Чёрный хребет. Книга 3
Шрифт:
— Этого не произойдёт, — говорю.
— Спорим?
Должно быть, девушка привыкла, что все вокруг её обожают, почитают и бросаются целовать ноги ради её улыбки. Но здесь, в этой части мира — она никто. И мне не нравится её самомнение, улетевшее в небеса.
— Ты даже не представляешь, — говорит. — Каково это жить, заранее зная, кто станет твоим мужем. Ты встретишь его ещё очень не скоро, поэтому сдерживаешься, чтобы не познакомиться с ним раньше. Как видишь, я не сдержалась. Кстати, ты не настолько красив, как твоя будущая версия. Нет того огонька в
— Раз уж мы заговорили в таком ключе, то можно сказать прямо? — спрашиваю.
— Конечно, милый. Ты не сможешь меня удивить.
— Думаю, что ты говоришь мне то, что я хочу услышать по каким-то своим причинам. Пытаешься подтолкнуть меня к чему-то, что тебе нужно. И я не поверю ни единому слову, пока не вижу всей картины. Уж прости, но муж, клятвы верности… Если захотела поманипулировать мной, нужно было выдумать что-то более правдоподобное.
— Тебе это кажется настолько невероятным?
— Я человек прямой, открытый и очень простой, — говорю. — Я горжусь этими качествами и ценю их в других людях. Но в тебе нет ни одной из них. Гораздо правдоподобнее бы звучало, если бы ты сказала, что я приду к тебе в дом, выгоню тебя из него и скажу, что теперь это мой дом. Это было бы гораздо ближе к моему характеру.
— Да, так и есть, — соглашается Аэлиция.
— Спасибо за воду, — говорю. — Я очень, очень благодарен за неё. Но ты не могла бы нам с братом как-то помочь и вытащить отсюда?
— Как я уже говорила, Гарн, Тебе не нужна моя помощь. Ты прекрасно справишься с этой ситуацией сам.
Аэлиция снова подходит ко мне, опускается на колени и прикладывает руку к моей груди.
— Ты выбрался бы отсюда и без меня, у тебя есть всё, что надо.
— Я уже двое суток пытаюсь вылезть на поверхность и результат просто смехотворен.
— Так почему бы тебе не попытаться найти другой способ?
Напоследок девушка наклоняется и очень нежно целует меня в лоб. Внезапно всё её ехидство исчезает и остаются лишь нежные губы, прикасающиеся к моей голове. Может и есть в её словах доля истины.
А затем она исчезает в облачке чёрных лепестков, оседающих на мою броню.
Каждый раз, когда Аэлиция появляется, она приносит с собой больше вопросов, чем ответов. Она знает намного больше, чем говорит. И когда уходит, остаётся лишь гадать, как много из сказанного было правдой.
— Буг! — кричу. — Ты как?
— Нормально, — отвечает брат. — Ты где успел такую подружку найти?
Никакая она не подружка и никогда ей не станет: слишком много недомолвок окружает Аэлицию, слишком много секретов. Никогда не нравились люди, которые пытаются что-то скрыть. Играют в игры, целей и правил которых я не понимаю.
Но в одном, как мне кажется, она была права. Из этой пещеры должен быть другой выход помимо дыры в потолке. Гляжу на жемчужины и пытаюсь понять, их ли она имела в виду.
Глава 34
Удивительно, каким образом вода может вернуть веру в собственные силы.
Всего полчаса назад я лежал на земле и не мог даже на колени подняться,
а сейчас стою на ногах, хоть и с трудом. Аэлиция принесла не просто жидкость в бурдюке, но уверенность в себе.— Кто она? — спрашивает Буг из-за завала.
— Одна знакомая, которая слишком много о себе мнит, — говорю.
— Симпатичная.
— Я не из тех людей, кто судит книгу по обложке.
Настало время подумать, как мне отсюда выбраться, раз уж потолок забаррикадирован.
Если верить словам Аэлиции, то я должен был пробыть здесь очень долго и на последнем издыхании придумать какой-то хитрый трюк, который освободит меня. В далёком будущем я сообщу ей, что был однажды в заточении в пещере, почти умер и чудом выбрался. Поэтому сегодня она не спасла меня, а всего лишь напоила водой, чтобы мне было чуть легче.
Только что это за трюк я мог выдумать — неизвестно.
К тому же, я не верю её словам и сомневаюсь, что когда-нибудь поверю.
Есть такие люди, на которых смотришь и думаешь, какой красивый, умный, успешный человек. Но по какой-то причине он тебе не нравится. Какая-то несовместимость характеров настраивает тебя против него и каждый раз, находясь с ним в одном помещении, ты не можешь расслабиться. Аэлиция именно такая. В ней нет того умиротворяющего спокойствия, которое я ценю в друзьях.
Дело определённо в жемчужинах. С их помощью я должен выбраться.
Но с помощью какой из пяти?
— Арншариз, пусти меня, — говорю, сжимая голубую жемчужину.
Никакой реакции.
Достаю ещё и белую жемчужину и теперь сжимаю в руке сразу две штуки.
— Впусти меня…
Каждый из всемогущих существ находится на своём плане существования, никак не связанном с этим миром. Я могу попасть в любой из них с помощью жемчужины, если владелец этого мира даст разрешение. Хосо всегда меня пускает и рад видеть в любой момент. Старуха Чеактайс, что дала бордовую жемчужину, отказывалась впускать. Но я хотя бы чувствовал её присутствие.
Здесь же — глухая, непробиваемая стена.
Должно быть, к Арншаризу можно попасть только в определённое время и только из определённого места. Из пустыни во время песчаного торнадо. Я могу пользоваться Дарами змея, его силой, но не смогу пообщаться.
Прячу обе жемчужины обратно в мешочек, достаю жёлтую. Гляжу на неё и пытаюсь понять, убьёт ли меня желтокожая женщина, если я снова приду к ней. А если и нет, то как она вообще может мне помочь?
— Погодите-ка… — говорю.
Кажется, я всё-таки тупой.
Как только Хосо вернул меня из загробного мира, он сказал, что у каждой жемчужины есть особая сила, которую надо заслужить. Принеси ему в жертву человека, получишь быстрое и бесконечное заживление ран, даже восстание из мёртвых. Но это абсолютно вылетело из головы.
У каждой жемчужины есть скрытые силы.
У каждой.
В том числе у жёлтой. Но что она может помимо замедления времени? Ускорение? Надо поговорить с её хозяйкой и надеяться, что останусь цел после беседы.
— Впустите меня, госпожа… — говорю.