Черный риелтор, или Квадратные метры жулья

— За все хорошее! — перед тем как заглотнуть свою дозу, успел сказать участковый.

Оба выпили: участковый — до дна, а Арсений Эльдарович лишь треть. Алимов это тут же заметил и, закусывая ломтиком ветчины, запротестовал:

— Ну-у-у, нет! Так дело, уважаемый Арсений Эльдарович, не пойдет. Пейте до дна за этот тост.

— Ну, если вы настаиваете…

— Еще как настаиваю, — сказал милиционер, и хозяин, поперхнувшись, допил водку, запихнул в рот маринованный огурчик и, сморщившись, проглотил его, практически не жуя. — А насчет вашей матушки переживать не стоит, — снова заговорил Алимов. — Она была бы только рада, что вы продали ее квартиру и решили все свои финансовые проблемы. Мне лично так кажется.

— Надеюсь… надеюсь, если бы так было на самом деле. Ведь действительно, сколько я долгов раздал! Прямо камень с сердца. Иначе не выразишься, — обрадованно согласился Арсений Эльдарович.

— Ну вот видите. Давайте, — разливая водку по рюмкам, предложил Алимов, — выпьем теперь за вашу маму. Не чокаясь! Но стоя!

— Да, за мою маму выпить не грех, — вставая, согласился хозяин. — Она была выдающейся актрисой.

И оба повторно опустошили свои рюмки. Третью дозу хозяин антикварной квартиры одолел не давясь, а участковый как-то хитро поглядел на него и спросил:

— Ну и как вы потратите оставшиеся деньги?

— Оставшиеся? Да вы шутить изволите? — двусмысленно спросил Арсений Эльдарович, и участковый даже приподнялся на стуле, изрыгнув из себя:

— Как это понять?

— Да очень просто! — продолжал возмутившийся интеллигент. — Осталось-то пятьдесят три тысячи долларов! А это при самом грубом подсчете составляет девяносто шесть процентов от общей суммы. Понятно? А вы говорите «оставшиеся»!

— Да я вас не совсем правильно понял, — с облегчением выдохнул оборотень. — Да здесь ничего страшного. Самое главное — грамотно их потратить. Ведь правильно?

— Я так рассчитал. Положу всю сумму на сберкнижку и буду снимать ежемесячно по триста долларов. Ни в чем отныне себе отказывать не стану. Мне этих денег на четырнадцать с лишним лет теперь хватит! Вы же знаете, я живу один и у меня, кроме мамы, никого и не было никогда. Ни жены, ни детей.

— А родственники?

— Их я вообще знать не желаю. Вот! Долги были, а друзей нет… Как откроется сберкасса — сразу же пойду и положу деньги на счет. А то, знаете, дома их как-то держать все-таки небезопасно. Скажите, а вы правда считаете, что я не поторопился с продажей маминой квартиры?

— Да нет, конечно, я же вам уже сто раз говорил. Помните мой совет: вот продадите и решите все свои проблемы на много лет вперед? Помните?

— Помню. Конечно, помню. Но самое удивительное в другом — мы с вами знакомы всего месяц, а стали настоящими друзьями. Вот как в жизни-то бывает. Не знаешь, где потеряешь, а где найдешь.

— Да уж. Познакомились мы с вами действительно случайно, — с некоторой долей сарказма заметил Алимов.

— И еще важно то, что вы работаете в милиции. Ведь будь на вашем месте какой-нибудь другой человек, я бы ему, может, и не доверился. Давайте выпьем еще раз за вас! За ваше здоровье! Давайте выпьем за хороших людей! Чтоб их было больше, а плохих — меньше!

— Давайте, Арсений Эльдарович. Замечательный тост! Это дело хорошее — желать друг другу здоровья.

— Спасибо, — поблагодарил явно польщенный Арсений Эльдарович, и они вновь выпили, после чего хозяин заметно осоловел. Он даже запрокинул голову назад и прикрыл глаза.

Участковый внимательно посмотрел на своего собеседника и вдруг резко спросил:

— Арсений Эльдарович, а вы деньги-то пересчитывали, когда из банка забрали?

— А как же… как же… прщитывал, и не раз! — встрепенувшись, ответил тот.

— Ну хорошо. Фальшивые-то не попадались? — продолжал свой допрос милиционер.

— Так откуда же? В банке-то все прверют, тьфу ты, про-ве-ря-ют! — удивился опьяневший хозяин.

— В банке-то да, проверяют. Вот только проверяли ваши денежки, когда вы их клали в ячейку, а когда вы их потом вынимали оттуда, уже никто не проверял.

— Ну и что? — не понял Арсений Эльдарович.

— А то, дорогой вы мой Арсений Эльдорадович, ой, простите, Эльдарович, их могли преспокойненько подменить.

— Подменить? — выпучил глаза доверчивый старик.

— Ну да. Взять ваши хорошие деньги да заменить на фальшивые можно без проблем. Это же банк! Они вон на миллионы людей по всей стране дурят, а уж вас-то объегорить для них пара пустяков.

— Неужели правда?

— А почему же нет? Они же там сплошные аферисты и преступники! Я, честно говоря, думал, вы догадаетесь деньги-то проверить прямо в банке.

После этих слов Арсений Эльдарович насторожился и напряженно задумался, а участковый тем временем налил еще водки.

— Я больше не буду пить, — резко сказал хозяин и посмотрел куда-то в сторону.

— Да тут уже немного осталось. Так что давайте, Арсений Эльдорадович, да тьфу ты, что ж такое-то? Эльдарович! Арсений Эльдарович! Выпьем за удачу!

Но интеллигент не внял просьбам участкового, неожиданно поднялся из-за стола и поплелся в коридор, откуда вскоре послышались звуки падающих предметов. Участковый искоса поглядывал в сторону дверного проема, откуда наконец появился Арсений Эльдарович со стодолларовой купюрой в кулаке. Ничего не говоря, он положил банкноту перед участковым.

— Что это? — удивился милиционер.

— Это? Что это? Это деньги, уважаемый Олег Юрьич! Сто долларов это!

— Ну, я вижу, что это не тугрики. И дальше что?

— Дальше? А дальше вот что! Посмотрите их на свет, на ощупь, на запах, в конце концов! И скажите мне, как человек, разбирающийся в подлинности конрв… коврне… конверне… в общем, иностранная эта валюта или нет? А? Проверьте их сами и скажите — обманули меня или нет?

— Сейчас посмотрим, — приступил Алимов к изучению банкноты.

— Да-да! Посмотрите, пожалуйста! — не мог успокоиться интеллигент.

Алимов мял банкноту, присматривался к водяным знакам и защитной полосе. Минуты через три он вернул ее владельцу и участливым тоном, преисполненным желанием помочь близкому человеку, сказал:

— Давайте я на всякий случай проверю все. Эта вроде бы нормальная, а другие неизвестно.

— А проверьте! Вот действительно! Проверьте все мои деньги! — спохватился доверчивый человек.

— Ну, давайте несите. Я же ведь не отказываюсь.