Черный Клан. Трилогия

 «В черной-черной пещере живет черный-черный дракон, — думал я со злобной иронией. — Не так черен его облик, как черны дела. Не говоря уж о мыслях!»

 Мысли в самом деле были все как на подбор. В основном о мести. Но разве можно мстить своим? Что же делать? Пойти развеяться, сожрать кого-нибудь?

 А что? И не жалко! Все в этом мире гораздо хуже, чем кажется. Анхель — золотой дракон, целитель! — хотел погубить мою дочку и отравой извести Черный клан… Орка, которого я считал другом, оказался вражеским шпионом! Ники ненавидит меня… Валенок мне не доверяет… Почему? Что я сделал не так? Разве я не старался всегда поступать по справедливости? Или желал кому-то зла? Или не был предан клану?

 Нет, мне не в чем было себя упрекнуть. Однако вот я — один, валяюсь на пепелище. Никому не нужный, недостойный доверия, бесполезный дракон непонятной масти и предназначения.

 Ну и пусть они проваливают, эти черные драконы! На кой мне вообще клан? Чокнутая некромантка Ники… Упырь Валенок, который только ждет момента, чтобы меня прикончить… Грег, который зачем-то пытается поломать мою натуру, переделывая в боевого дракона, когда от природы я совсем не такой! Почему не задуматься наконец о том, что нужно мне самому?

 Я начал вспоминать свое обучение у Грега, и вдруг оно показалось мне пустой тратой времени. Так же когда-то в старших классах было с карате. То вначале тоже выглядело манящим и волшебным, мистичным, чуть ли не Путем Воина… Но постепенно весь романтический флер сошел на нет, и осталось скучное и довольно бессмысленное обучение мордобою, польза от которого в реальной жизни крайне сомнительна.

 В самом деле, ну зачем мне все эти боевые навыки? Грег говорит, что это необходимость — но разве не лучше было бы развивать магию? С самого начала она интересовала меня гораздо сильнее…

 «Нарисовал пяток печатей и на этом успокоился. Но мне-то мало! Грег сам сказал, что я не боевой! Так зачем он ограничивает мои возможности?!»

 Он же говорил — драконы учатся магии самостоятельно, из разных источников. Вот и я учился!

 И почему бы мне было не поучиться у того же Анхеля? Никто же не говорил, что у дракона не может быть два учителя? Скажем так, по разным предметам? Разве, решив немного поучиться полезным вещам у травника, я предал бы клан?

 «Хватит вилять! Да, я в глубине души хотел стать учеником Анхеля, — признался я себе. — И если бы травник не признался, что это он поставил печать на Ваську, — кто знает, чем бы закончилось? Видно, он считал, что уже почти убедил меня… Да так оно и было».

 Потому-то я и отправился в лес Эверн, ни с кем не посоветовавшись. И потом долго колебался, рассказывать ли нашим об этом походе. А если рассказывать, то что именно…

 И рассказал-то в итоге только потому, что понимал — Грег в состоянии прочитать мои мысли сам. Как же меня это злило!

 Мне вспомнилась сцена, которую закатила мне Ники, узнав, что я побывал у Анхеля. Тогда-то она впервые и назвала меня предателем. Что ж, в чем-то она была права.

 Мне вообще не следовало общаться с Анхелем, понял я. Он почти поймал меня. И использовал в своих целях, в игре против моего клана.

 Я пошевелился и сел на хвост, подняв облако сажи. Она кружилась в воздухе, как черный снег, пачкая мне крылья и брюхо. Я резко хлопнул крыльями, но чище от этого не стал, только расчихался от гари. Мне вдруг стало противно. Сижу тут в обгорелой норе, грязный, с ног до головы обросший шипами, и источаю ненависть ко всему миру…

 На память пришел семинар Идолищева по драконности. Я бы тоже мог теперь провести такой семинар. И поработать для него наглядным пособием.

 «Смотрите, дети: перед вам классический, описанный во всех источниках черный дракон. Ночная тварь, живущая в канализации. Отличается злобой, эгоизмом, подлостью и коварством. Для него нет ничего святого, кроме своих интересов. Черные драконы поедают своих детенышей, подставляют друзей и никогда, никогда не создают кланов…»

 — Так все и есть! — прошипел я воображаемым слушателям семинара. — Да, я стал очень плохим! И мне это нравится. Я чувствую себя свободным. Делай что хочешь с тем кто слабее! И тебе за это ничего не будет. Разве не все об этом тайком мечтают?

 «Но это не эволюция. Это деградация…» — возразили мне из невидимого зала.

 — А кто сказал, что дракон — высшая форма существования? Кто сказал, что я эволюционирую? Что? Грег? Может, он и эволюционирует… Но он и так ходячее воплощение безупречности, и, кем бы он ни был, человеком или драконом, он от этого не изменится. Да если какой-нибудь злой волшебник превратит его в пятнистого желтопузого червяка, Грег и тогда будет верен своим принципам и ни на миг не изменит самодисциплине. Внешнее вообще не имеет значения! — подумал и добавил самокритично: — Кроме тех случаев, когда оно, как у меня, отражает внутреннее.

 И со вздохом распластался в саже, закрыв глаза, сам себе отвратительный. Сейчас я чувствовал себя таким драконом, какого на иконах убивает святой Георгий, — небольшим, нелепым, противным крокодилом-мутантом. Недотягивающим до человека по всем пунктам.

 Со стороны балкона налетел порыв ветра. Тихо лязгнула дверь. Я, не шевелясь и не открывая глаз, улыбнулся, а потом воскликнул горестно:

 — Что мне с этим делать? Я не хочу быть таким! Я не хочу меняться так!

 — У тебя идет новая стадия превращения, — ответил Грег, заходя в комнату. — Сейчас ты сам себя создаешь. Развитие идет очень быстро. Поэтому важно не делать неправильных действий.

 — Что такое «неправильно»? — философски спросил я. — Кто определяет, что правильно, а что нет?

 — Ты знаешь, что такое карма?

 — Конечно.

 — Любое твое действие, даже мысль, будут иметь мгновенные и необратимые последствия. Поэтому следи за собой и делай только то, что сам считаешь правильным. Не иди на компромиссы и не потакай себе. Пусть на твоем истинном,драконьем теле ничего не отражается.

 Я поменял облик, встал на ноги и повернулся к Черному лорду. Грег уже привычно выглядел нездоровым — лицо осунулось, щеки запали, но черные глаза смотрели, как всегда, спокойно и твердо. Интересно, он хоть иногда в чем-то сомневается?

 — А с этим что делать? — Я продемонстрировал шипы на предплечьях. — А зрачки ты мои уже видел? Все четыре?

 — Болезни роста, — отмахнулся он. — Пусть ими переболеет твое низшее тело.

 — То есть так и ходить? — Я помахал когтисто-шипастой рукой.

 — Это ненадолго. Скоро ты избавишься от этого облика. Тело — это иллюзия.

 — Да-а-а, утешил!

 — Если тебя это утешит — люди пока видят тебя «своим».

 — Ну не все, не все… Вот Киря…

 — Ты понимаешь, что это означает? — спросил Грег, когда я рассказал, как Киря принял меня за глюк. — Пришла пора обрывать связи.

 — Не хочу! Васька видит меня в любом облике! И узнает в любом! И не боится!

 — Когда это началось?

 — Да после истории с печатью.

 — Вот как!

 Грег задумался. Я молча наблюдал за ним, чувствуя, как в его присутствии, как всегда, выравнивается настроение. Злобная ожесточенность на весь мир незаметно рассеялась.

 — Ты знаешь, где я был, пока вы с Валенком валялись в отключке?

 — Ну, поскольку ты тут — значит, не у Анхеля.

 — А вот Валенок с Ники считают иначе, — сказал я желчно.