Черный кот. Часть 1

– Идем. – Негромко произнес Монро мотыляющему мордой из стороны в сторону приятелю, когда в зеленоватой мгле стал виден просвет. – Осталось совсем чуть-чуть. – И он был прав. Заросли расступились, выводя их на опушку.

***

3.2.

Утро пришло с петухами. Дождь выдохся, превратившись в ехидную морось. Ее мелкие брызги шелестели в соломенных крышах, врезались в деревянные балки покосившихся от старости жилищ, шли в атаку на и без того мокрую почву. Жители Залесья — так называлась деревня, в которой оказался Грисельд, просыпались. С первыми лучами солнца можно было наблюдать, как кто-то в сарае уныло разгребал навоз, а кто-то отворив калитку, нехотя выпускал гусей на прогулку, дав возможность патрулю во главе с громадным вожаком, самым большим из важных птиц, отправиться на ранний обход своих владений. Были здесь и просто ленивые человеческие мужланы, которых бранили за отлынивание от утренних дел их жены. Были и пьяницы, целью которых было, как ни странно, — напиться до полудня. Всякие люди жили здесь. Как сказал бы какой нибудь артист провинциального театра — разномастная, пестрая в своем настроении и пристрастиях публика, не лишенная своего мнения. Еще рань — солнце не успело встать, а уже кто-то о чем-то спорит. Жизнь кипит, а глаз радуется. Лишь бы скотина только не была голодна, да староста не серчал. Он, к слову, соблюдал традиции болотистой равнины с рвением несущегося в грязевую ванну вепря. Он был по военному коротко стрижен, хоть никогда и не бывал в казарме, и даже не подозревал, что с легкостью сойдет за своего. Стальной взгляд его был упрямым, но не лишенным мудрости, а подбородок и бульдожьи щеки могли натолкнуть на мысль, что ел мужчина за троих. Хотя живота глава сельской местности и не имел, все же сальные бока со складками присутствовали. Но не об этом. Староста — приверженец традиций и старых порядков. Во всем, казалось, этот человек придерживался деревенского уклада. Человек делал быт, а не наоборот. Золотое правило деревенского управленца забытого всеми захолустья. Распорядок дня превыше всего. Никому из членов семьи не позволено его нарушать. Даже самому старосте. Праздники должны быть такими, чтобы было что вспомнить, а будни настолько напряженными, чтобы едва голова касалась перин, наступал новый день.

Староста любил ритуалы, и неукоснительно их соблюдал. Каждое утро он подходил к графину с водой, наливал четырехсот граммовый стакан, и залпом, будто в сосуде плескался спирт, его приговаривал. Затем староста подходил к окну своей спальни на втором этаже, и раздвигал кружевные, застиранные женой занавески. В некоторых местах ткань поела моль, но деревенский лидер давно перестал обращать внимание на такие мелочи.

В это пасмурное утро он проснулся не в самом добром расположении духа. Сон нескольких последних дней был зыбким и беспокойным. Из мыслей о чудовище и голубой вспышке его выдернул, однако, незнакомый всадник, которого мужчина увидел на главной улице.

– Уже? Уже вставать? – Голос женщины, лежащей в его кровати, был недовольным.

– Погоди немного. Полежи. Проснись.

Он накинул на голое тело шерстяную рубашку, спустился по деревянной лестнице в гостиную, снял с вешалки соломенную шляпу, и нащупав в кармане самокрутку, услышал стук в дверь.

На пороге стоял все тот же мужчина:

– Староста?

– Доброе утро. Чем могу помочь?

– Меня привело к вам ваше несчастье. Не сочтите за дерзость, если я попрошу вас впустить меня. Есть разговор.

– Конечно, господин. Проходите. Как я могу к вам обращаться?

Если бы комнату, в которой оказался Грисельд можно было описать двумя словами, то как раз подошло бы — крепкая рука. Но за крепкой рукой ощущалось еще кое что — душа. На сколько здесь было чисто и убрано, хотя и весьма скромно, на столько ощущалась семейная идиллия и покой. Стены жилья, следует заметить, были каменными, но не то чтобы ровными. Единственный дом, походивший всем своим видом на городской, высился над всеми остальными изо дня в день напоминая населению Залесья о том, кто в деревне хозяин. Внутри дома также преобладали гораздо лучшие условия, чем у остальных простаков глухой местности. Во всяком случае что-то подсказывало Грисельду, что дела обстояли именно так.

– Бунэ. Кристиан Бунэ. Слышал у вас есть некоторые проблемы. Взрыв потревожил вас и остальных жителей. Это так?

– Проходите, проходите. – Подтолкнул гостя староста. – Можете присесть. – Жестом указал он на потертое кресло, и сам рухнул напротив в такое же. – Может чаю? Чего покрепче? Сейчас мигом организую.

– Нет, нет. Спасибо. – Сурово ответил Грисельд. – Я здесь по делу. Я же сюда не чай пить приехал.

– Сразу к делу? Чувствуется в вас определенная хватка, господин Бунэ. – Улыбнулся собеседник. – Что-ж. Меня зовут Патрик. Я староста этой деревни. Расскажите откуда вы, и как оказались в наших краях?

– Из Офрорка. – Коротко ответил Монро. – Ползут слухи, что у вас неприятности.

– Тут вы правы. – Все еще выдавливал из себя гостеприимную улыбку мужчина. – Неприятности имеются.

– И я бы хотел поговорить о них. Я занимаюсь частным сыском в вышеупомянутом городе. И дело о взрыве привлекло мое внимание.

– Понимаю, понимаю. Но боюсь, что городским сыщикам платить нашей деревне не чем. Увы. Правильнее сказать даже, что у нас скорее всего нет столько средств.

– Плату я не прошу, Патрик.

– Даже так? – Брови старосты сдвинулись в изумлении. – Почему же?

– Можете считать, что вам повезло. Я являюсь идейным человеком. Для меня деньги не в приоритете. Я считаю, что делать те или иные вещи по доброте душевной — необходимо. Не у всех людей есть возможность платить за добро. Но как правило, большинство из них нуждаются в помощи.

Староста вздохнул:

– Выходит, что если вы докопаетесь до правды и найдете нашего вурдалака, то я буду у вас в долгу?

– Это вы сами решите. На что хватит вам совести, так и поступайте. Меня интересует не это. Как я уже сказал ранее, я идейный приверженец своей профессии.

– Понимаю, понимаю. – В голосе старосты уже чувствовался укол совести и некая настороженность.

– Расслабьтесь, Патрик. Выкладывайте. Что за неприятности? Вы сказали, что вурдалак у вас завелся?

– Просто… – Подозрительно водил глазами староста… – Я впервые, пожалуй, за многие годы столкнулся с чем-то подобным.

– С вурдалаком или бесплатной помощью?

– И с тем и с тем. Я, признаться честно, немного обескуражен вашим предложением, но не принять его было бы глупо с моей стороны.

– Ну вот и не глупите. – Утвердил Грисельд. – Расскажите все с самого начала. Как это началось? Важны любые, даже самые мелкие детали.

– Началось с яркой вспышки примерно шесть дней назад. Хоть я ее и не видел. Зато я слышал грохот. Дело обстояло ночью. – На лице застыло напряжение. Очевидно Патрик напрягал извилины. – Да. День был ничем не примечательным. Я лег спать как обычно. Я рано ложусь спать, знаете-ли. Рано и встаю. Здесь все так делают. Ночью я подорвался от криков и грохота. Я, признаться честно, дико перепугался. Первой мыслью было, что на нас напали, конечно. Собрав все мужское, что во мне было, я быстро оделся и выбежал на улицу. На улице тоже уже было достаточно народу. Люди были встревожены. Ничего было не понятно. Ну я и приказал, чтобы мужчины спрятали женщин и детей в корчме, заперли ее и вооружались кто чем может. Мы собрали патруль, прочесали деревню и все вокруг. Ничего.

– С какой стороны примерно был взрыв? Вы можете определить?

– Я ничего не помню. Все как в тумане. Поймите меня правильно…

– Уверены? – Задал вопрос сыщик.

– Но вот мой помощник сказал, что вспышка и грохот были с севера. – Продолжал староста. – Да. – Заключил. – Со стороны северных топей. Он как раз вернулся из города. Он ездит в Офрорк примерно раз в неделю за покупками. Ну знаете, мясо иногда продает, и тому подобное. Книжки иногда мне привозит. В общем он как раз приехал, и хорошо видел эту вспышку. А я слышал. Слышал взрыв…

– Помимо топей в той стороне еще что-то есть?

– Дайте ка подумать… – Чесал бороду мужчина. – Есть. Тракт там в плачевном состоянии, но примерно полдня пути потребуется, чтобы добраться до одного предприятия.

– Предприятия?

– Да. Я сам там никогда не был. Не было необходимости, знаете-ли. Но я точно знаю, что там находится небольшой завод по переработке торфа.

– Завод? Здесь?

– А чему вы удивляетесь?

– Нет, нет. Ничему. Продолжайте…

– Его построили несколько лет назад. – Вздохнул Патрик.