Черный Маг Императора 7 (CИ)

— Здравствуйте, Александр Григорьевич, — поприветствовал я его и сел поровнее на всякий случай.

— Темников, какого черта ты еще не в постели? — прохрипел он. — Или тебе нравится, когда калека бегает за тобой по всему «Китежу»?

— Так мы тут чай просто попить… — попытался оправдаться я, но он не хотел меня слушать.

— Поднимай свою тощую задницу и бегом спать! — велел Чертков и звонко хлопнул тростью об пол.

Не теряя времени на лишние разговоры, мы с Лешкой пожелали ему спокойной ночи и потопали на выход.

— Да, блин… Не повезло тебе с ним, — сказал княжич, обернувшись перед выходом из столовой. — Представляю, как тебе приходится. Любит кровушки попить?

— Всякое бывает, — ответил я. — Но в целом он мужик хороший.

— Не сказал бы… — усмехнулся Нарышкин. — Слушай, Макс, а чем это пахнет от него так все время?

— Это запах пиона, — сказал я, припоминая слова своего наставника. — Так пахнет смерть, Леха.

Глава 23

Чертков, засранец старый, нагнал жути перед своим экзаменом! Полночи из-за него заснуть не мог. Вообще-то, когда хотят, чтобы твои ученики выспались как следует, не приходят в столовку на ночь глядя… Даже чай не дал толком попить.

— Не ври, мой мальчик, ты отлично выспался, — сказал Дориан, который вдруг решил, что он знает об этом лучше меня. — Что касается меня — я отдохнул как надо и готов отправляться на экзамен хоть сейчас.

— Кто бы сомневался… Ты дрыхнешь каждую свободную минуту, — пробурчал я, проверяя все ли я с собой взял. Самое главное — дары от демонов хаоса, броня и сабля. Вроде ничего не забыл.

— Ни пуха, ни пера, Макс, — пожелал мне удачи Мор. — Интересно посмотреть, что он там для нас приготовил. За что люблю твоего наставника, так это за его изобретательность. Вечно он придумает что-нибудь этакое!

Угу, это точно. Чертков был тот еще затейник. Вот только я, в отличие от Дориана, огромной радости по этому поводу не испытывал. С каждым разом, когда я оказывался в некрослое, мне все больше казалось, что я слишком легкомысленно отношусь к этому измерению.

Занимаюсь с Александром Григорьевичем почти целый год, но только сейчас до меня начало доходить, что он пытался мне объяснить все это время. Да, он прав, некрослой чувствует, что я гость из другого мира и пытается сделать меня частью себя. С его точки зрения, это было бы правильно.

То, что я каждый раз, когда попадал в него, начинал себя чувствовать намного лучше, было очень обманчивым ощущением. Поначалу я этому радовался, искренне не понимая почему Чертков хмурится и качает головой в ответ на рассказ о моих ощущениях. Что может быть плохого в том, что я становлюсь своим в этом измерении?

Но со временем до меня стало доходить что к чему и чего опасался мой наставник, когда говорил быть осторожнее со своими эмоциями. Ну а став приглядываться к мелочам, я начал обращать внимание и на другие вещи.

Да, когда я вновь попадал в некрослой, я и в самом деле испытывал нечто вроде небольшой эйфории, но каждый раз эти ощущения были все более длительными, хотя при этом и не менее яркими. Забавно, правда?

Чертков сказал, что таким образом некрослой заманивает меня к себе все сильнее. Чтобы мне хотелось все чаще наведываться в него, до одного прекрасного момента. Когда однажды не захочется остаться в нем подольше и сам того не поймешь, как возвращаться будет слишком поздно. На это просто не будет сил. Это еще одна причина, по которой заклинание Барьер так важно для меня.

— Наступит момент, когда ты поймаешь себя на мысли, что в твоей голове постоянно активирован Барьер, — говорил мне на этот счет Александр Григорьевич. — Неважно в каком измерении ты находишься, но это будет именно так, Темников. В некрослое ты будешь активировать его, чтобы к тебе в мозг не могли забраться всякие некротвари. Ну а в нашем мире все время будешь блокировать мысли о некрослое и желании вновь сходить в него. Тебе будет все время казаться, что пока тебя там не было, в нем что-то изменилось… Там стало лучше и тебе нужно срочно туда попасть… На самом деле изменилось только одно — ты становишься все больше зависимым от него. Некрослой как тяжелый наркотик, от которого практически невозможно избавиться.

— Но вы же смогли? — спросил я у него, в тот день когда у нас с ним состоялся разговор на этот счет. Это было буквально на позапрошлом занятии.

— С чего ты взял? — спросил он и посмотрел на меня своими холодными серыми глазами. — Разве по мне видно, что я смог вовремя остановиться? Или я недостаточно похож на калеку по-твоему мнению?

— Ну вы же как-то сказали, что некрослой чуть не доконал вас, Александр Григорьевич, — напомнил я ему.

— Это не значит, что я научился совсем не ходить в него, — мрачно пробурчал он. — Видимо «чуть» не считается и мне суждено таскаться туда пока он меня совсем не доконает. Ты думаешь почему я так спешу с твоим обучением? Просто надеюсь, что ты заменишь меня раньше этого печального момента. По крайней мере, когда ты наберешься ума-разума, у меня по крайней мере не будет видимых причин для того, чтобы продолжать ходить в него.

Тем не менее, даже с учетом всего того, что я стал понимать за последние недели, пока не считал некрослой смертельной опасностью для себя. Да, возможно с ним нужно быть осторожным. Я бы даже сказал крайне осторожным, но и все на этом. Думаю, что если соблюдать все меры безопасности и не соваться куда тебе не нужно, то не должно произойти ничего страшного.

В конце концов, не об этом ли мне говорил давным-давно Чертков, когда рассказывал о своем прошлом? Старик ведь сам сказал, что в теперешнем состоянии виноват он сам и его излишнее любопытство, разве нет?

Как бы там ни было, а пока я, в любом случае, знаю слишком мало про некрослой, чтобы делать окончательные выводы. Ну а то, что с ним нужно быть повнимательнее, это и так ясно, достаточно взглянуть на наставника, чтобы это понять. Просто нужно смотреть в оба!

Примерно такие смешанные чувства меня одолевали в последние недели. Временами я был абсолютно не уверен, чего мне больше хочется — никогда больше не слышать о таком понятии как некрослой или наоборот, оказываться там как можно чаще…

Я уже привык, что обычно я раньше времени приходил на наши занятия, но сегодня, к тому моменту, как я пришел, Чертков уже сидел на своем стуле и смотрел на меня с таким видом, что я опоздал на сутки.

— Александр Григорьевич, у меня еще десять минут, — уверенно сказал я, так как точно знал, что не опоздал. В мои планы еще входило броню надеть перед началом экзамена, поэтому я вышел немного пораньше.

Впрочем, как всегда. Опоздать на минутку, чтобы потом слушать недовольного Черткова, который кроме всего прочего еще и заданий гадостных придумает? Нет уж, это как-нибудь без меня.