Черный оксюморон

Ровно в половину шестого они стали собираться домой и совершенно без настроения. Ну а кому будет приятно знать, что от тебя пользы ноль? Заниматься вечной демагогией не хотелось, было огромное желание именно сделать что-то важное, внести свой вклад, а не трепать языком, переливая из пустого в порожнее. Именно по этой причине Чонгук больше всего ненавидел таинственного убийцу — он игрался с ними: подносил игрушку на палочке близко к лицу, а потом резко убирал и оставлял ни с чем.

— Тебя подвезти? — спросил Чон, когда они с Йоко спускались на лифте вниз к выходу.

— Нет, спасибо, я сама доберусь, — вежливо отказалась девушка.

— Слушай, мне всегда было интересно, — двери металлической кабины распахнулись, выпуская парочку в коридор. Чонгук шел рядом с практиканткой, стараясь и не перегонять ее, и не отставать, — как ты добираешься до прокуратуры? Живешь-то неблизко. Неужели на метле летаешь?

— В ступу сажусь. Очень удобно, знаешь ли.

— И как я сразу не догадался… Метла не в твоем стиле, слишком просто.

Проходя мимо ресепшена, Йоко улыбнулась и махнула рукой Моён, которая встала, чтобы попрощаться с детективом и его протеже. Девушки выглядели приветливыми и явно относились друг к другу доброжелательно, чего раньше не замечал Чонгук, и когда они оказались на улице, он спросил о том, что его так заинтересовало. Йоко спокойно, будто это было обычным делом, рассказала ему о ее походе в бар вместе с Моён. Она поведала, как приятно они провели время: выпили бутылочку вина, поболтали, насладились волшебным видом ночного Сеула, а потом былое хорошее настроение потеряло все яркие краски — позвонили и сообщили, что была найдена мертвой учительница английского языка.

— Надо же… А я и не знал, что вы подружки, — удивился Чонгук.

— Мы не подружки, просто хорошо ладим, — Йоко пожала плечом. — Ладно, мне пора на остановку.

— Что, ступа ждет? — парень коварно улыбнулся.

— Ага, именно она. Ступа под номером 55, — девушка закатила глаза, но тень улыбки все-таки проскользнула у нее на губах. — Я пошла, до завтра.

Чонгук махнул уходящей Йоко рукой, проследил за тем, как она скрылась за углом здания генеральной прокуратуры, и лишь после этого сел в машину, чтобы добраться до дома, а этого ему хотелось сейчас больше всего на свете. Принять теплую ванную, выпить бутылочку пива, глянуть телевизор и после спокойно отрубиться в собственной кровати. Детектив надеялся, что не попадет в пробку, поэтому, сев в машину, проверил по навигатору дороги и, выбрав самый удобный и свободный путь, вырулил на трассу.

***

«Слушай меня внимательно и не перебивай… Эти ублюдки закрыли школу на неделю и испортили мои грандиозные планы. Я должен завершить убийства, иначе и твои, и мои мотивы потеряют смысл. Нам нужно отыскать новое подходящее место, куда я буду приносить тела и оставлять послания. У тебя есть что-нибудь на примете? Думай хорошенько своей тупой башкой, иначе я ее с радостью снесу. Все равно от тебя нет никакой пользы… У тебя есть час. Я буду ждать твоего звонка, АНГЕЛ, и постарайся не облажаться как сегодня. Мне было стыдно за тебя».

========== АНГЕЛ. Pt.3 ==========

Это была одна из самых неприятных ночей, которые когда-либо переживал Чимин. Если Чонгук, вернувшись с работы, почти сразу лег отдыхать, предварительно расслабившись с баночкой пива, то Пак еще долго ворочался и не мог уснуть. Сказалось все: и боли в теле, которые еще не успели улетучиться (особенно сильно ныла рана в плече), и переживания насчет своей жизни — философские мысли днем не прошли даром и сказались на темном времени суток, — и мысли о том, как ему лучше вести себя с Йоко и Чонгуком, ведь в первую он влюблялся, как глупый мальчишка, а со вторым не хотел портить отношения — все-таки лучший друг и напарник в одном лице. В такие моменты жизнь казалась Чимину невероятным грузом, поднять который он был не в состоянии. Сразу хотелось все бросить, собрать накопленные деньги и улететь куда-нибудь далеко-далеко, где не только его бы никто не знал, но и он сам остался бы один среди многочисленных незнакомцев. Всегда проще начинать новую жизнь именно так. Какая же это новая жизнь, если в ней присутствуют старые знакомые? Это так, лишь тщетная попытка глупого бегства. Если уж и менять что-то, то кардинально — рубить все концы, избавляться от якорей и плыть навстречу неизвестности. Но не стоит забывать, что в подобных путешествиях случаются и штормы, к чему Чимин был пока не готов. Он хоть временами и ныл, что хочет перемен, но все так же оставался сидеть на своем пирсе, смотреть на горизонт и изредка хмурить нос, когда волны ударялись о деревяшки и били в лицо солеными каплями.

Чимин вертелся из стороны в сторону, сминая под собой простынь. Она елозила под ним и в итоге слезла с матраса, раздражая тем самым и без того взвинченного парня. Сейчас он был особо чувствительным, и его могла взбесить до бешенства в глазах даже такая мелочь, как неровная простынь. Рывком отбросив одеяло в сторону, Пак вскочил с постели, провел ладонью по лицу и огляделся по сторонам. Он будто искал что-то, на чем может остановиться его взор, но комната оставалась все той же, без явных предметов, бросающихся в глаза, и тогда Чимин решил, что медленными шажками сходит с ума. Он стоял возле своей кровати и был готов наброситься на все, что могло показаться ему странным, даже на несчастную кроватную тумбочку, которую он, добавим в скобках, стукнул ногой, о чем пожалел спустя секунду, когда боль нанесла ответный удар. Парень решил, что ему необходимо проветриться, иначе дойдет до того, что он завалится к Чонгуку и нарвется на драку, ведь ему необходимо было выплеснуть скопившейся адреналин.

Когда у человека стресс, когда ему срочно нужно снять напряжение, душ или чай всегда лучшее решение. Пак решил остановиться на первом варианте и тихо, стараясь не разбудить лучшего друга, направился в ванную комнату, где не без нервозности стащил с себя домашнюю одежду, забрался в кабинку и рывком включил воду. Прохладные струи, быстро сменяясь на теплые, а затем — на горячие, подобно проливному дождю, закапали вниз, попадая на стены, на матовые дверцы кабинки и на стоящего под ними Чимина. Упираясь рукой в плитку бежевого цвета, парень склонил голову вниз, закрыл глаза и постарался максимально расслабиться. Он не хотел думать о Йоко, не хотел думать о Чонгуке. Два человека, которые так много значат в его жизни, превратили ее в настоящий ад. Пак потерял покой. Он не думал, что сделать правильный выбор окажется столь сложным испытанием. И был ли в этой ситуации правильный выбор? Что вообще значит «правильный выбор»? Отказаться от любимой девушки в пользу дружбы или следовать голосу сердца? Качающий кровь орган всегда будет находиться в распрях с мозгом. Здравый смысл вечно воюет с эмоциями и чувствами. В битве между ученым и поэтом не бывает победителей, ведь правы оба, только один рассматривает космос как бесконечное пространство за пределами земной атмосферы, а другой как необъяснимое волшебство, усыпанное бисером искрящихся звезд. Чтобы быть счастливым и жить в гармонии с собой и окружающим миром необходимо сохранять золотую середину, балансировать на почти невидимой грани между суровой реальностью и миром сладких грез и великих фантазий. Чимин всегда больше склонялся в сторону сердца, ему нравилось смотреть на проблемы сквозь розовые очки — так было проще, только вот он забывал, что подобный аксессуар бьется стеклами внутрь. Он старался относиться к трудностям с легкостью, как бы забавно это ни звучало, и в особо тяжелые моменты натягивал на лицо вечно улыбающуюся маску. Со стороны всегда казалось, что у этого парня нет проблем, что он живет и не забивает себе голову лишним мусором, но лишь под покровом ночи, когда он оставался наедине с собственным миром, он позволял себе снимать маску, и уголки его губ моментально опускались. Чимин начинал смотреть на вещи сквозь призму вязкой тоски, отдавался на съедение грузным мыслям и чувствовал, как его душа разлагается, словно облитая серной кислотой, но наутро все кардинально менялось. Пак превращался из грустного Пьеро в неунывающего весельчака и мчался навстречу жизни, боясь не успеть насладиться ею сполна.

Детектив медленно открыл глаза. С его ресниц скатывались маленькие капельки воды, и могло показаться, что он плачет. Наверное, Чимин и захотел бы выпустить внутренних демонов через слезы, но разве он, настоящий мужчина, может позволить себе такую слабость? Конечно же нет. Пусть душ создает видимость драмы, а он потерпит. Как всегда. Вздохнув, парень запрокинул голову назад, провел рукой по мокрой крепкой груди и внезапно подумал о Йоко. Ему стало интересно, чем она занималась сейчас. Спала ли? Читала? Ужинала или принимала, как и он, душ? Впрочем, какое это имело значение? Она могла делать все что угодно, только не думать о нем. На губах Чимина заиграла легкая улыбка.

Кажется, душ сделал свое дело. Пак почувствовал себя намного лучше, когда выходил из кабинки. Вода действительно оказывает потрясающий эффект на человеческий организм. Стоит немного постоять под душем, как мысли сразу перестают копошиться в голове и, успокаиваясь, разбредаются по полочкам, окаменевшие мышцы расслабляются, ярость в глазах сменяется на мягкое умиротворение… Чимину снова захотелось жить. Он вытерся полотенцем, оделся и по пути в свою спальню заглянул к Чонгуку. Тот распластался на животе, подмяв под себя подушку, одеяло валялось на краю и в любой момент готово было встретиться с полом, ноги были широко раздвинуты, словно им было мало места, а щека так по-детски подмялась. Пак не удержался и улыбнулся от подобного зрелища. Утром этот парень борется с преступностью, ведет себя как дерзкий и холодный мачо, а по ночам превращается в большого ребенка. И все-таки Чонгук слишком интересная личность, чтобы не обратить на него внимание. Чимин постоял еще немного и вернулся к себе. Ему удалось наконец-то спокойно заснуть.

***

Проснулась Йоко, на удивление, с хорошим настроением. Обычно она, едва открыв глаза по звонку будильника, начинала ненавидеть весь мир и каждого, кто причастен к ее жизни, но на сей раз все было иначе. И первое, о чем она подумала, — детективы. Ее странным образом грела мысль, что через пару часов она их увидит, проведет с ними целый день, будет общаться и всячески контактировать. Но то были внутренние чувства, снаружи она оставалась все такой же мрачной и отстраненной практиканткой, которая собиралась в генеральную прокуратуру, и не желала признаваться себе в том, что привязалась к этим парням. К чему ей лишние проблемы? Жизнь и так не сахар, зачем портить и без того горькое блюдо? Но блюдо подпортилось само собой.