Черный крест. 13 страшных медицинских историй

Впрочем, бывали случаи и хуже. Одному из врачей приемного покоя брошенная любовница, медсестра из больничной лаборатории, пыталась плеснуть в лицо кислоту. По счастливой случайности промахнулась, пострадал лишь стол. Сейчас лечится в психушке, шизофрению диагностировали.

Да и потом, от этих служебных романов никакой радости – трудовые будни напрочь убивают романтику. А Миша, эстет и отчасти сибарит, любовных отношений без романтики не представлял. Наверное, потому так и не женился, боялся совместного быта, который, по его мнению, был для любви еще опасней совместной работы.

Примерно через месяц после того застолья в последних числах января Эльвира Александровна заглянула в Мишин кабинет:

– Михаил Леонидович, вы не очень заняты?

– Совсем не занят. – Миша отложил в сторону свежий номер «Вестника анестезиологии и реаниматологии». – Тем более что вы, Эльвира Александровна, такая редкая гостья в наших краях...

– Набрали новых сестер, так носа из отделения высунуть не могу – все учу да контролирую, контролирую да учу, – пожаловалась Эльвира Александровна, усаживаясь на стул. – То ли старею и все мне не так, то ли девки и впрямь тупее стали.

– Скорее второе. Умные нынче в медицину не идут...

– Да, хотят спокойной жизни и чистой работы. – Эльвира Александровна имела небольшие проблемы с лицевым нервом, и оттого улыбка ее была половинчатой, вроде как ироничной. – Взять хоть наше отделение – воняет, как в вокзальном туалете... Разве приличная медсестра захочет к нам? Нет, она лучше в косметологию пойдет или хотя бы в аллергологию...

– Эх, думаете, у нас положение лучше, – вздохнул Миша, – те же яйца, только сбоку. Но как я понимаю, Эльвира Александровна, вас ко мне привело какое-то дело?

– Правильно вы понимаете, Михаил Леонидович. Дело есть, правда, не столько у меня, сколько у моей родной сестры. Причем дело очень деликатного свойства, которое лучше обсудить где-нибудь за пределами нашей «кузницы здоровья»...

– О! – удивился Миша. – Вы меня заинтриговали!

– Тем лучше, – снова улыбнулась гостья. – Значит, вы не откажетесь дать мне ваш мобильный номер? Я передам его сестре, и она в ближайшее время позвонит вам и условится о встрече.

– Пожалуйста. – Михаил взял из настольного накопителя свою визитную карточку и протянул Эльвире Александровне.

– Спасибо. – Гостья убрала карточку в боковой карман своего кокетливо приталенного халата и встала. – Я хочу сказать вам, Михаил Леонидович, что моя сестра очень надежный и очень благодарный человек. И очень несчастный. Да, забыла, ее зовут Инна.

– А по отчеству? – машинально спросил Миша.

– Александровна, разумеется. Это на самом деле моя родная сестра, Михаил Леонидович. Единственный человек, которому я доверяю как себе самой.

«Кажется, дело у твоей сестры непростое», – подумал Миша.

Он и предположить на мог, насколько непростым окажется дело Инны Александровны.

Она позвонила вечером следующего дня. Миша только добрался до дома, даже разуться не успел.

– Михаил Леонидович? – спросил приятный женский голос. Было в нем что-то этакое, манящее и обещающее.

– Я слушаю.

– Здравствуйте, Михаил Леонидович. Я Инна, сестра Эли.

Миша не сразу сообразил, с кем он разговаривает. Пауза затянулась, и собеседнице пришлось пояснить:

– Моя сестра Эльвира работает в одной больнице с вами.

– Да-да, конечно, – спохватился Миша. – Здравствуйте, Инна Александровна.

– Вы сейчас свободны?

– Да, свободен.

– Тогда у меня есть предложение. Не хотите ли вкусно поужинать?

– Как раз это я собирался сделать, – признался Миша.

У него и впрямь был задуман вкусный холостяцкий ужин – креветки под пиво.

– Давайте поужинаем вместе, – предложила собеседница. – Вы сейчас где?

– Дома, – ответил Миша.

– А где вы живете?

– На Планерной.

– Здорово! – обрадовалась Инна Александровна. – Мы с вами почти соседи – я живу на Барышихе.

– Это где-то в Митино? – предположил Миша. Москву он знал не очень хорошо.

– Да, – подтвердила Инна Александровна. – Так что если вы скажете, около какого дома через полчаса я смогу вас забрать, то мы поужинаем вместе.

«Почему бы и нет?» – подумал Миша. Вечер все равно выдался свободным, а креветки и завтра съесть можно. К тому же у Инны Александровны было какое-то дело. Явно прибыльное: Миша нутром чуял прибыльные дела.

Инна Александровна оказалась несколько уменьшенной копией сестры – та же короткая прическа, те же глубоко посаженные карие глаза, тот же слегка вздернутый нос, тот же овал лица, словно обрубленный тяжеловатым подбородком. Не красавица, но в целом симпатичная.

Еще в машине перешли на ты и отказались от отчеств. Все вышло как-то очень естественно, без натяжек. Словоохотливая Инна успела сообщить о своем статусе – вдова, воспитывающая пятнадцатилетнего сына, и роде занятий – владелица двух косметических салонов. Не «эпиляториев» для голытьбы», как подчеркнула она, а «настоящих салонов в полном смысле этого слова».

«Уж не смотрины ли это?» – мелькнула шальная мысль. Жениться на вдове с великовозрастным отпрыском Миша конечно же не собирался, но закрутить с Инной легкий, ни к чему не обязывающий роман был бы не прочь. Он любил «содержательных» женщин, а Инна была именно такой.

Путаными закоулками Инна привезла Мишу в подвальный ресторанчик где-то в районе Сухаревской площади.

– Это идеальное заведение для переговоров, – с заговорщицким видом сообщила она, вылезая из машины и слегка поеживаясь от холода. – Уютное, малолюдное, с хорошей кухней и персоналом, совершенно не понимающим русского языка.

Ресторан оказался не то кубинским, не то мексиканским, короче говоря – кухня народов Латинской Америки плюс текила. Инна назаказывала себе всякого экзотического, а Миша, не склонный к кулинарным экспериментам, остановил свой выбор на жареной свинине с картофелем фри и нефильтрованном пиве.

В ожидании заказа Инна начала рассказывать о своем покойном муже.

– В свое время это был очень известный человек – один из главных квартирных маклеров Москвы. Он начинал еще в те времена, когда вся риелтерская деятельность была сосредоточена в Банном переулке...