Черный пиар

— Поехали, поехали, — подхватила Лида. — Все мне дома расскажете. А отсюда нужно бежать скорее, пока еще кого-нибудь из нас не посадили.

Лида первая уселась в машину. Гордеев не заставил себя долго уговаривать и последовал за ней. Через минуту мрачное здание тюрьмы осталось далеко позади, и автомобиль помчался к дому Кравцова.

14

В доме Кравцова было подозрительно тихо. Охрана, проворонившая пленницу, старалась не попадаться на глаза хозяину и сиротливо жалась по углам. Сергей, оставив Лиду с Гордеевым в гостиной, ушел распорядиться насчет ужина.

— Как я по тебе соскучилась! — Глаза Лиды сияли радостью. — Время, проведенное в тюрьме, оказывается, заставляет по-новому взглянуть на прожитую жизнь. А компания у меня какая замечательная была, ты себе не представляешь! Проститутки, наркоманки, воровки, сутенерши — все до одной чудные женщины. А самое смешное то, что они, узнав, что я юрист, валом повалили за консультациями. Будь то в обычной жизни, я бы столько денег заработала! Ты чего молчишь-то?

— Да ситуация какая-то дурацкая, не находишь? — ответил Юрий. — Я в доме мужа своей… э-э… ну короче, своей хорошей знакомой, и она там же, и вот мы все втроем собираемся ужинать и вести светские беседы. Дурдом.

— Брось ты. Все нормально. Никто ни на кого с кулаками не бросается.

— Уже бросались, — мрачно заметил Гордеев.

— Да что ты?! — с интересом воскликнула Лида. — Вы били друг другу морды?

— Было маленько.

— И кто же победил?

— Дружба! — Юрию не нравились ее восторги по поводу прошлой драки.

— Вот и чудно. Ну и чего ты теперь переживаешь? Ты его боишься, что ли?

— Вот еще, — Гордеев оскорбился. — Никого я не боюсь. Да и Серега, кстати, хороший парень. Поэтому мне и неудобно. Чувствую себя Иудой каким-то.

Лида хотела было что-то ответить, но тут же осеклась — в комнату вошел Кравцов с откупоренной бутылкой вина и тремя бокалами.

— Ну-с, отметим благополучное вызволение пленницы из острога? — Сергей пытался казаться веселым, но взгляд выдавал его напряжение. Гордеев тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Одна Лида была беззаботна и не придавала никакого значения сложившейся щекотливой ситуации.

— Ау-у, — протянул Кравцов. — Не слышу ответа.

— Наливай, — отозвался Юрий.

— Давай-давай, — подхватила Лида. — Мое любимое? Замечательно. Наливай.

Сергей молча разлил вино по бокалам, протянул каждому, все, не чокаясь, молча выпили.

— Ну вот, как на поминках, — рассмеялась она. — Чего грустные-то такие? Или вам было так хорошо вместе, что мое присутствие нарушило вашу идиллию? Так ведь я и уйти могу. Только поем сначала, ладно?

— Перестань паясничать, — резко ответил Кравцов. — Давайте лучше решим, что делать будем.

— Давайте, — эхом отозвался Гордеев.

— А чего решать-то? — Лида непонимающе хлопала глазами. — В чем проблема? Мы с Юрой уедем в Москву завтра, и все будет, как раньше.

— Нет, Лид, так не годится, — Юрий заметно нервничал. — Нужно обо всем поговорить. Серега ночами не спал, по всему Андреевску носился, чтобы тебя освободить, весь город на ноги поднял, а ты хочешь сделать ручкой и исчезнуть. Это нехорошо.

— А я его просила, что ли, ночами не спать и носиться? — разозлилась она. — Мог бы сидеть себе спокойно, не дергаться. И без него бы справились.

— Не справились бы, — веско заметил Гордеев. — А даже если бы и справились, то все равно нужно испытывать хоть какое-то чувство благодарности за то, что человек переживал.

— И что ты мне предлагаешь? Броситься ему на грудь и заорать: я ваша навеки?! — негодовала Лида.

Кравцов молчал все это время, как будто тема разговора никоим образом его не касалась. Затем поднялся с дивана, подошел к окну и, не глядя на остальных, произнес:

— Прекрати истерику. Ты же нормальный человек. Признаю, я сделал глупость, когда похитил тебя и привез сюда. Я думал, смогу тебе втолковать, что люблю, что та история, послужившая поводом для расставания, просто чепуха какая-то. Был не прав тогда, но тоже согласись, я тебя не видел неделями, приезжаю, а на моем диване, в моих тапочках, пьет чай из моей кружки какой-то пацан. Я что подумать был должен?

— Ты мог подумать все что угодно. Но почему-то решил, что я тебе изменяю. Я разве повод давала? Это тебя все андреевские проститутки знают, а я в Москве училась и по мужикам не шлялась, — Лида почти кричала.

Гордееву вдруг стало ясно, что это обычная семейная сцена, рядовой скандал между мужем и женой. А как известно, милые бранятся — только тешатся, и значит, ссора завершится горячим примирением, а ему, Юрию, здесь делать больше нечего.

Принесли ужин, взаимные обвинения на время поутихли: ронять свое достоинство перед прислугой в этом доме было не принято. Домработница накрыла на стол и удалилась. Выяснение отношений сделало новый виток.

— Ты, между прочим, всю жизнь требовал отчетности в каждом моем шаге. Куда пошла, с кем была, что делала! А я тебя когда-нибудь контролировала?

— Вот дура! — не выдержал Кравцов. — Да я волновался за тебя просто. У меня и в мыслях не было тебя проверять. Ты моя жена, я чувствую за тебя ответственность. Когда я тебе запрещал что-нибудь? Ты всегда делала только то, что считала нужным, и я не возражал, потому что доверял тебе.

— Ребята, — робко вставил Юрий. — Я, пожалуй, пойду.

— Останься! — хором крикнули Кравцов и Лида.

Гордеев послушно сел в кресло.

— Если бы ты мне доверял, то не устроил бы такую истерику в тот раз!

— Я же извинился. Я признаю, что виноват, но неужели ты считаешь тот случай достаточной причиной для расставания?

— Считаю. Я тебе уже однажды сказала, что если люди друг другу не верят, им не нужно быть вместе.

— Но я тебе верю! — в отчаянии крикнул Кравцов.

— А я тебе уже нет, — холодно ответила Лида.

— Я все-таки пойду, — сделал вторую попытку уйти Гордеев. Сергей растерянно молчал, а Лида впилась в его лицо таким сердитым взглядом, что Юрий снова поспешно опустился в кресло.

— Я встретила человека, с которым мне хорошо, — продолжала она. Гордеев боялся поднять свои глаза на Сергея. — Я не знаю, что будет дальше, да и не хочу думать, пока я счастлива, и никакими силами ты меня не удержишь.

— Я не собираюсь тебя удерживать силой. Счастлива с ним, — Кравцов кивнул в сторону Юрия, — значит, будь счастлива. Он, похоже, человек неплохой, переживал за тебя. Но скажи тогда, к чему были эти разговоры и обещания, которые длились год с лишним: не торопись, Сережа. Мне нужно подумать, Сережа. Для чего?