Черный принц
Шрифт:
– Идем. – Брокк подхватывает Кэри на руки. И она не удерживается от упрека:
– Твоя спина…
– Как-нибудь переживет.
Он идет быстро, почти бежит, и ветер – не помеха. А под стальной спицей тишина.
Открытая дверь и лестница, которая дребезжит под ногами. Узкие пролеты. И бесконечный подъем. Брокк держит за руку, точно опасается, что именно здесь, на лестнице-струне Кэри исчезнет. И лишь оказавшись у стыковочного люка, выпускает ее.
– Дойдете до Кравича, там подготовят поле для посадки. Скорее всего будет экстренная, но дальше Кравича корабль не потянет. Не жди меня там.
Кэри кивает. Не
Там – не будет.
– Лишнее сгрузят… добавят топливо… и пойдете за Перевал.
– Конечно.
…без Кэри.
– Веди себя хорошо.
– И ты. – Кэри потянулась, упираясь обеими руками в грудь, и жесткий корсет – что он скрывает? – не поддался. – Ты ведь обещал, что вернешься.
– Я постараюсь…
Прощальный поцелуй, и стюард, которому поручено встречать гостей, отворачивается.
– Кэри, – нервный шепот, – я тебя люблю…
Наверное, он тоже говорил это раньше, однако Кэри готова слушать это признание снова и снова…
– Тебе пора, да?
– Да.
– А мы…
– Ветер немного утихнет, и тогда… но люк задраят.
Конечно, Кэри не надеялась, что все будет просто. Люк задраят, а стюард не оставит свой пост до тех пор, пока «Янтарная леди» не поднимется в воздух.
– Не скучай.
– Уже скучаю…
И вежливое покашливание за спиной.
Пора.
Отступить… плотный ковер сохранил следы иных ног, и собственные Кэри теряются меж них. Влажные отпечатки.
Духота.
Люди… головокружение, потому что кажется, что она вновь оказалась в стае воронов и сейчас черные крылья сомкнутся над Кэри. Нельзя поддаваться панике…
– Прошу за мной, леди. – Стюард улыбается, но улыбка выглядит натужной. Ему страшно, и не только ему. Бледные лица. Пропитанные маслом лемонграсса платки, которые прижимают к носу в попытке унять дурноту. Запахи мешаются, и от обилия их голова идет кругом. Кэри дышит сквозь стиснутые зубы.
Идет.
Ее провожают взгляды, равнодушные, завистливые, ревнивые… и безразличные.
– Любезный, – дама в сером дорожном платье, равно простом и изысканном, заступает дорогу, – нам сказали, что свободных кают нет…
– К сожалению, леди Сольвейг…
…конечно, Кэри с ней знакома, пусть и не помнит, при каких обстоятельствах данное знакомство состоялось. Да и так ли это важно?
– Мой сын тяжело ранен…
Спокойный и все же резкий голос.
– …он не может находиться здесь! Ему требуется покой и…
…и время уходит. А леди Сольвейг не отступит.
– Думаю, – Кэри коснулась стюарда, – я могу предоставить свою каюту, а сама…
– Но мастер будет недоволен.
Мастер остался в городе. И леди Сольвейг не упустит шанс. Она кивает Кэри, словно бы не ожидала от нее иного, и, подхватив стюарда под локоть, заговаривает. Ровным спокойным тоном она рассказывает о сыне. И требует немедленно отправить багаж в освободившуюся каюту. Конечно, ей жаль, что Кэри придется провести несколько часов в кают-компании, но она – девушка молодая, замужняя, неприемлемо думать о том, чтобы Кэри осталась наедине с…
…и непременно горячий чай.
Эти двое удалялись, стюард, не способный избавиться от леди Сольвейг, уносил с собой саквояж Кэри, и ладно, все одно в нем не было ничего ценного.
– Проклятье, леди, вы оказали мне дурную услугу.
Кейрен?
Он выглядит отвратительно. И стоит, прижимая обе руки к животу. Бледный.
Взопревший. И волосы мокрые топорщатся. Кейрен же дышит ртом, глубоко, при этом болезненно морщится.– В каюте мне будет сложнее сбежать от матушки.
– А вы тоже хотите…
Кэри осеклась, но поздно. Ноздри Кейрена раздулись, и он ухватился за оброненное слово.
– Тоже? Значит, леди собирается покинуть сие странное место?
Он ухватил Кэри за руку.
– Я с вами.
– Нет!
От Кейрена слабо пахло кровью и лекарствами. Леди Сольвейг сказала, что ее сын ранен и…
– Да, леди, да. – Кейрен потянул Кэри к выходу. Для раненого он двигался довольно бодро, разве что прихрамывал немного. – Иначе…
– Что?
– Я закричу. Поверьте, я умею кричать громко. И наверняка какой-нибудь бедолага, одуревший от жалоб, обратит на крик внимание…
Он тащил Кэри к выходу и, оказавшись в полутемном – фонари горели через один, – коридорчике, продолжил:
– И тогда я расскажу ему, что милая леди сошла с ума и решила сбежать… наверняка у команды имеются инструкции на сей счет. И вас запрут до самого вылета… а то и до приземления.
Он остановился и, опершись рукой о стену, задышал.
– Вы… вы…
– Гад, знаю.
– Шантажировать женщин…
– Нельзя. – Кейрен покаянно кивнул головой. – И потом, позже, я попрошу у вас прощения, если, конечно, жив останусь… мне очень надо вниз, леди. И вам. Так давайте поможем друг другу, пока моя матушка не хватилась…
– А она…
– О, моя матушка невероятно упряма. Она будет вне себя от ярости, когда узнает, что я сбежал. Так что, леди?
И Кэри решилась:
– Идем.
Пусть прежде ей не доводилось бывать на борту «Янтарной леди», но она знала корабль.
Чертежи. И рисунки акварелью. Рассказы Брокка и модель, которая раскладывалась, как кукольный домик… игрушка, оставшаяся где-то там, в Долине, куда Кэри непременно вернется.
И не одна.
– Нет. – Она остановила Кейрена, который двинулся к центральному входу. – Люк задраен, и наверняка там есть наблюдатель. Нам сюда.
Неприметная дверца, ведущая в узкий боковой коридор. Здесь нет ковра и стены не забраны шпалерами. Голый, чистый металл с бляхами заклепок. Далекий гул моторов, которые разогревались…
…спешить надо.
Кейрен шел, опираясь на стену. Каждые несколько шагов он останавливался, чтобы перевести дух, бледнел, стискивал зубы и шел дальше.
– Здесь. – Кэри с облегчением остановилась у запасного выхода, который, впрочем, был задраен. И впервые Кэри порадовалась тому, что не одна. Конечно, спутник ее не столь уж силен, но если вдвоем налечь на ворот… несколько отвратительно долгих мгновений ворот не поддавался. А потом все-таки дрогнул и провернулся беззвучно.
– З-запасной выход? – Кейрен не без труда разжал руки. – Пр-р-редусмотрительно.
Он судорожно выдохнул и, смахнув пот со лба, велел:
– Вперед.
И вправду стоило поторопиться. Гул моторов неуловимо изменился, и теперь в нем проступали характерные рокочущие ноты.
– Галерея идет вдоль борта. Держитесь…
На высоте ярился ветер. Он вцепился в шляпку, пытаясь содрать ее, и широкая лента впилась в горло. Ветер отступил, но лишь затем, чтобы нырнуть под юбку, задирая, закручивая тяжелым жгутом ткани. А вдоль металлического, какого-то тусклого борта вытянулись скобы.