбежал и по штанине забрался мне на руки. Я посадил его на левое плечо. Нечего мне его на руках носить, как маленькую собачку. Тут же ожила Девятка, которая попыталась ухватить Тушкана за хвост. Зверек зашипел на руку, резво переполз на соседнее плечо и спрятался от Девятки за моей головой.

— Так, всем тихо-спокойно! Не драться и не шипеть! Все уяснили?

Рука мгновенно успокоилась, а Тушкан расслабился и быстро забрался в капюшон плаща. Повозился там, свернулся в клубок и довольно забулькал.