Черный лебедь

– Значит, ты отказываешься мне помогать?

– Я?! Отказываюсь?! Да нет, я был бы только рад взяться за это дело. Но, боюсь, мне ловить здесь нечего. За Сокольского такие волки взялись, что я рядом с ними не стоял. Важняков ждут, из Москвы, с та-акими полномочиями, что нам и не снилось. Я тебе по секрету скажу: кто-то там, наверху, хочет под этот шумок избавиться от Сокольского. Не скажу кто – может, закадычные враги, может, заклятые друзья. Да это и не суть важно, кто. Факт, что на Сокольского отмашку дали. Теперь его будут рвать, как ту грелку. Обвинение ему еще не предъявлено, но подписку о невыезде с него уже взяли. Ты же знаешь, однажды он уже сидел, за убийство. Кстати, факты это подтверждают.

– Ну а если Сокольский здесь ни при чем?

– При чем, – уверенно сказал Сергей. – Так что мой тебе совет: не зацикливайся на этой Евгении Батьковне. То, что у нее хватило ума Сокольского подставить, ничего не значит. Баба есть баба.

– А если она его и на драгоценности подставила? – спросила Настя.

– На какие драгоценности? Те, что в рукописи? А ты уверена, что они были? Может, Сокольский нарочно про них наплел, чтобы этого, Игорька, закозлить, извини за выражение. Игорек был, Сокольский по факту срок за него отмотал. Сам убил из ревности, а в книге про каких-то грабителей наплел.

– И про Ольгу Максимовну наплел?

– Ну, по всей видимости, нет.

– Тогда и про драгоценности не наплел!

– Ну, может быть.

– А я бы все-таки отработала версию с Евгенией Эдуардовной.

– Пожалуйста, флаг в руки! А у меня и без того дел хватает. Да, кстати, твоя доля.

Сергей вытащил из стола банковскую упаковку тысячных купюр.

– Твоя доля за Майю Сокольскую. Я так понимаю, деньги тебе пригодятся. Или все-таки оставишь эту глупую затею?

– Нет, – мотнула головой Настя.

Чутье брошенной женщины всерьез нацеливало ее на Евгению Эдуардовну. И если Сергей, на которого она так надеялась, отказывает ей в помощи, она возьмется за дело сама. Впрочем, у нее есть Юрий. Завтра он едет в Москву и заберет ее с собой. И даже машину в ее распоряжение предоставит. Жаль только, что адрес Евгении Эдуардовны им неизвестен. Но Юрий обещал выведать эту информацию у отца. Именно поэтому сейчас он находился в своем родовом, так сказать, имении.

Настя договорилась с ним, что он не станет рассказывать отцу про откровения Ольги Максимовны. Вдруг тот начнет выяснять отношения с Евгенией Эдуардовной. Та, конечно, отвертится. Судя по всему, она умела изображать ангельскую сущность. И в этот раз изобразит. И еще настроит Сокольского против непрошеных следопытов.

Настя вышла из агентства, на пути к автобусной остановке, где можно было поймать такси, позвонила Юрию:

– Как дела?

– Как сажа, – подавленно буркнул он.

Понятное дело, парень остро переживал потерю самого родного на свете человека. И дело, в которое он впутался по собственной инициативе, хоть как-то помогало ему отвлечься от страшной действительности.

– Адрес узнал?

– Нет. Но узнал номер ее телефона. У меня приятель в Москве, у него специальная программа. В общем, адрес есть.

– Отлично. Как отец?

– Плохо все. Тут из прокуратуры к нему приехали. Адвокаты суетятся. В общем, дым коромыслом. Даже не знаю, ехать мне в Москву или нет. Не могу я его одного бросить.

– А сессия?

– Да как-нибудь разберусь. Знаешь что? Я тебе ключ от своей московской квартиры дам. И от машины.

– От своего «Феррари»?! Мне кажется, это не совсем удачная машина для наружного наблюдения.

Слишком роскошная машина, в глаза будет бросаться, подумала Настя.

– Логично. Там в гараже машина попроще. Джип «Чероки». Пойдет?

– Еще попроще ничего нет?

– Извини.

– Вообще-то смешно за такое извиняться, – усмехнулась Настя.

Вот если бы он ей телегу с хромой кобылой предложил, тогда можно было бы и извиниться. А джип «Чероки» – это круто. Да и для слежки, пожалуй, подойдет.

– Ты можешь прямо сегодня в Москву ехать. На вечернем поезде. Я к тебе сейчас подъеду, ключи отдам, на вокзал отвезу.

Через полчаса Настя была уже дома. А вечером за ней на машине из отцовской «конюшни» заехал Юрий. Уставший, изможденный. Казалось, он даже не понимал, зачем приехал, кого везет на вокзал. Такое ощущение, будто к автопилоту парень подключен. Ключи от квартиры и доверенность на машину он передавал ей с таким отсутствующим видом, что Настя не удержалась и раскрытой ладонью повела у него перед глазами:

– Алле, гараж!

Юрий встряхнулся, недоуменно посмотрел на нее – как будто только что увидел.

– А, что?

– Я в Москву еду. У тебя дома буду жить. На твоей машине буду ездить.

– А-а, удачи тебе. А, да.

Он протянул ей точно такую же пачку, которую она совсем недавно получила от Сергея. Ей бы обрадоваться да взять деньги, но она не спешила тянуть к ним руку.

– И что это такое?

– Ну, аванс, типа. И расчет за работу. Ты же полмесяца, считай, отработала. Это, тетя Лена хочет, чтобы ты вернулась. Каринка к тебе очень привязалась.

– Хорошо, я подумаю.

– А чего тут думать? Сделаешь дело, вернешься, с Каринкой будешь. Ну, если все устаканится.

– Что устаканится?

– Говорю же – на отца со всех сторон наезжают. Я вот думаю, может, Хомутова подключить.

– Пока не надо, – покачала головой Настя. – И сам никому ничего не говори. Я не уверена, что в вашем доме нет ее человека.

– Ее человека?! Это ты о ком?

– Сам знаешь, о ком. Поверь, я сама понимаю, что это звучит глупо, но, возможно, против твоего отца идет большая и опасная игра. Возможно, Евгения Эдуардовна часть этой игры. А может, и сама ведет свою игру.

Мысль о том, что Евгения Эдуардовна может быть составной частью большой игры, пришла к ней совсем недавно, после разговора с Сергеем. После того, как он сказал, что кто-то сверху дал отмашку на Всеволода Владимировича – закадычный враг или заклятый друг. Возможно, Женя даже не ключевая фигура. Возможно, она всего лишь винтик в чужой игре. А может, и сама, своими силами пытается заманить Сокольского в свои сети – сначала избавиться от его жены, а затем прибрать к рукам его самого.

– То есть ты хочешь сказать, что у нас дома могут работать ее люди?

– Ну, я же могла проникнуть к вам в дом. И если бы не Карина со своими затеями, может быть, до сих пор бы сохраняла свое инкогнито. Не спрашивай меня ни о чем. Так, сыр-бор в голове.

– У меня тоже. Ну, я поехал?

Чувствовалось, что Юрий тяготится разговором с ней. Неудивительно, она же для него всего лишь частный детектив. Сердечных же привязанностей у него к ней нет и быть не может. Что ж, понять его можно. Пусть едет.

– Да, конечно. Представляю, какой бедлам у вас дома.