Чёрный хребет

Бегу к ней, сейчас она представляет собой кучу чёрных блоков, разбросанных как попало. После падения некоторые из них раскрошились, многие ушли под землю, другие замело. В отличие от кучи мелких кирпичей, между двухметровыми глыбами большие зазоры, поэтому можно пролезть внутрь кучи.

Протискиваюсь между камнями, ползу, по ощущениям, в кроличью нору. Тесно, неуютно и накатывает чувство клаустрофобии, которого ни разу ещё не испытывал. Никакого свободного пространства внутри нет, поэтому так и останавливаюсь: лежащим на гладком блоке, ногами в сторону выхода, головой к центру кучи.

Рёв ветра снаружи.

Буревая стена бьёт по камням, и они содрогаются. Надеюсь, гора не сдвинется и меня не расплющит.

Не вижу ничего, что происходит снаружи. Из-за шума не услышать топота ног гигантских тварей, не услышать шуршание чешуи по песку. Надеюсь, скорпионы не заглянут в дыру между блоками. А если и заглянут, то длины их клешней не хватит, чтобы дотянуться.

Развалины продуваются со всех сторон, песок бьёт в лицо, мелкие песчинки проникают сквозь ткань и попадают в нос.

Лежу, зажмурившись, напрягшись.

В Дарграге давно научились видеть в песчаной буре бесплатный источник мяса, но выйди за пределы деревни и столкнёшься со смертельной опасностью.

– Эй! – говорю.

Приоткрываю один глаз и вижу, как по моей руке ползёт муравей. Крупный, песочного цвета, с длинными рогами-антеннами, по размеру больше похож на жука. Причём необычно пушистый. Сдуваю его. Следом за ним выползает ещё один и так же уверенно заползает мне на плечо.

Щелбаном отправляю его прочь.

На его место приходят другие и чуть вдалеке я замечаю трещину в камне, где копошится целая колония.

– Вот это попал.

Кажется, спасаясь от одной напасти, я проник в другую – головой вперёд.

Стряхиваю с себя каждого муравья, кто осмеливается залезть на одежду. Этот процесс длится бесконечно: они ползут и ползут, а позади завывает буря – вылезть наружу нельзя.

К счастью, муравьи не агрессивные. Никто из них не собирается меня кусать, им просто интересно, что за новая штука оказалась рядом. Один из них настойчиво пытается проникнуть ко мне между ягодиц. Извини, приятель, мы не настолько близко знакомы.

Ветер стихает, а вместе с ним и моя паника.

Ни один скорпион не цапнул меня за ногу, буря закончилась и я ползу к выходу ногами вперёд. Вылезаю наружу, уставший, запыхавшийся. Выплёвываю песок изо рта, выковыриваю песочные сопли.

С десяток муравьёв ползают под одеждой, щекочут. Раздеваюсь догола, вытряхиваю каждое насекомое, одеваюсь обратно.

– Фух, – говорю.

Ощущение такое, будто перед носом пролетело лезвие гильотины, а я чудом успел втянуть голову в плечи.

Возвращаюсь к башне и на этот раз у меня куча времени, чтобы понять, как в неё попасть. Снова засовываю ногу между блоками, но в этот раз не ищу прямой путь, а двигаюсь туда, где есть другие выступы.

Ползу по внешней стене как геккон, перемещаюсь вбок, вверх, вниз, карабкаюсь, цепляюсь за щели. Медленно, но упорно продвигаюсь к окну на уровне десяти метров над землёй.

Пытаюсь не думать о том, что будет, если сорвусь.

Доползаю до окна, сажусь на подоконник. Вход внутрь закрывает ставень. Бью по нему, затем сильнее, ставень распахивается внутрь.

Пролажу и оказываюсь внутри башни.

Глава 28

Внутри очень холодно и внутри очень темно.

Немногочисленный свет из одного единственного окна освещает лишь помещение, в котором я нахожусь, а за дверным проёмом ожидает полумрак.

– А... – начинаю и осекаюсь.

Громко звать девушку нельзя, кто знает, что здесь может находиться, какие опасные тайны скрывает эта башня. Нельзя выдать своё присутствие раньше времени.

Вокруг находится не то склад, не барахолка: целая гора стульев, как сломанных, так и вполне исправных. Свалены в кучу, сложены друг на друга. Некоторые из них простые, другие с золотой обивкой и плавными изгибами.

Выхожу из помещения и тут же натыкаюсь на девушку в белой ночной сорочке. Лет шестнадцать на вид, босая, волосы по пояс, красивые, прямые, струящиеся. Немного похожа на привидение.

– Привет, – говорю осторожно.

Девушка в ужасе убегает. Мчусь за ней, чтобы она не переполошила других обитателей башни, если они есть. Нагоняю её на лестнице, хватаю за плечи и мы оба падаем на холодный каменный пол.

Пытается вырваться, но сил не хватает. Держу её в захвате, не даю пошевелиться.

– Успокойся, – говорю.

– Ч-ш! – шипит.

– Успокойся, я пришёл за своей подругой.

– Ч-ш!

В какой-то момент я касаюсь её живота и понимаю, что она беременна. Мгновенно отпускаю её, она в панике поднимается и отступает к стене.

– Я не знал, что ты беременна, – говорю.

– Тихо! – отвечает.

Прижимает палец к губам и прислушивается, я прислушиваюсь вместе с ней. Стоим оба как две статуи: никаких звуков. Гляжу по сторонам: одна лестница наверх, другая вниз. Целая куча боковых помещений. Освещение – только открытое окно, через которое я влез. Несколько факелов на стенах, но они не горят. Две бочки у противоположной стены, стол с тремя ногами, открытый сундук, треснувшее зеркало...

А вот это интересно.

Своё отражение я видел только в миске с водой, поэтому не мог рассмотреть как следует.

Подхожу, гляжу на самого себя – худое лицо с резкими скулами, взгляд суровый, не соответствующий моему внутреннему миролюбивому характеру. Вырасту, стану весьма привлекательным, хоть на обложку книги помещай.

Только сейчас я задумался, куда делся предыдущий Гарн, хозяин этого тела. Похоже, его растоптала марли, парнишка умер в возрасте тринадцати лет, но уборщик спас его тело, переместив меня в пустую оболочку.

Мне нравится эта внешность.

Ещё с десяток лет и я буду запугивать людей одним хмурым взглядом. Приятно иметь такой врождённый бонус.

– Что происходит? – едва слышно спрашиваю.

Девушка из ниоткуда достаёт платок, рвёт его на части и подходит ко мне вплотную. Из ткани она скатывает два шарика и протягивает мне.

«Засовывай в уши» – шепчет беззвучно.

Делаю, как она велит. Немного странная логика, конечно: в этой башне нельзя шуметь, поэтому надо заткнуть уши. А чтобы тебя не увидели, закрой глаза.