Черный Клан. Трилогия

 «Уж не хочет ли Грег опять вытащить меня на околоземную орбиту?» — подумал я, слегка напрягаясь.

 Или, может быть, даже дальше?

 — Я, кажется, понял, почему ты боялся летать, — услышал я в голове голос черного дракона.

 — Да? Почему?

 — Ты боишься окончательно превратиться в дракона, вот в чем дело.

 Его слова меня удивили и даже слегка обидели:

 — Я?! Да я только об этом и мечтаю!

 — Умом — мечтаешь. Но в душе боишься. Так боишься, что тело твое сопротивляется, как может. И его можно понять. Человеческое тело дракону ни к чему. Чтобы родился дракон, должен умереть человек.

 — Ну да, я знаю… Ты сто раз говорил.

 — А человек, Леха, очень дорожит своей шкуркой, хоть она и всего лишь неудобное, непрактичное и очень временное соединение белков и аминокислот. Конечно, ты бы хотел стать драконом… Побыть им, а потом обратно! Или даже точнее: в принципе, ты хотел бы стать драконом, но не теперь. Сейчас ты не готов. А когда-нибудь потом… Так?

 — Не знаю, — буркнул я, почему-то пристыженный. — Ничего я не боюсь. Я привык летать.

 — Это хорошо! Потому что лететь нам придется до-олго…

 Я скосил глаза на Грега. Так и есть — на лбу черного дракона разгоралась золотая звезда.

 — В другой мир? Мне тут недавно уже показали один. Если это он, то больше я туда не хочу.

 Грег грустно усмехнулся:

 — Не он. Ты еще увидишь много разных миров и существ, Алекс. Но я хочу, чтобы этотмир запечатлелся на всю жизнь.

 — Опять какое-нибудь испытание, да?

 — Скорее, посвящение, — ответил он совсем загадочно.

 — Мы вдвоем полетим? А где наши?

 — Ники не долетит. Валенок… Ему там не место.

 Я недоверчиво засопел. Звучало все менее оптимистично.

 — Тогда, если готов — вперед!

 Грег раскинул крылья и устремился в ночь — беззвучно, быстро и плавно, словно собственная тень. Я, не раздумывая, поспешил за ним. Меньше всего хотелось потеряться где-то среди звезд, где нет ни верха, ни низа, а только падение до бесконечности в непонятно каком направлении. Я махал крыльями, и понемногу нервозность, недоверие, подавленный страх отступали, сменяясь чем-то вроде любопытства и ожидания… Чуда?

 Меня охватило странное чувство — что издалека надвигается что-то грозное и красивое. Невероятно красивое и очень страшное… Почему страшное? Потому что оно может и убить. Что-то такое, чем лучше любоваться издалека. Но если не приблизишься и не потрогаешь, то всю жизнь будешь жалеть… Я вдруг засмеялся. Понял — примерно то же самое я чувствую к Драганке.

Глава 22 ЗОЛОТОЕ ЦАРСТВО

 Отследить направление полета было невозможно.

 Сперва я полагал, что мы полетим в космос. Но земля так и маячила внизу, не удаляясь. Мы долго скользили над облачными полями, подсвеченными луной, пока Грег снова не начал снижаться. В тучах пошли разрывы. В просветах изредка мелькали какие-то далекие, неопознаваемые огни, но чаще — темные, совершенно незнакомые земли.

 Прямо перед нами из облаков, как острова из моря, воздвиглись сияющие горные вершины. Воздух стал неровным и кочковатым, как разбитая дорога. Меня швыряло то вверх, то вниз. Грег сказал, что это турбулентность, и что над горами всегда так. Должно быть, это были какие-то гигантские горы, может даже, Эверест — мы пролетели над ними так близко, что я видел трещины в ледниках и при желании мог бы царапнуть снег когтями…

 За ледяными вершинами нас поджидала буря. Воздух помутнел и стал вдвое комковатее, а облака внизу замелькали с утроенной скоростью. Пока мы летели по ветру, буря не чувствовалась, но время от времени Грег менял курс, и тогда ветер внезапно накидывался на нас и лупил, словно железной трубой, воя при этом так, что я чуть не оглох. Когда мы выбрались из бури, я осознал, что едва ворочаю крыльями. Вот бы не подумал, что сверхматериальное драконье тело способно уставать! Я чувствовал себя как гусь Мартин, увязавшийся за дикими собратьями в Лапландию. А Грег летел себе и летел, даже не сбавляя скорости. В темноте я скорее угадывал, чем видел его.

 — Да сколько можно! — наконец не выдержал я. — Давай отдохнем!

 — Нельзя! — крикнул он в ответ.

 — Почему?

 — Мы над морем.

 «Черт, надо было предложить отдохнуть, когда мы были над горами!»

 — А если я отстану? Дай хоть какой-то ориентир!

 — Если отстанешь, лети туда, где страшнее всего.

 Я стиснул челюсти и поднажал.

 Вот теперь я точно не отстану!

 Тучи под нами снова сомкнулись. Теперь они своим рельефом напоминали то ли морское дно, то ли распаханное поле и казались совершенно неподвижными. Но по мере приближения становилось видно, что на самом деле эти облачные поля находились в непрерывном кипении. Чем ниже мы спускались, тем быстрее становилось спиральное движение туч. Под нами был огромный, растянутый на несколько десятков, если не сотен километров, облачный водоворот с черной воронкой посередине.

 «Ого! — подумал я с невольным благоговением. — Уж не тайфун ли там внизу?!»

 Грег между тем уменьшал скорость, опускаясь все ниже. Я прикинул, где находится финальная точка его спуска, и у меня зародилось нехорошее предчувствие.

 — Грег! — крикнул я. — Надеюсь, ты не собираешься…

 Голос захлестнуло грозным ревом. Воздушный поток краем задел меня, подхватил, перевернул, как сухой лист, и понес по спирали с нереальной по человеческим меркам скоростью.

 — Меня там рааазма-а-ажет!!! — проорал я, пытаясь понять, куда меня несет.

 «Перемелет и выплюнет!!!» — хотел добавить я, но тут Грег появился откуда-то сверху и спикировал мимо меня прямо в черное жерло воронки.

 Я остался один. Черт знает где, неизвестно вообще на каком свете. Понимая, что, чем дольше я нарезаю круги над этим адским котлом, тем меньше вероятность, что я рискну в него нырнуть. А обратной дороги мне самому уже не найти. Поняв, что деваться некуда, я с очередным витком зажмурился и кинулся вслед за Грегом — в самый центр урагана.

 Несколько мгновений я не понимал, на каком я свете. Вокруг не было ничего, кроме воющего воздуха. Я открыл глаза, но разницы никакой не уловил — кругом царил кромешный мрак. Остановился в воздухе и забил крыльями, пытаясь сориентироваться, но это было невозможно. «Закрой глаза», — появилась вдруг в сознании четкая и спокойная мысль. Так я и сделал.

 — А теперь открой, — раздался голос Грега.

 Я поднял веки, и в глаза ударил до боли яркий рассвет.

 Лапы зарылись в холодный, совершенно белый песок. Тихий плеск волн, сухой трескучий шелест листьев на ветру — единственные звуки. И тишина. Я распластался на берегу, раскинув лапы и крылья, как цыпленок табака. Никогда прежде не чувствовал такой усталости и такого блаженства. Мог бы лежать так вечно.

 Наконец любознательность преодолела. Я поднял голову и огляделся. Передо мной простиралось море. Оно казалось прозрачным до самого дна, и даже не синим, а розовато-перламутровым. Как мыльный пузырь или рыбья чешуя.