Чёрный король и принцесса Аврора

А уж сколько великолепных и остроумных вывесок вырезали чудесные ножи, не счесть! Наш Рейнхарт и горя не знал – только подстёгивал своё воображение, а ножи исполняли одну вещь краше другой. Одно тяготило Рейнхарта – нет у него ни дома, ни родных, даже образы их потускнели в его памяти, ни друга, кроме небесной птицы, сопровождающей его.

Глава восьмая. За птицей

Ножи принимались беспокойно дёргаться, когда Рейнхарт долго засиживался на одном месте. Поэтому он покинул очередную деревеньку и пошёл дальше, как ни уговаривали его остаться гостеприимные хозяева. Куда? Да он и сам не знал. Люди в той стране разговаривали на другом наречии, но Рейнхарт без труда объяснялся со всеми, потому что знал двенадцать языков и ещё больше диалектов, на которых говорили в ближних и дальних землях. Сменился ещё один диалект, потом другой – значит далеко ушёл Рейнхарт от родного дома.

Лето было в разгаре. Рейнхарт привык, что днём его сопровождает тень. Когда ему в пути приходилось страдать от жары и негде было укрыться от горячей ласки солнца, над ним будто облако небесное зависало: раскрывала крылья большая иссиня-чёрная птица, приходила на помощь, будто друг подставлял свою крепкую руку. Уже не первый день ворона летела над ним. Рейнхарт решил убедиться, что птица сопровождает именно его. Ещё ему хотелось получше рассмотреть её, но она была очень осторожна.

Тогда он решил останавливаться под высокими деревьями – может, птица решится сесть на ветку, и ему удастся разглядеть её. Но никакие уловки не помогали: ни рассыпанные хлебные крошки, ни вода, которую он наливал в золотой кубок, подарок ювелира, и протягивал вороне. Птица не приближалась к нему. Ему даже казалось, что она специально ведёт его в какое-то определённое место. Рейнхарт чувствовал благодарность и интерес. Что за птица? Почему она избрала его? Куда она его ведёт?

Рейнхарт прошёл пешком уже два чужих королевства. Вот и третье. Птица, похоже, проявляла нетерпение. Она летела впереди Рейнхарта, зависала в высоте, потом возвращалась и кружила над ним, мол, почему ты так медленно идёшь? Он поднимал голову и смеялся: «Посмотри – ведь у меня нет крыльев, как у тебя!» Птица поднималась ещё выше, затем срывалась камнем вниз и у головы Рейнхарта круто взмывала вверх, опять падала, кувыркаясь, как делают сизари, будто веселилась вместе с ним, и вновь после нескольких мощных взмахов оказывалась впереди него. Понял он, как не понять!

Рейнхарт быстрыми шагами шёл, куда она вела. Наконец на горизонте показался замок за крепостными стенами. Близко море – ветер стал прохладнее, понял Рейнхарт. Над горизонтом стояло солнце, в его лучах антрацитовые крылья его подруги играли всеми цветами радуги. Взволнованный Рейнхарт побежал к замку, видимо, именно туда звала его птица.

– Сейчас-сейчас, дорогая, – повторял Рейнхарт. Ножи трепыхались у него на поясе, как прихваченные за лапки птицы, Рейнхарт прижал ножи руками и побежал изо всех сил. Надо спешить – на закате закрываются ворота крепости! Он вступил на мост, перекинутый через ров, заросший колючим кустарником.

Пока Рейнхарт ходил по свету, наступила осень. Шиповник облетел, и ров был доверху заполнен перепутанными, переплетёнными друг с другом колючими ветками с торчащими среди шипов продолговатыми красными бусинами.

Рейнхарт успел пройти по мосту, пока не подняли. За его спиной зазвенели цепи, упавшая решётка вонзилась в землю. Рейнхарт поднял глаза и увидел, как, отразив последний луч упавшего в море солнца, вспыхнули и разошлись створки окна верхнего этажа круглой башни, и туда упала его птица. Створки блеснули ещё раз и захлопнулись. Так вот куда так нетерпеливо вела его подруга-птица – это её родной замок!

Глава девятая. Знакомство с родителями

Рейнхарт вошёл в замок, который был совсем не похож на его родовой. Замок Рейнхарта – четырёхугольный, с высокими, в бойницах, стенами, с башнями, ориентированными по сторонам света. Ать-два, такой замок. Серый, каменный, мрачный, холодный, будто покрытый изморосью. А этот – прозрачный, лёгкий и воздушный, будто арочные мосты встали друг на друга и поднялись по спирали вверх, как морская раковина, поставленная на своё устье. Высокие стрельчатые окна глядели разноцветными глазами витражей. Каменная ограда замка шла по кругу. Плато, на котором стоял замок, круто обрывалось к морю, куда упало закатное солнце в ту секунду, когда Рейнхарт вступил на землю замка, а птица влетела в окно.

Рейнхарта приняли с искренней радостью и отвели по бесконечным спиральным анфиладам на самый верх и поместили в комнату рядом с покоями хозяев. Как только он снял верхнюю одежду, в дверь постучал слуга.

– Господина ждут в зале. Вечерняя торжественная трапеза с королевской четой и их дочерью.

– Спасибо, сейчас буду.

Рейнхарт налил благоухающую шиповником воду из кувшина в фарфоровый таз и с наслаждением умылся. Посмотрел в зеркало, подарок матушки, и на лице своём увидел ярко горящую надежду.

Слуга ждал, когда Рейнхарт закончит туалет. Тот расчесал свои тёмные волнистые, длиною до плеч, волосы, поправил ворот простой льняной рубашки, убрал за пазуху зеркало и проверил, на месте ли ножи. Всё! Готов. «Прямо жених!» – улыбнулся Рейнхарт своему отражению.

Слуга кивнул: мол, краше не бывает! Проводил наверх в пиршественный зал.

Зал принял Рейнхарта открытыми окнами, за ними над морем ещё не потемнело закатное небо. За круглым столом его уже ждал седовласый, с благородным лицом король в зелёной мантии, напротив сидела его супруга в чёрном одеянии, с белым, как бумага, лицом. А на фоне розовеющего на закате окна, на кресле, повёрнутом спинкой к столу, он увидел свою подругу-ворону. Она наклонила головку и слегка развела крылья в приветственном жесте. «Что ж, чего-то в этом роде я и ожидал», – обрадовался Рейнхарт. Он подошёл к ней и галантно предложил руку. Ворона, не мешкая, перепрыгнула. «Какая она лёгкая», – подумал Рейнхарт. Вот теперь, когда она доверяет ему, Рейнхарт может хорошенько её рассмотреть!

– Я отец этой очаровательной птички, – сказал король-отец, – её зовут Аврора. «Подходит имечко», – подумал Рейнхарт.

– Моё нижайшее почтение королевским особам, одарившим меня своим вниманием, – с достоинством поклонился Рейнхарт.

Аврора одобрительно кивнула.

– Впервые за пятнадцать лет мы слышим в этом зале голос постороннего человека, – сказал король, – и не услышали бы, если бы дочь не настояла.

Ворона наклонилась и два раза легонько стукнула клювом по кисти Рейнхарта, он улыбнулся, она встрепенулась и поправила пёрышки на крыльях. Девушка, понятное дело!

Королева-мать будто вынырнула из своих невесёлых мыслей и рассеянно улыбнулась.

Рейнхарт всё стоял с вороной на руке.

– Садитесь, юноша, мы рады приветствовать друга нашей дочери.

Ворона встрепенулась. Рейнхарту до смерти захотелось поднести зеркало к голове птицы и посмотреть на отражение, чтобы увидеть её – настоящую.

– Занимайте любое место, дорогой, – сказала королева. – У нас всё по-простому. Тесная семейная компания, мы не любим чужих.

«Конечно, – подумал Рейнхарт, – такое несчастье с дочерью, понятно, что гостей принимать неловко. Все будут пялиться на королевну, клюющую насекомых с золотой тарелки на торжественном приёме».

Рейнхарт налил воды в кубок Авроры и чуть наклонил его, чтобы ей было удобней. Она поблагодарила, наклонив блеснувшую в ореоле свечи головку.

Король улыбался, глядя на молодых, и подливал себе вина. Королева, Аврора и Рейнхарт пили воду. Он только сейчас почувствовал, как голоден. Рейнхарт начал трапезу с фруктов. Ворона устроилась у него на плече, то и дело заглядывая ему в лицо. «Она ведь всегда видела меня сверху, с большой высоты, впервые она видит меня так близко», – понял Рейнхарт. Головка птицы то замирала, когда она смотрела на него одним глазом, то резко поворачивалась, чтобы рассмотреть его другим глазом. Она прижала голову к щеке Рейнхарта, как делают все девушки на свете, и он рискнул – достал зеркало. И ахнул, увидев в отражении два молодых лица – своё и темноволосой красавицы. Как мужчина и как художник Рейнхарт был сражён раз и навсегда.