Черный Гетман

Ольгерд еще раз тряхнул професса, пресекая рыдания и спросил:

— И чем же так ценен этот ваш новиций, что ты пренебрег вашей знаменитой иезуитской дисциплиной и согласился выдать документ, который определенно не должен послужить вящей славе ордена?

Професс-настоятель схватил руку Ольгерда своими пухлыми лапками и мерзко поскреб средним пальцем по внутренней стороне ладони. При этом глазки святого отца сощурившись, превратились в совершеннейшие бусинки, а второй подбородок снова задрожал.

— Неужели ты не понял, сын мой? Когда вы обменялись взглядами с этим милым мальчиком, которого ты послал осматривать коллегию, я сразу догадался, что ты из наших. Поверь, мне, этот юноша искренне в тебя влюблен, не то что мой капризный Анджей. Мальчишка вьет из меня веревки, но я не могу без него…

Ольгерд освободился от сального рукопожатия и снова хотел встряхнуть професса так, чтобы из него посыпались кости. Мужеложцев он на дух не переносил.

— И ты отдал ему письмо, не увидев заложника?

— А что мне было делать? Но я в свою очередь принял определенные меры для того, чтобы обезопасить себя даже если он… Если мой Анджей… У братьев есть система тайных знаков, по которым в Риге поймут, что податель письма не имеет нужных полномочий. Он не получит того, что хотел и вынужден будет вернуться ко мне…

— Ты не представляешь с кем связался, — усмехнулся Ольгерд. — Все ваши хитрости для этого человека все равно, что паучьи сети для шершня. Если он вернется, не получив своего, то будет пытать тебя до тех пор, пока ты не сделаешь все как надо. Или, что скорее всего, будет нарезать твоего Анджея на ломти, словно колбасу, прямо у тебя на глазах… Ну да ладно, Это мы сможем обсудить позже. Сейчас отведи меня к нему.

Професс выпучил глаза и пролепетал, парализованный страхом:

— Но его уже нет в коллегии.

— Как нет? — остолбенел Ольгерд. — Никто не видел его выходящим из здания.

Професс замялся.

— Из наших подвалов проложен подземный ход. Он выводит в один из неприметных домов, где живет наш мирской брат, чья связь с орденом… не очевидна. Димитрий сказал, что хочет избежать слежки, и я лично проводил его в подземелье.

— И где же этот дом, в который ведет подземный ход?

— У городских ворот. Второй справа по улице, ведущей к ратуше.

Вмиг позабыв о погрязшем во грехе собеседнике, Ольгерд пулей выскочил из кабинета, кликнул Фатиму, и вихрем пронесся по коридору. Оказавшись на улице махнул Измаилу и, вытягивая на бегу пистоль, ринулся в направлении возвышающейся над крышами надвратной башни.

Оружная группа, целеустремленно несущаяся по улице, выглядела столь грозно, что ранние прохожие испуганно жались к стенам. Рискуя сбить дыхание, Ольгерд на бегу рассказал обо всем Измаилу, так что к тому времени когда они добрались до цели, египтянин уже владел ситуацией. Дом, указанный настоятелям искать не стали, помчались сразу к воротам. Стража стояла вчерашняя и Ольгерда срезу узнали. На оклик часового к компаньонам, вышел из караульного помещения капитан. Судя по округлившимся глазам, он никак не мог взять в толк, что делает обласканный королем герой спозаранку у ворот, к тому же пеший, с саблей наголо и в сопровождении двух колоритных спутников — казачка-татарчонка и странного лысого богомольца.

— Пан Дмитрий выезжал? — не вдаваясь в объяснения спросил Ольгерд.

— Был, — кивнул капитан. Сигнал на подъем решетки дали с полчаса назад, так он еще раньше прибыл.

— Пеший? на коне?

— О двуконь, с поклажей и при всем оружии. Похоже, собрался в дальний путь и торопился так, словно за ним погоня…

Ольгерд сплюнул и с силой вогнал в ножны ни в чем не повинную саблю.

Капитан завистливо покосившись на сверкающее в рассветном солнце золото эфеса и стяжек, осторожно поинтересовался:

— А что, очень был нужен?

— Просто до смерти, — хмуро ответил Ольгерд и позвал компаньонов с сторонку, снова держать совет.

— Ну, что теперь предлагаешь делать? — спросил Измаил.

— Непонятно что ли? Возвращаемся в свой дом, готовим коней — и в погоню. Куда он отправился, нам известно…

— А вот в этом я бы не был так уверен. Этот любитель мальчиков, професс, был, конечно, до смерти перепуган, но говоря про Ригу, мог ведь и обмануть…

— Не мог, обманул! — хлопнул себя по лбу Ольгерд. — А я то все думаю, что мне в его рассказе не понравилось. Тогда делаем так. Фатима — домой, бери лошадей и приезжай к иезуитом. Хватит ноги мозолить, пешим ходом мы и до утра всего не успеем. А мы с Измаилом, чтоб времени не терять, сразу пойдем в коллегию, да поговорим с жирдяем по душам.

Открыли им уже не так поспешно, как в первый раз. Однако препятствий чинить не стали и проводили в давешний кабинет, правда уже с докладом.

Професс сидел у камина вжавшись в высокое кресло и растрепанным своим видом напоминал взъерошенного сыча.

— Обманул ты меня отче! — не дав ему опомниться рыкнул Ольгерд. — Сказал что выдал письмо к настоятелю Рижской коллегии. Но ведь Рига уже лет тридцать как шведский город. И вашего брата иезуита король Густав-Адольф погнал оттуда поганой метлой. Литвины-кальвинисты об этом часто рассказывали. Так что нет там никакой вашей коллегии.

— Ну нет, так и что, — безразличным голосом ответил професс. — Вам-то что до этого? Анджея моего не вернешь…

— С чего ты это взял? — вступил в разговор Измаил. — Мы вполне можем вернуть тебе юношу. Но только если ты честно расскажешь о том, что на самом деле хотел от тебя этот бандит.

В поросячьих глазках професса вспыхнула тоскливая надежда.

— Вы знаете, где он?

— По крайней мере догадываемся. И можем тебе помочь. Но для того, чтобы мы захотели это сделать, ты должен хоть немного пойти нам навстречу.

— Толстяк спрыгнул с кресла, погрел руки у камина, помотал головой и, словно решив, будь что будет, заговорил:

— Ты прав, воин. Письмо, которое я выдал этому страшному человеку, предназначалось не для професса рижской коллегии, а для смотрителей тайного архива.

— Какого еще архива?

— Еще с тех времен, когда Ригой владели построившие там крепость тевтонцы, в городе находится спрятанная в подземелье библиотека. Дело вообще-то темное, говорят что там хранятся архивы тамплиеров, которые братья-рыцари втайне привезли с Кипра после разгрома ордена. С четырнадцатого века библиотека пополнялась важными документами — хранители не скупясь приобретали семейные архивы дворян, путевые записки и прочее. Ходят слухи, что именно они купили у царя Василия Шуйского библиотеку Иоанна Гордого. А еще говорят, что там хранятся уничтоженные летописи времен первых князей-Рюриковичей, подлинные протоколы допросов Орлеанской Девственницы и много иного. Деньги у хранителей есть, потому что доступ в архивы стоит целого состояния. Письмо, которое я выдал Дмитрию, было адресовано именно к к ним. Братья ордена Иисуса являются посредниками между хранителями и внешним миром…

— И что же нужно было Дмитрию в этих архивах?

— Это не мое дело. Все что мне известно — он просил указать в письме, что хочет ознакомиться с домашними бумагами какого-то сиротки.

— Как же по-твоему он тебя нашел?

— Да он и не скрывал, что насмерть запытал одного из наших братьев, частично посвященного в тайну. Тот несчастный не имел полномочий выдавать подобные письма и открыл безбожнику мое имя.

— Вот что, — немного поразмышляв, сказал Ольгерд. — Давай так уговоримся, святой отец. Если мы возвратим твоего новиция в целости и сохранности, то ты нам выдашь точно такое же письмо, какое написал Дмитрию. Только уже безо всяких подвохов. Клятвы у тебя не прошу, знаю, что у ваших братьев цель важнее чем средство и ложь ради дела за грех не считается. Но помни, что мы — единственные, кто может спасти тебя от мести этого человека.