Черный Клан. Трилогия

 Он стоял прямо передо мной, такой же как в прошлый раз: безликий прикид, неподвижное длинное лицо-маска, и сквозь щели маски — тяжелый, гипнотизирующий, лишенный выражения взгляд. Я не понимал, почему люди проходят мимо, не обращая на него ни малейшего внимания. Лично мне рефлекторно хотелось удрать.

 — Не бойся, парень, — сказал тип в маске. — Я просто хочу с тобой поговорить.

 — С чего ты взял, что я боюсь? — хмыкнул я, взбешенный его догадливостью. — С чего ты вообще решил, что я стану с тобой разговаривать!

 — С того, что мне так хочется.

 Я открыл рот, чтобы послать его подальше… и застыл, тщетно шевеля губами. Вроде я все делал правильно, но звуков не раздавалось. Неопределенный страх мгновенно разросся до размеров конкретной паники. Да уж, это явно не мой белый друг! Тот, кто стоял передо мной, был существом совершенно другого уровня. Как называл его Валенок? Лорд?

 Лорд в маске…

 Тем временем он рассматривал меня с брезгливым любопытством, как экспонат Кунсткамеры.

 — Чем ты занимаешься? Не понимаю.

 — О чем ты?

 Способность шевелить языком вернулась ко мне так же неожиданно, как исчезла. Причем я не заметил, чтобы этот тип хотя бы пошевелил пальцем, не говоря уж о заклинаниях и прочем колдовстве.

 — Взгляни на себя, — сказал он. — Почему ты все еще не превратился? Отчего не принял свой истинный облик? Почему бродишь по городу в виде недоделанного уродца? Сам страдаешь, мучаешь других…

 — А тебе-то что?

 — Да жалко на тебя смотреть.

 Надо ли уточнять, что никакой жалости я в его голосе не услышал.

 — Когда я увидел тебя в первый раз, ты был еще почти человеком, куколкой, слишком рано выброшенной в мир хищников и обреченной на смерть. Когда ты корчился в кольцах моего слуги — знаешь, о чем я подумал?

 — Знаю. «Какой плохой свет, такой холодный!»

 — Нет-нет. Оттенок значения не имеет, важна только интенсивность… Но я о другом подумал: «Какая сила заложена в этой куколке! Жаль, если она пропадет напрасно».

 Я промолчал, невольно польщенный.

 — Я был уверен, что ты в любом случае скоро умрешь, — продолжал лорд в маске. — Нормальный естественный отбор. Большинство куколок либо гаснет, либо погибает.

 — Но ты же помог мне?

 — Чем?

 — Ну… Спас от змея.

 Лорд наклонился, приблизив лицо ко мне. Теперь я мог рассмотреть его вблизи и пришел в полное замешательство. Его маска не была ни гримом, ни материалом, ни кожей… Черт знает как он это сделал! Казалось, родился с ней!

 — Я тебе не помогал. Если бы мой ученик сожрал такую продвинутую куколку, как ты, это резко усилило бы его, и он стал бы для меня неудобен. Пришлось бы избавиться от него, а он мне пока нужен.

 — Ну спасибо!

 — А почему я не ответил на твои вопросы… Видишь ли, в отличие от некоторых, я не считаю себя вправе вмешиваться в превращение. Превращение — таинство. Никто не имеет права делать это! Никто не знает, какой будет последняя ступень!

 Я был слегка ошарашен тем пылом, с которым все это было сказано. Поэтому ответил неуверенно:

 — Но Грег реально помогает мне…

 — Я этого не вижу. Вижу, что тебя притормаживают и направляют… Знаешь, зачем?

 — Догадываюсь, — кивнул я. — Чтобы я мог контролировать ситуацию…

 Губы маски приподнялись в легкой улыбке.

 — Не-ет! Чтобы тебяможно было контролировать.

 — А ты хочешь бескорыстно помочь мне, да? — язвительно ответил я.

 — Могу, если захочу. Только зачем? Ты и сам прекрасно справишься. И твой учитель это знает.

 — Что знает?

 — Что превращение не требует вмешательства.

 Лорд в Маске огляделся, сошел с тротуара на газон и подошел к обширной луже под раскидистой ивой. В середине лужи еще плавал грязный пласт не растаявшего льда, но вокруг уже мельтешила какая-то ползучая живность. Ветер шевелил висячие ивовые ветви, покрытые стрекозиными крылышками полупрозрачных листьев.

 — Им ведь не надо помогать, правда? — сказал мой собеседник. — Им можно только помешать раскрыться.

 Внимательно вглядываясь в воду, он продолжал:

 — Сейчас весна. Превращения идут постоянно, повсюду… и заметь, никто не пытается им способствовать. Равно как и мешать. И то и другое бесполезно.

 Он вдруг наклонился и выловил из лужи что-то коричневое, извивающееся.

 — Например, вот…

 Он разжал кулак, и я увидел на его ладони крупное насекомое. Меня аж передернуло от отвращения. Я бы такую мерзость в жизни в руки не взял! Что-то вроде водяного таракана: круглая башка, состоящая в основном из челюстей, пучок длинных тонких лапок и длинное, сплющенное членистое туловище с острым раздвоенным хвостом. Тварь яростно дергалась и сучила паучьими лапками, а Лорд в Маске бережно придерживал ее пальцем, чтоб не сбежала.

 — Это личинка, — пояснил он в ответ на мой взгляд. — Вот ты думаешь — экая пакость! Да, она отвратительная, но это для того, чтобы выжить. Из ста личинок только две-три доживают до превращения. И это касается не только насекомых. Сам понимаешь, тут не до эстетики. И не до этики тоже. Все личинки — прожорливые хищники. Лопают всех, кого сумеют поймать и запихать в пасть, в том числе и себе подобных. А почему?

 — Потому что хотят выжить, разумеется.

 — Не только. Главным образом, потому, что для превращения нужно очень много энергии. У них нет другого выхода.

 — На что это ты намекаешь?

 — Но смотри, — продолжал лорд, не обратив внимания на мой вопрос, — что происходит, когда наступает ее срок!

 Он убрал палец, которым прижимал личинку к ладони. Похоже, она выдохлась — перестала кусаться, только слабо шевелила лапами. Потом медленно перевернулась на брюхо, заползла на указательный палец и замерла там. Только задняя часть туловища размеренно двигалась, будто тварь ею дышала, — но с каждым мгновением все медленнее и медленнее. Я заметил, что ее шкурка уже не блестит. С каждым мигом она высыхала, становясь серой, шершавой и тусклой. Туловище замерло, и я понял, что отвратительное насекомое подохло. Но не успел я этому порадоваться, как сухая оболочка начала шевелиться, словно что-то пыталось разломать ее изнутри. Сухая шкурка начала покрываться трещинами, осыпаться. Оболочка дергалась все сильнее, ходила ходуном, а наружу рвалось что-то такое яркое, прозрачно-золотое, что я замер от удивления. И вот еще рывок — и на пальце у лорда в маске сидит стрекоза. Затрепетали золотистые крылья — стрекоза сорвалась, на несколько секунд зависла в воздухе и взлетела в крону ивы.