Черный Клан. Трилогия

 «Это же глаза!» — дошло до меня через секунду.

 Валун снова дрогнул, посыпались мелкие камешки, и из-под него выскользнула черная змея. Извиваясь во мху, она подползла к ногам Анхеля и коснулась его потрепанных резиновых сапог. Анхель церемонно кивнул. Змея скользнула обратно под камень.

 «А это язык…» — подумал я, восхищенно глядя на необыкновенный валун. Точнее — голову дракона! То, что я принял за выросшие на верхушке камня молодые деревца, оказалось тонкими ветвистыми рогами.

 Если это голова — каков же весь дракон?! Интересно, что он делает под землей? Может, земля не выдержала его веса? Или у него тут нора? А может, он так охотится и сидит в засаде? Это вероятнее всего — уж больно ловко он замаскировался. Да кто угодно залез бы ему прямо в пасть, даже не догадываясь, куда попал!

 Анхель смотрел на огромного дракона в упор. Лицо травника было сосредоточенным, а большие зеленоватые глаза под морщинистыми веками, кажется, слегка светились изнутри.

 «Они разговаривают», — догадался я.

 Но о чем шла речь, подслушать мне не удалось, как я ни пытался, только голова разболелась.

 Неслышная беседа закончилась быстро. Еще один легкий поклон, и голова, закрыв глаза, снова превратилась в мшистый валун.

 Мы тихо ушли с поляны. Я старался даже не дышать, таким волшебством тут веяло.

 — Кто это был?

 — Лесной лорд.

 — Но почему он сидит под землей?

 — Он сроднился с лесом, — ответил Анхель серьезно. — Деревья — его лапы, листья — крылья, корни — вены… Это очень старый дракон, скорее древний. Если бы ты видел Горного лорда, ты принял бы его за небольшой скальный хребет. Он дремлет столетиями, только иногда шевелясь во сне, и тогда с его боков сходят оползни и лавины…

 — А о чем вы с ним говорили?

 — Ну… Он просто приветствовал меня. Я зашел сообщить, что собираюсь с учеником пособирать травы в его владениях. Простая любезность. Кроме того, меня он знает, а тебя нет — вдруг ты ухитришься потеряться…

 — И чем мне это поможет?

 — Лесной лорд и драконы леса Эверн незримо связаны, как ствол и ветви одного дерева. То, что известно ему, станет известно и им. Он отдает мысленный приказ, и все они слышат его одновременно и повинуются ему…

 — Как-то это…

 Я покачал головой. Что-то не складывалось. Зеленые драконы никого не пускают на свою территорию. А тут — приперлись какие-то чужаки, на ценные травы покушаются.

 И почему он, собственно, облизал Анхелю сапоги? Это что, такое местное приветствие?

 — У золотых драконов особый статус, — улыбаясь, сказал Анхель. — Среди драконов во всех мирах мы — высшая раса. Здесь, в лесу Эверн, нас почитают… почти как богов.

 — Нас? — повторил я. — В смысле вас?

 — Нет, в смысле — нас обоих. Ты ведь тоже золотой.

 — Я — золотой?!

 — Я это понял с первого взгляда. Да и твой Черный лорд наверняка это знает. Он, конечно, надеется затемнить твою истинную натуру, и пока ему это успешно удается. Но когда-нибудь наступит миг, ты освободишься из его лап, и проявится твой истинный цвет. Это и будет твое настоящее рождение как дракона. Тогда ты и станешь золотым — как я!

 Затрещали ветки, дождем посыпалась листва, в глаза мне ударил свет. Я поднял голову, прикрывая лицо ладонью. Старичок-травник исчез — а над лесом медленно парил огромный золотой дракон, сияя словно солнце в лазури. Золотая чешуя сверкала так, что было больно глазам — даже драконьим. Казалось, свет стал металлом, ожил и полетел.

 — Сюда! — раздался сверху громоподобный зов.

 И я взлетел, с изумлением чувствуя себя таким же солнцем, только поменьше.

 — Анхель, — закричал я в восторге. — Смотри, я тоже стал золотым!

 — Пока нет! — захохотал он. — Но будешь, если пойдешь за мной!

 Оказавшись высоко над деревьями, я осмотрелся и ахнул. Ничего себе «лесок»! Зеленые дали простирались повсюду, куда глаза глядят. Кое-где я видел голубые проблески озер и затянутые туманом долины. И только на севере, очень далеко, в синей дымке, маячили горы.

Глава 8 НАРУШИТЕЛЬНИЦА ГРАНИЦЫ

 Мы летели над лесом долго, но внизу ничего не менялось — все то же зеленое шумящее море разномастной листвы. Солнце припекало — представляю, как накалилась моя золоченая броня! Наконец внизу мелькнула прогалина. Анхель резко устремился туда, я за ним.

 Впереди обнаружилась длинная и узкая луговина — водораздел между двумя лесными массивами. Мы спустились ниже, и я заметил мерцающий на солнце бурливый ручей. Анхель, почти не тормозя, нырнул прямо в него, и я за ним. Ручей оказался совсем мелкий — еще немного, и с размаху воткнулись бы головой в дно. Студеная вода фонтаном выплеснулась на берега, затрещали камыши. Анхель распластался на дне, но его спинной гребень все равно торчал из воды, как плавник гигантского золотого карпа.

 — Хорошо! — пророкотал он.

 Я только блаженно прикрыл глаза. В самом деле, оказаться в холодной воде после долгого полета в самый солнцепек было потрясающе.

 Остыв, мы выбрались на берег, и Анхель тут же обратился в человека. Передо мной снова стоял лысый пенсионер-грибник в стоптанных резиновых сапогах. Контраст с огромным золотым драконом был чудовищным.

 — Никогда не видал подобного леса, — сказал я, выбираясь из ручья тоже человеком. — Как, ты сказал, его называют?

 — Великий заповедный лес Эверн, — ответил Анхель. — Чтоб тебе было понятнее — по площади он равен Европе.

 — Тут люди-то есть?

 — Почему нет, — пожал плечами травник. — На юге, в горах Дымянки, и дальше к морю — много человеческих городов. Да и поблизости, вдоль реки, есть какие-то выселки. Но в лес смертные не суются…

 Солнце стояло в зените. Воздух дрожал от жары, над луговыми травами гудели пчелы и порхали бабочки. От запаха цветов голова шла кругом…

 Я — золотой дракон! Неужели правда?

 Ясно, что Анхель скажет мне все что угодно, если это в его интересах. Но черт, до чего меня грели его слова! Я боялся и желал поверить в них…

 Но если Анхель не соврал, то, в самом деле… Как же Черный клан?

 Кто они мне? Зачем?

 «Золотые драконы не создают кланов, — вспомнил я слова Грега. — Золотые и серебряные драконы — всегда одиночки…»

 — Что такое власть? — неожиданно спросил Анхель.

 — Ну… — Я задумался. — Возможность распоряжаться другими. Это с одной стороны. А с другой — ответственность за тех, кто тебе подчиняется…